Я откинулась назад, давая себе время вспомнить. Витрина магазина. Это была наша мечта. Сначала мы подумывали начать с нескольких магазинов типа «мама и папа». Это была полная противоположность тому, что мы сделали в конечном итоге. Вместо этого, с помощью Джейсона, мы с Луизой превратили наше детище в сеть. Мы начали с нескольких небольших распределительных центров в городах Среднего Запада. Труд и накладные расходы там были дешевле. Нас обнаружили. Мы больше не принимаем прямые интернет-заказы от клиентов. К нам обратились самые крупные имена в моде с просьбой стать нашими дистрибьюторами.
Магазины, нуждающиеся в нашей продукции, были хорошо организованы и располагались в районах с высокой арендной платой по всей стране. Нам пришлось перенести некоторые наши склады поближе к ним. Чикаго и Нью-Йорк были двумя из наших главных центров. В последнее время цифры в Чикаго не сходились.
— Думаешь, он манипулирует цифрами? Ты об этом беспокоишься?
— Я не думаю, что эти проблемы носят оперативный характер, но боюсь, что происходит что-то такое, о чем он мне не говорит. Не может быть, чтобы Чикаго вдруг начал неадекватно хранить товар, когда ни один другой центр не испытывает такой же проблемы. Я думаю, что твой подозрительный ум может докопаться до сути дела быстрее, чем мой.
— Луиза, с тем, что ты только что сказала, ты выиграешь состязание подозрений.
— Кенни, ты прекрасно разбираешься в людях. Я люблю Франко и доверяю ему. Ему будет гораздо труднее обмануть тебя. А потом еще этот ужин.
— Что?
Мой желудок скрутило от односложного вопроса.
— Что? — повторила она.
— Обед. Ты ешь. Я знаю, что ты любишь.
Я покачала головой.
— Ты хочешь, чтобы я отправилась в город, в котором не была уже десять лет, и не только занималась частным бизнесом, но и обедала? Кто там будет?
— Это планировалось уже несколько месяцев. Я же тебе об этом рассказывала.
— Наверное, я об этом не думала. Я знала, что ты справишься с этим. Кто там будет? — снова спросила я.
— Инвесторы и потенциальные инвесторы заинтересованные в «Полотне греха». Все, что тебе нужно сделать, это дать им лицо для продукта.
Луиза опустила взгляд на свой постоянно растущий живот.
— Я не сексистка, но не думаю, что женщина на восьмом месяце беременности с опухшими ногами говорит сексуально так, как мы хотим проецировать для «Полотна греха».
— Есть еще что-нибудь? — спросила я.
— Джейсон не в восторге от того, что я путешествую, особенно если поездка будет расстроена из-за Франко, и…
Ее большие карие глаза смотрели в мою сторону.
— И что?
— Доктор считает, что мне нужно держаться поближе к дому. Если бы это можно было сделать по телефону…
Я подняла руку.
— Лу, мне очень жаль. Я такая стерва, что подвергаю малыша Кеннеди риску из-за какой-то бабушкиной сказки из моего детства.
Луиза провела рукой по своему подрастающему животу и улыбнулась.
— Ты же знаешь, что мы еще не определились с именем.
— Но вы должны признать, что это подходит. И бонус, оно сработает и для мальчика тоже.
Она склонила голову набок.
— За все эти годы ты так и не рассказала мне всей правды об этой истории чикагских жен. Это что-то вроде ведьм и заклинаний?
Хихиканье вырвалось из моего горла, когда я попыталась не обращать внимания на то, как эта тема будоражила мои чувства.
— Ты смотришь слишком много шоу о мистике по телевизору.
— Это больше похоже на книги. О старых городах вроде Чикаго, особенно тех, где случались трагедии.
Она откинулась назад и кивнула.
— Да, знаешь. Ты слышала историю о корове миссис О'Лири? В результате пожара погибло более 300 человек. Эти духи должны куда-то уйти, иначе они не уйдут и останутся. Такие места идеально подходят для шабашей и тому подобного.
— Перестань, — сказала я с усмешкой. — Ради ребенка тебе нужно читать более легкое чтиво.
Луиза глубоко вздохнула, прежде чем встать и подойти к своему столу с моей стороны. Мой кабинет был дальше по коридору, но в ее состоянии прийти к ней было проще и обычно быстрее.
Откинувшись назад, она скрестила руки на выпирающем животе.
— Я серьезно, Кеннеди. Ты же моя лучшая подруга. Ты умна и знаешь наш продукт так же хорошо, как и я, или даже лучше. Люди на этом обеде будут любить тебя больше, чем лицо «Полотна греха». Они будут любить тебя за то, что ты есть. Я не встречалась с большинством людей из списка приглашенных, но ты уже делала это раньше в других городах. Я тоже не прочь это сделать. Черт возьми, мне нравятся вино и ужин. — Она наклонила голову к своему животу. — Дело в том, что сейчас выиграть невозможно, а ты мне нужна.
— Ты же знаешь, что я чувствую. Я сделала это, но также оставила большую часть публичных выступлений тебе.
— Да. А еще я знаю, что ты умная и красивая, если ты еще не заметила.
Мои щеки наполнились румянцем и теплом.
— Спасибо.
— Нет, я серьезно. Ты слишком много работаешь. Ты никогда не расслабляешься. Ты также никогда не волнуешься и не расстраиваешься, даже когда бухгалтерия «Полотна греха» была больше в долгах, чем в шелках.
— Потому что я знала, что у нас все получится. Продукт потрясающий. Производство…
— Вот видишь, — сказала Луиза. — В том и дело. Но ты бледнеешь, когда объект попадает в Чикаго. Если это не шабаш, то, должно быть, мафия.
— Господи, Лу. Есть ли еще какие-нибудь темные части Чикаго, которые ты хотела бы обсудить? Знаешь, я слышала об этом парне по имени Лерой Браун.
— Да, да, самый плохой человек в городе. Но, судя по моему опыту, это не так. Подполье — это правда, и в нем замешаны плохие люди.
Мой желудок сжался, вспоминая последний разговор с приемной матерью. Эти люди очень опасны. Они не шутят и играют нечестно.
— Я не выдумываю это дерьмо, — продолжала она, совершенно не осознавая, как эта тема повлияла на меня. — Я все понимаю. Сделай мне одолжение. Если это мафия, то не могла бы ты выяснить, где похоронен Джимми Хоффа?
— Серьезно? Ты же везде с этим сталкиваешься.
— Нет, не сталкиваюсь. Посреди ночи я смотрю исторический канал. Спать становится все труднее и труднее.
Я встала и обняла лучшую подругу.
— Отлично, чтобы доказать, что ты раздуваешь из мухи слона, я первым делом полечу туда утром. Если сможешь, убедись, что Франко будет свободен, но не говори ему, что я приеду. Сначала я проверю распределительный центр, а потом удивлю его визитом на склад. А когда будет обед?
— Завтра вечером на городском винзаводе «Ривервок». Там будет Франко, и мое имя есть в списке приглашенных. Я позвоню и попрошу поменять его на твое.
— Нет, — сказала я, обдумывая слова. — Оставь свое имя.
Меня немного утешало то, что мое имя, каким бы оно ни было сейчас, не значилось в списке гостей, объявивших о моем прибытии в Чикаго.
— Пойдем со мной, — сказала Луиза, направляясь к двери кабинета. — У меня есть кое-что для тебя. Завтра ночью ты их просто убьешь.
— Думаю, что хотела бы, чтобы все остались живы.
Она покачала головой и сделала несколько шагов вперед.
— Я хочу когда-нибудь услышать эту историю. — Она повернулась и улыбнулась мне через плечо. — Если ты мне не скажешь, то знаешь, что мое воображение сделает всё в десять раз больше, чем есть на самом деле.
Я не была уверена, что это возможно.
Я услышала мамин голос, говорящий мне никогда не возвращаться.
«Это всего лишь один день и одна ночь», — успокаивала я себя. Никто даже не заметит.
Я последовала за Луизой по коридору, пока мы не оказались в большом офисе, который мы использовали исключительно для осмотра новых изделий. Именно там мы решали, какие модели будут производиться и в каком количестве. Вы могли бы подумать, что это будет хорошо организовано, потому что большая часть нашего бизнеса была таковой. Вы бы так не подумали.
Этот офис был полной противоположностью организации.
Я рассмеялась, когда она открыла дверь. Вместо порядка в комнате царил хаос. Судя по тому, как были разбросаны вещи и коробки, это больше походило на гардеробную в дорогом бутике, который недавно освободил исключительно придирчивый покупатель, перемеривший все вещи во всем магазине.
