— Энни занимается билетами. Я попрошу ее позвонить Кэрол и сообщить время отлета. — Сандра передвинулась на краешек кресла. — Коннор, я должна поблагодарить тебя. Ты поступаешь очень благородно.
На мгновение она подумала, что он промолчит.
— Не стоит благодарности, — ответил он, — в конце концов, я и сам хочу попрощаться с графиней.
— Надеюсь, это для тебя не очень обременительно.
Он пожал плечами.
— «Шервуд» может остаться без меня на пару дней.
— Я не совсем это имела в виду. Я подумала, что у тебя могли быть… — она запнулась на минутку, — другие планы на выходные.
— Если ты таким образом пытаешься выяснить, с кем я провожу свободное время…
— Вовсе нет! Я не против того, чтобы ты с кем-то встречался, отнюдь; мне не хотелось бы мешать твоим планам. Я ценю твое цивилизованное поведение.
— Эти слова, дорогая, самый великолепный комплимент в твоих устах.
* * *
Казалось, полет никогда не закончится. Сандра отказалась от закуски, предложенной стюардом. Потягивая белое вино из бокала, она уставилась в иллюминатор и старалась не обращать внимания на сидевшего рядом Коннора. Не то чтобы он стремился привлечь ее взгляд. Напротив, он с философским видом жевал орешки из пакетика авиакомпании, отхлебывал виски со льдом, а затем облокотился на спинку кресла и, закрыв глаза, сложил руки на широкой груди.
Сандра не знала, спит ли он, думает ли о чем-то своем или составляет сложные химические формулы, но ее это не волновало. Да и само его присутствие было ей безразлично. Просто ей казалось, будто он занял все пространство и вдохнул весь воздух в салоне. Хорошо еще, что Энни забронировала места в первом классе. Во что бы превратился полет, если бы Коннору пришлось втискивать свои шесть футов четыре дюйма в тесное сиденье второго класса? Она бы практически сидела у него на коленях.
В такой близости от Коннора ей не доводилось быть с похорон отца. Правда, в тот день она вряд ли что-нибудь заметила. Она вспомнила лишь, что он был рядом с ней, брал под руку, стараясь поддержать. Разумеется, она могла обойтись и без этого, но само сознание, что он рядом, приносило некоторое облегчение.
Когда она встретится с графиней, его присутствие тоже ей поможет. Графиня полюбила Коннора с первого взгляда, он сумеет загладить любую неловкость, если таковая возникнет, и восстановить разговор. Сандра боялась увидеть женщину, которую очень любила, в таком состоянии…
Она вздохнула.
Коннор пробормотал, не открывая глаз:
— Подожди оплакивать графиню до нашего прилета.
Сандра взглянула на него с неприязнью.
— Довольно бессердечное заявление.
Зажглось табло «Пристегнуть ремни». Коннор пожал плечами и выпрямился.
— Вовсе нет. Просто представил себе графиню, весело открывающую нам дверь со словами: «Не ожидали?»
— Графиня не позволит себе такой жестокой шутки и тем более не может это планировать заранее. Кроме того, к чему Хартфорду звонить нам с известием, что она умирает, если это не так?
Сандра вернула бокал стюарду и закрепила кресло в вертикальном положении.
— Потому что из-за этого известия мы оба прилетим к ней. И если мои опасения подтвердятся — она задумала поговорить с нами о наших отношениях и о нашем браке.
— Наш брак, то есть наш бывший брак, графини не касается!
— Попробуй объяснить ей это. Она может иметь другую точку зрения.
— Этикет был ее коньком, а не навязчивой идеей!
Небо уже стало светлеть, когда Хартфорд постучал в дверь гостевой комнаты. Графиня ушла в сад, ведомый теперь лишь ей, где ее любимые розы никогда не увядают и не теряют своего аромата.
Сандра долго стояла у ее постели, сложив руки и глядя на застывшее спокойное лицо. Когда она наконец спустилась вниз, Коннор сидел у рояля, наигрывая одним пальцем грустный мотив. Не говоря ни слова, он пересек комнату, подошел к серебряному подносу на журнальном столике и налил ей чашку кофе.
Она взяла ее, ощущая пальцами тепло фарфора.
— Не мог бы ты позвонить в авиакомпанию? Я соберусь за час, — выдавила она наконец.
— А куда мы летим? — Коннор нахмурился.
— В Денвер, домой. Куда же еще?
— А как же похороны? — тихо спросил он.
— Графиня давно позаботилась об этом. — Сандра чуть-чуть улыбнулась, но для этого ей потребовалось собрать остатки мужества. — У графини были твердые убеждения, она считала бессердечным сваливать на кого-то такое бремя. А так как она не желала пышной погребальной церемонии, то и предпочла кремацию. После чего завещала развеять ее прах. — Голос Сандры дрожал.
Она и не ожидала, что Коннор обнимет ее или хотя бы протянет руку. Сандра напряглась при воспоминании о своем непростительном поведении прошлой ночью, о своих требованиях, мольбах…
Но Коннор не шелохнулся. Он стоял посредине изысканной гостиной графини и смотрел на Сандру.
Слава Богу, подумала она, он достаточно умен и понял, что прошлая ночь была ошибкой.
— Ты хочешь отправиться домой прямо сейчас? — спросил Коннор. — Я-то должен вернуться, но тебе нет необходимости спешить.
Сандра отрицательно покачала головой.
— О, нет! Мне станет лучше, если я буду занята.
Она слишком поздно поняла, что будет, если они полетят домой вместе. Вполне можно подождать до завтра или, на худой конец, отправиться следующим рейсом сегодня.
Он, наверное, не хочет, чтобы они летели вместе. Конечно, нет, сказала она себе, впрочем, полет настолько непродолжительный, что это вообще не имеет значения, и вскоре они оба будут свободны и погрузятся каждый в свои дела, в реальность.
— Кроме того, — продолжала она настойчиво, — Хартфордам надо отдохнуть, они не могут еще и за нами ухаживать.
— Я в этом не уверен. Может быть, им самим хочется переключиться. Мне кажется, сегодня утром я оскорбил Хартфорда в самых лучших чувствах, когда попросил не беспокоиться насчет завтрака. — Тут Коннор указал на чашку в ее руке. — Немного кофе все же пойдет тебе на пользу.
— Значит, если я не стану пить кофе, Хартфорд всерьез обидится? — Сандра послушно поднесла чашку к губам. Коннор положил, как она любила, пол чайной ложечки сахару. Она уже собралась удивиться, но подумала, что тоже прекрасно помнит — в его кофе надо добавить чуть-чуть сливок.
— Наверняка они оба чувствуют себя обделенными.
Сандра покачала головой.
— Графиня неплохо их обеспечила. Да и я уже сказала, что они могут оставаться здесь, сколько захотят.
— Значит, ты оставишь себе ее городской дом?
— Да. Я просто не могу себе представить, как мы станем делить ее вещи… — Голос Сандры снова задрожал, и ей пришлось пару раз глубоко вздохнуть, прежде чем она смогла выдавить: — Я просто хочу домой.
