В конце мая, когда учеба уже закончилась, Катя пришла домой к подруге Наталье. И сразу приступила к главному.
— Наташка, нужна твоя помощь. Врач сказал, что мне пока нельзя танцевать бальные танцы, ну ты знаешь, после той аварии.
— У тебя ж вроде уже все нормально?
— Да, но это в обычной жизни. А на профессиональных тренировках большие нагрузки, нельзя пока. Да и мать боится, что я хромать буду, так что денег на танцы не дает. У меня раньше почти каждый день тренировки были! — горько посетовала Катя. — А теперь вся моя жизнь напоминает печальный вальс — медленный и занудный. Я, конечно, не такая трусиха, как мама, но вдруг врач все-таки прав? Сказал, нельзя полгода танцевать, лучше послушать.
— Ну, это да. А чем я могу помочь-то?
— Ты можешь встать на это время в пару с Пашкой?
— В смысле? — вытаращила глаза Наталья.
— В том смысле, что я пока не смогу танцевать с ним. И его заберет себе какая-нибудь фифа с танцев. У нас там вечно парней не хватает. И потом я его фиг верну. А ты потанцуешь с ним полгодика, а потом мне его отдашь, как хорошая подруга, ладно?
— Кать, ты ничего не забыла? — недоуменно спросила Наталья. — Я же не умею так танцевать!
— Ой, да не вопрос! Я тебя за лето знаешь, как натаскаю! Ты же занималась два года вместе со мной, основы помнишь, память у тебя хорошая, тело тренированное. Латинскую программу тебе не потянуть, конечно, а стандарт — вальс, танго, фокстрот — быстро освоишь. Тебе вообще нравятся бальные танцы?
— Конечно! Я всегда смотрю ваши выступления с Пашкой. Выглядите шикарно! — Наталья давно втайне мечтала и о танцах, и о Павле. У нее замирало сердце от ощущения, что сейчас сбываются все ее самые смелые мечты.
— Ну, вот и ладушки. Заниматься будем каждый день все лето, а осенью поставим Пашку перед фактом.
На том и порешили. Экзамены прошли как в тумане. Катя сдала предметы хорошо, аттестат получился почти отличным. Но ее это не волновало. Выпускной прошел скомкано. Присутствие матери на вечеринке стесняло девушку. Что за манера устраивать выпускные вместе с родителями? Ни выпить, ни побеситься как следует. Катя с удивлением смотрела на учеников, которые спокойно общались с родителями как с друзьями. Она с матерью почти не разговаривала.
Летом Катя впервые попробовала себя в качестве тренера. Каждый день они с Натальей приходили в школу вечером, когда летний лагерь уже не работал. Катя выпросила у классной руководительницы ключ от физкультурного зала, и там девчонки репетировали бальные танцы. Вскоре ближайшие подружки Кати возмутились, потребовав, чтобы она занималась и с ними тоже.
Катя долго отказывалась — парней у подруг не было, а значит, им придется танцевать соло. Но потом согласилась — делать летом все равно было нечего. Она начала ставить танец подружкам, простую самбу, для начинающих. Катя относилась к этому как к несерьезному временному занятию, никому не нужной шутке. Но потом втянулась, тем более что подруги горели энтузиазмом.
Вместе с Катей их было пятеро — Инна, Яна, Вера и Алена. Наталью из номера исключили сразу — она будет танцевать в паре, а значит, в сольной латине ей делать нечего. Самба получилась красивая. Девчонки были подвижные и гибкие, все когда-то занимались в спортивных секциях. Инна и Яна давно ходили на аэробику, Вера в далеком детстве посещала секцию гимнастики, пока родители не отдали ее на музыку. Алена никуда не ходила, и была чуть полновата. Но чувство ритма у нее было хорошее, память тоже не подводила, танцевальную вариацию она запоминала отлично, а дома отрабатывала до блеска. А вот Катя, наконец, поняла, что доктор все-таки был прав. Если танцевать недолго и без экстремальных движений, колено не болело. Тот же вальс она спокойно танцевала бы хоть целый час. Но вот после получаса самбы колено начинало неприятно ныть. Танцевать джайв девушка уже и не пыталась.
К концу лета у подружек сложился настоящий ансамбль.
Директор, узнав о тренировках девочек, вызвала их к себе в кабинет. Подруги с опаской вошли в знакомое помещение. Каждая из них хоть раз да попадала сюда. Директор Анна Владимировна часто проводила профилактические беседы даже с беспроблемными подростками. Сейчас она сидела в черном офисном кресле за своим столом — полная, статная женщина в солидном возрасте с идеальной высокой прической на светлых крашеных волосах — она была бессменным руководителем школы, сколько Катя себя помнила. Управляла Анна Владимировна сурово, но справедливо, без самодурства, за что ее уважали и коллеги, и дети. Хотя и те, и другие немного побаивались.
— Так, так, — она нахмурила брови и постучала карандашом по столу. — Это что за самодеятельность у нас в школе? Да еще и без спросу?
— Мы просто танцуем, — стала оправдываться Катя, — а зал ведь все равно пустой сейчас.
— И что? Это школьное имущество, не ваше. С какой стати вы им пользуетесь? Арендную плату, между прочим, еще никто не отменял. Я еще поговорю с вашей классной на счет самоуправства.
Девочки переглядывались и молчали. Им и в голову не приходило, что кому-то может быть какое-то дело до их тренировок. Тем более они не думали об аренде.
— Значит, так, — решила Анна Владимировна. — Танцевать я вам разрешаю, причем без всякой аренды. Только без вредительства, это во-первых.
— Спасибо! — заулыбались девочки.
— А во-вторых, все равно за все надо платить. Раз уж вы танцуете в школьном зале, придется и поработать на благо школы: будете выступать на линейке первого сентября.
— В смысле? — вытаращили глаза подружки.
— В прямом смысле, — строго посмотрела на них директор. — Линейку для первоклассников мы ведем сами, для нее вечно не хватает номеров. Вот с вас танец, красивый какой-нибудь, чтобы понравился родителям и детям.
— В чем же мы будем танцевать? — озадачилась Катя. — Костюмы на бальные танцы стоят очень дорого. За одни туфли мать ползарплаты отдает.
— Ой, Сомова, придумайте что-нибудь. У нас же не эти твои бальные, и не конкурс, а обычная линейка. Хоть в кроссовках спляшите, мне без разницы. И название какое-нибудь ансамблю подберите, чтобы можно было вас объявить. Все, идите, готовьтесь.
Подруги отправились назад в зал. Все были взволнованы.
— Девки, я боюсь! — больше всего переживала Инна. Высокая темноволосая девушка действительно нервничала до дрожащих пальцев на руках. — На нас же все смотреть будут!
— Подумаешь, — Вера была чуть смелее. — На всех всегда кто-то смотрит.
— Да я вообще никогда на сцене не стояла! Тебе хорошо говорить, ты когда-то выступала на соревнованиях.
— Ну, ты вспомнила! Когда это было?
— Меня больше беспокоят костюмы, — хмурилась Катя. — Что-то покупать специально для линейки?
— Только не белое и не в обтяжку! — сразу же вмешалась полненькая Алена.
— Мне денег не дадут, — твердо сказала Яна. Катя всегда удивлялась, почему эта хрупкая блондинка не стыдилась бедственного положения семьи. Отец у нее был инвалидом, маме приходилось обеспечивать дочь и сына в одиночку. У Яны даже были какие-то талоны на питание, которыми она щедро делилась с подружками.
— Значит, придется танцевать в том, что есть, — невозмутимо констатировала Вера. — В кроссовках и джинсах.
— С ума сошла? — воскликнула Катя. — Танцевать латинскую самбу в кроссовках! Ладно уж, я как-то переживу, что мы танцуем не в парах. Хотя сольные бальные танцы — это извращение. Но в кроссовках!
— А чешки?
— Ну, это можно. Хотя тоже кошмар. Так. Чешки у всех есть. Надо какие-нибудь брюки и верх приличный. Что у нас есть?
— Черные джинсы и черные футболки, — Яна очень любила черный цвет.
— Да не бывает самбы в черном цвете! Мы же не на похоронах! — Катя, наоборот, этот цвет ненавидела. — А белые брюки у всех есть?
Оказалось, что примерно одинаковые белые брюки есть у всех, но вот одинаковых блузок хотя бы по цвету нет.
— А давайте разные наденем? — нашла неожиданный выход Алена. — Будем как радуга.
