— Take my hand. (Возьми меня за руку)
И ладонь соседа вновь накрыла ее пальцы, но на этот раз Сусанна успела вырвать руку.
— I, m fine. I, m totally fine, — пропищала она, пытаясь выглядеть абсолютно бесстрастно. (Я в порядке. Я в полном порядке.)
Сосед продолжал держать руку ладонью вверх, и Сусанна боролась с желанием вновь почувствовать крепкое рукопожатие. Только владел ей не страх перед посадкой, а другое противное чувство, которое еще предстояло описать в романе. Если бы Реза, наплевав на ее колебания, сжал ей пальцы, она была бы ему благодарна. Однако сосед опустил руку себе на колено и отвернулся к иллюминатору. Ох, Суслик, Суслик…
Самолет тряхнуло, и Сусанна ощутила сердце где-то там, внизу. Только бы не выдать страх, который против воли заполнил тело, но сосед продолжал спокойно наблюдать за облаками. И она тоже, потому не успела отвести взгляда, когда Реза резко обернулся. Тяжелое мгновение было кратким, сосед просто предложил поменяться местами и, не дав ей и рта раскрыть, отстегнулся. Сусанна тоже щелкнула ремнем и хотела выйти в проход, но Реза поймал ее за локоть и указал на кресло. Неужели он хочет, чтобы она забралась в него с ногами?
Стюардесса, проверявшая невдалеке спинки кресел, глядела на нее в упор, и ее неприятный взгляд заставил Сусанну запрыгнуть на кресло. А дальше случилось то, о чем она не подумала. Поднявшись из кресла, Реза почти уткнулся носом ей в грудь. Во время полета она расстегнула кофту, и между ними осталась лишь тонкая футболка. Руки его скользнули по ее спине, и Сусанна чуть не запнулась о приподнятую ручку, переходя на соседнее кресло. Не говорите только, что сделал он это лишь для того, чтобы полапать ее! Да, Суслик, именно так!
Сусанна злобно щелкнула замком, ругая себя за дурость, и уставилась на облака, чувствуя, как у нее начинает гореть левое ухо. Суслик, ты дура! Какая же ты дура! А он, небось, улыбнулся проходившей мимо стюардессе. И из-за злости Сусанна вовсе не почувствовала посадки.
Табло еще не погасло, когда стюардесса подошла к Резе и предложила выйти. Он кивнул и перегнулся к Сусанне, чтобы достать свою сумку.
— Если хочешь, — он говорил нарочно медленно, чтобы она поняла каждое слово, и тихо, потому что рука его лежала на ее коленке, а лицо было напротив ее лица. — Можешь, на следующий полет перейти ко мне в бизнес-класс.
Она смотрела в его темные наглые глаза, стараясь не покраснеть, и с трудом выговорила английское "Спасибо, но я здесь с братом". Его лицо оставалось вплотную к ее лицу, и Сусанна была уверена, что наглец не уйдет без поцелуя, и даже расстроилась, когда Реза просто улыбнулся и кивнул, не выказав никакого расстройства из-за отказа. Еще и по-свойски похлопал ее по коленке, желая хорошего отдыха в Каире.
После ухода соседа, Сусанна еле сдержала слезы. В самолете люди, с которыми ей предстоит провести почти неделю. Что они о ней подумали!
— Чего расселась! — Паша задержался у ее кресла. — Вставай!
Она не расселась, она пряталась от любопытных взглядов. Каждый так и норовил рассмотреть ее поближе. Ты теперь, Суслик, знаменитость!
Сусанна схватила рюкзак и прошла вперед Паши. Пусть его спина защитит ее хотя бы до выхода из самолета, а потом она услышит и от него самого пару ласковых! И Паша действительно не выдержал, когда Сусанна, чтобы хоть немного сгладить неловкость, рассказала о предложении каирца.
— Он не козел. Он мудак!
Жена сжала его локоть, но Паша не успокаивался.
— Он ублюдок, Марина. И я начистил бы ему рожу, будь мы в другом месте.
Сусанна смотрела на свои кроссовки и потому чуть не споткнулась о чужой чемодан.
— Почему они считают, что наши бабы только за этим к ним едут?! — Марина устроилась в кресле и обняла свой рюкзак.
Сусанна последовала ее примеру.
— Да потому что большинство за этим и едут, — Паша хмуро глянул на Сусанну. — Эта зеленка смывается?
Сусанна кивнула и собрала волосы в небольшой хвост. Решив отыскать резинку, она нашла в кармашке визитку египтянина, место которой в ближайшей урне! Так она и сделала, а когда вернулась, нашла Марину уже одну.
— Пашка пошел за тирамису.
Сусанна полезла за своими евро, но Марина махнула рукой.
— Мы гуляем. Мама впервые согласилась остаться с дочкой. У нас свобода, первая за почти что пять лет.
— А почему вы не на море поехали?
— На море можно и с ребенком, а вот по музеям нет. Я в детстве любила читать про Египет, а тут горящая путевка попалась.
В детстве! Марина не выглядела старше ее сестры, да и Паша тоже. А этому египтянину было явно больше тридцати. Да и черт с ним! Козел… Ему повезло, что он ее не поцеловал. Она бы ему хорошо влепила за это!
0.4 "Настоящая писательница"
Торт и кофе были настолько великолепны, что Сусанна даже забыла про злополучного соседа, но лотом у нее вдруг зачесалась спина. Реза, должно быть, уже в зале, потому что объявили посадку, и он должен был пойти одним из первых. Только бы не видеть его отвратительных глаз.
И Сусанна решила не оборачиваться, пока не объявят общую посадку. Однако же, когда она поднялась следом за Мариной, чтобы встать в очередь, она увидела Резу у стойки. Неужели ждет, что она передумает! Действительно козел! Но Реза, едва шевельнув губами в улыбке, прижал к груди сумку, слишком большую для деловой, и скрылся в посадочном коридоре. Сусанна выдохнула, надеясь больше с ним не пересекаться.
В самолете Паша попросил стюардессу пересадить Сусанну к ним, и араб, сидевший рядом, с радостью согласился поменяться местами. Теперь взлетать было не страшно. И стюардессы казались милыми. Даже та, что принесла еду, хотя и была с покрытой головой. А вот соседи сзади оказались довольно нахальными. Они непрестанно колотили в кресло Сусанны. Но, может, и за дело, ведь из-за нервов и выпитого на прошлом рейсе, она слишком громко зачитывала Марине начало своего романа про то, как юный жрец нашел в реке девочку. Сусанне нравилась ее похвала. Впервые посторонний человек сказал, что поражен ее знаниями. У Марины аж создалось ощущение, что книгу писал настоящий египтолог.
Паша молчал, хотя пару раз Сусанна перехватывала его многозначительный взгляд, но не затыкалась и продолжала читать. И вот наконец, к счастью соседей сзади, объявили посадку. Малюсенькие квадратики домов то появлялись, то вновь исчезали в тумане. Казалось, им не будет конца и края. Даже их окна стали различимы, а аэропорт все не появлялся и не появлялся. Дети плакали. Соседи кашляли, а Сусанна глядела с замирающим сердцем на песочные полосы. Посадка вновь оказалась мягкой, и она мысленно поздравила себя: "Добро пожаловать в страну пирамид, Суслик!"
И вот наконец они в автобусе. Сусанна достала телефон и тут же убрала. Толку в сумеречной съемке никакого, и батарейка почти разрядилась, а хотелось сделать хоть один хороший снимок, чтобы послать родителям. Да и обыкновенные деревья, сменившие на трассе пальмы, не особо прельщали глаз. Только парочка минаретов заставила Сусанну оторваться от созерцания спинки переднего кресла. В отокаре к ней никто не подсел, и пришлось гнать от себя неприятные мысли относительно сложившегося о ней мнения. К отелю они подъехали уже в темноте, и после прохождения металлоискателя Сусанна действительно была рада получить ключ и закончить наконец этот дурацкий день. Они втроем зашли в лифт, и Сусанна навалилась на ручку своего чемодана.
— Ты действительно не хочешь поужинать? — Забота Паши стала действовать на нервы еще больше. — Внизу есть нормальный бар. Я пить тебе, конечно, не предлагаю…
Он хихикнул, а Сусанна сжала кулаки. Марина выглядела скорее раздраженной, нежели уставшей. Еще бы, она ехала сюда, чтобы вспомнить с мужем счастливые денечки, а не для того, чтобы тот пас малолетку, которой первый встреченный араб предложил деньги.
— Наши номера совсем рядом, — заключил Паша в коридоре, когда жена уже взяла его под руку. — Мы утром зайдем за тобой. У нас первая половина дня свободная. Можно в музей через дорогу сходить. На мумии посмотреть.
