— Опомнитесь, что Вы делаете? — попыталась образумить девушка Франсуа.
— Меня уже не остановить! — прочеканил зло Лавазье. — Вы и только Вы виноваты в том, что я стал негодяем! Раньше я был другим, хотел жить честно, заработать деньги и вернуться обратно во Францию, купить дом, землю, жениться. Но Вы сделали из меня чудовище. Вы были слишком жестоки со мной. Я любил Вас, а Вы... смеялись над моими чувствами! Но теперь Вы меня не отвергните! Теперь Вы…
— Хватит уже болтать! — взревел вдруг один из мужиков, который не понимал ни одного слова из разговора француза и девушки. — Или девка идет с нами, или мы ее прикончим, как и ее сестру!
Франсуа бросил предостерегающий взгляд на мужиков.
— Подожди! — угрожающе заметил Лавазье на русском, обращаясь к мужику и вновь обернувшись к девушке, приблизился к ней, и тихо по-французски произнес. — Ваш единственный шанс спастись, пойти со мной, — увещевательно произнес Лавазье по-французски. — Мы уедим во Францию, и Вы будете счастливы со мной.
— Я никуда не поеду, — произнесла Катя по-русски.
— Молчите! — закричал Лавазье и, схватив ее за руку, закрыл девушку своим телом от остальных мужиков. — Вы не понимаете! Они убили всех! Ваших родителей, сестру, брата. Они звери! Только я могу спасти Вас!
Похолодев от его слов, девушка ощутила, что ее горло пересохло. Осознание его страшных слов вклинилось в ее мысли, и она ощутила нестерпимую боль в сердце, отказываясь верить, что ее родных действительно убили теперь. И этот страшный человек, который был повинен в смерти ее любимых людей, теперь требовал, чтобы она уехала с ним? Но это было просто дико! Катя подняла на Лавазье жутковатый прекрасный взор и прошептала:
— Вы лжете…
— Выйдите на лестницу и убедитесь. Ваши родные мертвы!
Он говорил так уверенно и дерзко, что Катя ощутила, что он говорит правду. Сжавшись от ужаса, девушка неистово дернулась от него в сторону и, отбежав от Лавазье, хрипло вымолвила:
— Вы этого и добивались, чтобы я зависела от Вас! Вы мне противны! Вы убийца! Я лучше останусь здесь и умру с моей семьей, чем отдамся Вам, мерзавец!
Девушка увидела, как бородатый коренастый мужик обнажил свой палаш и лишь ждал момента, чтобы расправиться с ней. Франсуа вновь схватил ее за руку и оттащил девушку в угол, загородив ее своим телом. Склонившись над Катюшей, он нервно прохрипел:
— Подумайте Кати! Зачем Вы хотите умереть? Я не беден. Во Франции я очень нравился девушкам, отчего же Вы не хотите стать моей?
Катя молчала и лишь смотрела на него разъяренным испепеляющим голубым взором. Как он не понимает, что она никогда не станет женой убийцы ее родителей.
— Нет, — очень тихо одними губами прошептала девушка, чувствуя, что ее голова безумно гудит.
— Я люблю Вас. Вы самая прекрасная девушка на свете, — продолжал Лавазье страстно, стискивая сильнее ее руку. — Послушайте меня, я спасу Вас. Неужели Вы действительно хотите умереть здесь?
Катюша перевела яростный затравленный взор за спину Лавазье и увидела, что второй мужик тоже вытащил палаш. Нет, она не хотела умирать. Ведь она была еще так молода. Ей было всего семнадцать. Она так хотела жить, дышать, выйти замуж, родить детишек и жить счастливо. Но теперь из-за этого обезумившего человека ее жизнь превратилась в кровавую жуткую реальность, в которой не было места ее мечтам. Неожиданно в напряженное до предела сознание девушки врезалась одна фраза, которую когда-то давно говорил ей ее батюшка:
— Если обстоятельства или люди сильнее тебя, котенок, ты смирись, подчинись. Выиграй время. А потом у тебя будет возможность, и ты сможешь все.
Катя напряженно размышляла над своим положением. Что проку, если она будет и дальше упрямиться и ее убьют? А если согласиться уехать с Франсуа, то возможно она останется жива и после сможет убежать от него? Эта мысль нарастала в ней и нарастала. Уже через миг Катюша приняла тяжелое решение и холодно коротко прошептала:
— Я поеду с Вами.
С ненавистью она посмотрела в темное лицо Франсуа. Он измученно улыбнулся ей в ответ, почти не веря в то, что девушка согласилась. Властно обхватив Катюшу за талию, он прошептал:
— Пойдемте, Кати…
Проведя Катюшу мимо вооруженных мужиков, Лавазье вывел ее в коридор. На лестнице они наткнулись на труп слуги. От жуткого вида окровавленного тела старика, которого девушка знала с самого детства, Катя похолодела и быстро зажмурила глаза, позволив Лавазье увлечь себя вниз по лестнице. Кругом хозяйничали разбойники, а те немногие из слуг, которые еще были живы, жались по углам или пытались перевязать раненых. Увлекаемая настойчивой хваткой Лавазье, который так и удерживал девушку за талию, словно боялся, что она исчезнет, Катюша почти уже спустилась вниз, как заметила, наверху мерзкую сцену. Один из разбойников-мужиков, тащил за шею, брыкающуюся и кричащую девушку-горничную, в сторону спален. Осознание того, что кровожадный убийца намерен учинить плотское насилие над своей жертвой, врезалось в больное сознание Катюши очередным ударом, и она судорожно сглотнула.
Лавазье дотащил Катюшу до конца лестницы и именно тут взор девушки уперся в окровавленные тела родителей, распростертых на полу. Оцепенев, девушка расширившимися от боли и ужаса глазами уставилась на безжизненные позы отца и матери, ощущая, что сейчас лишится чувств. Темно бордовое платье матери было такого же цвета, как и кровь, которая заливала ее горло и грудь. Женщина лежала на спине, а ее стеклянные глаза было открыты. Василий Федорович находился рядом, и его мертвая рука удерживала ружье, которое было все в крови. Тошнота подступила к горлу Катюши, и она пошатнулась, едва не потеряв сознание. Но сильная рука Лавазье, поддерживала ее за талию и не дала ей упасть.
— Не смотрите, — выпалил над ее ушком Лавазье по-русски.
Словно в кошмарном сне, Катюша перевела взор от мертвых родителей на лицо человека, который был повинен в их гибели, и ощутила, что хочет вцепиться ему в лицо и немедленно выцарапать ему глаза. Однако девушка прекрасно понимала, что не может этого сделать, ибо в этот миг мерзкий француз был единственной ее защитой от диких людей, которые шныряли по ее родному дому. Лавазье по собственнически держал ее за талию и велел идти дальше.
— Подождите, — глухо прошептала Катюша, заметив в окровавленной руке матери черные четки.
Она высвободилась из объятий Лавазье и стремительно наклонилась над Анной Гавриловной. Осторожно прикрыв пальцами глаза матери, девушка быстро вытащила черные гранатовые четки, состоящие из двадцати небольших камней, из руки покойницы, и судорожно сжала их в своей ладони. Катюша отчетливо помнила, что эти четки принадлежали еще ее бабке-турчанке. Изначально, черный гранат был одним большим камнем и служил драгоценной подвеской. Но затем, когда ее бабушка приняла православие, она приказала расколоть камень на двадцать одинаковых частей и сделать из него четки. Анна Гавриловна очень любила этот гранатовый оберег своей матери и почти никогда не расставалась с ним. Поэтому не удивительно, что в последний миг жизни черные четки были с ней. Катюша благоговейно положила четки в карман платья, осознавая, что это возможно последняя вещь, которая будет служить напоминанием ей о родителях. Когда-то давно ее матушка рассказывала ей, что этот камень гранат, из которого были созданы четки, обладает магическими свойствами. Он способен вызвать сильные страстные желания, которые порой оборачиваются против владельца камня. Но если человек преодолеет все преграды и несчастья на своем пути, то этот оберег непременно принесет ему удачу в любви и сделает своего владельца счастливым.
Словно в каком-то бреду, Катюша позволила Лавазье вывести себя на улицу. Нервное ненормальное состояние девушки, удерживало ее лихорадочные дикие мысли в узде. Слезы застыли в ее больших глазах, а мертвенная бледность лица, сочеталась с пунцовыми горящими щеками. Краем глаза девушка увидела, что по двору бегают вооруженные разбойники, что-то крича. В передней Катюша успела захватить лишь теплый пуховой платок, который накинула на плечи. Ноябрьский легкий морозец, вмиг остудил ее горячее лицо, и Катя сразу же озябла. Лавазье заметив это, снял свой камзол и укутал в него девушку. Неразбериха, царившая вокруг, дала им возможность беспрепятственно выйти со двора. Разбойники не обращали внимания на француза, зная, что он служит их главарю и на хорошем счету у него. Девушка шла, поддерживаемая твердой рукой Лавазье, мимо мертвых тел дворовых, узнавая в каждом из них знакомого. Тошнота вновь подступила к ее горлу, но Катя заставила себя глубоко дышать. Слезы уже душили ее, но из последних сил она старалась сдержаться и не заплакать.
