Несколько секунд я умиротворенным взглядом смотрела в след своему мужу, а после пошла на поиски Давида.
Давид сидел в игровой комнате, катая машинки по игровому коврику с дорожками. А я смотрела на этого карапуз и понимала, что в моей жизни есть мужчина, которого я люблю больше всего на свете. Мужчина, за которого я без раздумий отдам свою жизнь. С каждым годом Давид все сильнее походил на своего отца. И я видела перед собой маленького Тимура, мне кажется, что именно таким он был в детстве. Беззаботным. Добрым ребенком.
— Солнышко, смотри, что тебе купила мамочка, — заботливо сказала я, показывая сыну огромную коробку с конструктором.
Давид сразу же бросил все свои машинки, с интересом рассматривая мой подарок. Я села возле сына, положив на коленки коробку, чтобы ему было удобнее все рассмотреть.
— Контуктор! — радостно вскрикнул Давид, хлопая над головой в ладоши.
И я засмеялась от того, как забавно он выглядел со стороны.
— Правильно, Солнышко. Это конструктор. Хочешь его собрать?
Давид снова захлопал в ладоши, радостно выкрикивая.
— Хочу, хочу, хочу! Ты будешь собирать со мной, мамочка? — спросил сын, хватаясь за коробку, что в два раза была больше него.
— Конечно, но сначала мы пойдем ужинать, — сказала я, щелкнув его по носику. — Давай, папа уже заждался нас. Он столько вкусного приготовил, пошли пробовать?
Давид щенячьим взглядом смотрел на конструктор, поднимаясь на ноги. И пока мы выходили из комнаты он то и дело оглядывался на лежащую на полу коробку.
— Мы вернемся к нему, Солнышко. Но прежде, чем строить нам нужно запастись силами. Верно? — игриво сказала я, чмокнув сына в бархатную щечку.
Давид активно закивал головой, я взяла его на руки и мы направились в кухню.
Давид сидел в детском стульчики, кушая свою кашу. Он съедал ложку каши, а затем стучал ложкой по столику, выкрикивая непонятные звуки. И так каждый раз.
На ужин Демид приготовил пасту и легкий салат из огурцов, помидор и зелени. В сочетание это был вкусовой взрыв. Я не раз интересовалась у мужа, где он научился так вкусно готовить. Демид лишь отмахивался и говорил, что ничего в его кулинарных шедеврах нет особенного. Вот бы мне так "не особенно" уметь готовить. Я любила наши семейные ужины. Эта атмосфера тепла невероятно согревала сердце. На заднем фоне работал телевизор, под шум звенящих приборов. И мы делились своими успехами за день и планами на выходные. У меня была прекрасная жизнь. Любимая семья. И работа мечты.
— Тебе подлить вина? — спросил Демид.
— Ааааа, — в очередной раз закричал сын, на этот раз хлюпая ложкой в каше.
Содержимое его тарелки разлетелось в разные стороны, в особенности страдали шторы. Я быстро подорвалась со стула, подбегая к Давиду.
— Давид, а ну перестань баловаться! — строго сказала я.
Давид сразу же успокоился, оставив ложку в каше. Сын поднял на меня растерянный взгляд, словно вообще не понимал за что его ругают.
— Ужас! Ну и хрюндель ты, сынок! — безысходно сказала я.
Сын потер нос рукой, лишь сильнее размазывая кашу по лицу. И не выдержав, я громко засмеялась. Не могла я на него долго злиться хоть убейте. Его ангельский взгляд заставлял мое материнское сердце трепетать. Лишь этот мужчина имел надо мой безграничную власть. Я громко выдохнула, забирая у сына его единственное развлечение, и Давид недовольно запищал, в знак протеста.
Телевизор:…и кто бы мог подумать, что один из самых влиятельных холостяков страны решит остепениться. Тимур Альбертович, скажите вы действительно смогли влюбиться?
Я резко обернулась на звук и моментально столкнулась с лицом Тимура на экране нашего телевизора. В одну секунду воздуха стало катастрофически мало, словно поток кислорода в мой организм перекрыли. В глазах потемнело, тело стало совсем ватным и я выронила тарелку, с грохотом разбивая ее о паркет.
Майя
Телевизор:…и кто бы мог подумать, что один из самых влиятельных холостяков страны решит остепениться. Тимур Альбертович, скажите вы действительно смогли влюбиться?
Я резко обернулась на звук и моментально столкнулась с лицом Тимура на экране нашего телевизора. В одну секунду воздуха стало катастрофически мало, словно поток кислорода в мой организм перекрыли. В глазах потемнело, тело стало совсем ватным и я выронила тарелку, с грохотом разбивая ее о паркет.
— Милая, что с тобой? Тебе плохо? — сразу же подбежал ко мне обеспокоенный муж.
Нервно сглотнула, с силой зажмуривая глаза. И ничего не ответив Димиду, я перевела взгляд на телевизор, в ожидании ответа Тимура. Словно в преддверии приговора, я ждала, когда он ответит. Димид продолжал что-то говорить мне, но слышала я только его.
Тимур: Да, я влюбился… И знаете…
Больше я не слышала ничего. Звон в ушах заглушал все посторонние звуки. Я задыхалась, словно кто-то с силой сдавил мне грудную клетку. И я словно в тумане опустилась на паркет, собирая осколки с пола. В глазах все плыло из-за выступивших слез, сливая разбитые частицы с общим видом пола. Димид аккуратно сжал мою руку, забирая осколок.
— Милая, я сам. Порежешься ведь.
Откинула осколки в сторону, поднимаясь на ноги. Воротник от футболки на моей шеи отчего-то стала удушающим. Сердце болезненно сжималось, словно кто-то то и дело втыкал в него ножи. И я больше не могла справляться, поэтому быстро сорвалась в ванную комнату. Я должна взять себя в руки. Сама!
Димид ничего не знал о моем прошлом. Не знал о том, что именно он, человек, что был на экране нашего телевизора и является отцом моего ребенка. Я не говорила ему. Это мое. Слишком личное. Слишком интимное и я не хотела делиться этим со своим мужем. На вопрос "Чей это ребенок?". Я не растерялась и просто сказала, что не хочу ворошить прошлое. Отец бросил нас и говорить здесь нечего. Димид оказался понятливым, потому больше на эту тему разговоров не заводил.
Забежала в ванную комнату, с силой захлопывая дверь. Только бы успокоиться. Прижалась спиной к деревянной поверхности двери, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Что за черт!? Почему я так отреагировала? Ну хотя это не удивительно. Три года. Три года я ничего о нем не слышала. На три года он пропал из моей жизни. Словно был мои страшным сном. Кошмаром. И это так…странно вот так вот резко столкнуться с человеком спустя столько лет. Столкнуться с человеком, которого ты все еще любишь.
Слезы солеными дорожками скатывались по щекам, а воспоминания то и дело ударяли в голову. Я скучала по нему. Все время скучала, а теперь я узнаю о том, что он влюбился! Тимур влюбился. Я на протяжении года жила с надеждой, что в один из дней, когда я буду возвращаться домой поздно вечером я встречу его у порога. Я ждала его, но прошел год, два и он не приезжал. А потом…я просто перестала ждать. Я поняла, что он не придет.
Нет, Майя, теперь у тебя новая жизнь! Не позволяй ему снова все сломать. Не позволяй этим эмоциям брать над тобой верх. Ты всего лишь увидела его по телевизору. Первый и последний раз. Забудь! И телевизор этот нахрен выкину.
— Милая, с тобой все хорошо? — настойчиво стучал в дверь Димид.
Закрыла глаза, стараясь абстрагироваться от внешнего мира, и, сделав несколько глубоких вдохов, я открыла дверь.
— А вот и я! — с нотками радости в голосе сказала я то, что, итак, было понятно. — Голова закружилась, решила умыться. Все хорошо, Милый, не переживай, — ободряюще сказала я, мягко сжимая плечо мужа.
Димид внимательным взглядом сканировал мое лицо несколько секунд, пытаясь поймать меня на лжи, но я держалась как железобетонно.
— Ты уверена? Ты просто…
Но я его перебила, чтобы он не успел задать кучу новых вопросов. Я уже предчувствовала как они посыпятся на меня.
— Милый, идем ужинать. Я не доела, — мягко сказала я и, не дожидаясь его ответа, пошла в сторону кухни.
Телевизор больше не был включен, и лишь черный экран застыл на плазме. Нервно выдохнула, и заправив не послушные пряди волос за уши, села за стол. Я сегодня весь день моталась из одной точки города в другую, поэтому времени поесть практически не было. Лишь сэндвич я съела в обед и то, пока ехала в сторону клуба и под вечер есть мне хотелось жутко. Но в данный момент мне кусок в горло не лез, после столь неожиданной "встречи" с Тимуром. По телу до сих пор пробегал легкий мандраж, дыхание не приходило в норму, а из головы я никак не могла выкинуть его лицо. Проклятье!
