И это, черт бы их побрал, солидное агентство!
Может, я погорячилась со своим “шансом”?
— Достаточно! — командует Аделаида Ростиславовна спустя время, а я готова упасть прямо здесь замертво.
Все соки выжали из меня, но я стойко держалась. Так просто я не сдамся, раз уж дали мне возможность себя проявить. Я давно привыкла к тяжелому труду, поэтому нытье в данном случае считаю непозволительной роскошью. Либо я срублю Джек-пот, либо…
— Когда ждать результаты? — интересуюсь, когда Ким отворачивается, а Аделаида ехидно так усмехается.
— Мы тебе позвоним, детка!
Вот же стерва! Даже не скрывает своего превосходства, открыто демонстрируя, какое я ничтожество, по ее мнению. Глаза очень громко орут:
“Сними розовые очки, дорогая! Никто тебе звонить не собирается!”
И теперь до меня окончательно доходит, что меня тупо использовали…
А теперь просто избавляются, как от ненужной вещи…
— Вы не позвоните, — печально констатирую факт, наблюдая ехидные усмешки фотографа и хозяйки агентства. — Вы даже не попросили оставить вам мой номер телефона.
— Послушай меня, крошка, — Аделаида становится серьезной, только вот мне, если честно, сейчас плевать на ее нравоучения. — Ты, конечно же, девушка фактурная, симпатичная и харизматичная, но мне нужны лучшие.
— Лучшие когда-то тоже начинали с нуля…
— Вперед, кто мешает? — Аделаида Ростиславовна пожимает плечами. — Пробейся с низов, и тогда я посмотрю, достойна ли ты представлять мое агентство или нет.
— Понятно…
— Это один из самых крупных контрактов, за который борются сразу несколько конкурентов, — женщина поясняет мне, как будто ничего я не понимаю в этом бизнесе. — Поверь моему опыту, — намерено делает паузу, не отводя пристального взгляда. — Выберут одну из самых известных моделей.
Логично, только я все равно не понимаю, меня зачем она сюда притащила? Ах да, “шанс” новичку дала. Ну и в массовку меня впихнуть — вроде как работало агентство, подбирало моделей.
А по факту все давно уже куплено, подстроено и…
— Я так понимаю, мне сейчас нужно вам “спасибо” сказать? — язвлю, едва сдерживая слезы, хотя на языке вертится парочка нелицеприятных фраз.
Я же девушка с провинции — мне простительны вульгарные словечки и поведение истерички. Если что, спишут на происхождение — я уже давно к этому привыкла.
— Зайдешь через пару дней к Киму, он тебе фото подарит, — улыбается начальница, как будто делает мне величайшее одолжение. — Считай, бесплатно тебе портфолио пополнили.
Косится на парня, а тот поддакивает Аделаиде. Ну, стерва, ты еще пожалеешь, что так со мной обошлась. Это, по ее мнению, “шанс”? Пробы, в которых у меня вообще нет никаких шансов — даже боюсь представить, сколько знаменитых моделей будут подсовывать директору этой самой фармацевтической компании.
Куда уж нам, провинциалкам, до них…
Настроение на нуле, когда иду домой. К черту общественный транспорт — лучше пешком прогуляюсь, может, какие мысли в голову придут. Но их нет, хоть ты тресни, а настроение падает ниже плинтуса.
— Неудачница! — ворчу себе под нос, когда захожу в съемную квартиру. — Дура доверчивая! — швыряю ключи на тумбочку и направляюсь в спальню.
Делаю глубокий вдох, затем резкий выдох и падаю спиной на матрац. Закрываю глаза, чувствуя, как предательские слезы все же прорываются наружу.
Мне обидно и безумно стыдно.
Что придется возвращаться домой. В нищету, из которой я еле-еле вырвалась.
— Ненавижу…
Глава 3
Платон
Что ж так башка-то трещит! Как будто кто-то специально по ней бьет молотом — бабах, бабах, бабах! Пульс громко стучит в висках, и, кажется, сейчас моя головушка просто разорвется на несколько частей.
— Платон Романович… — слышу женский голос и поднимаю глаза.
— Что?
Даже говорить больно, теперь еще и звенит в башке. И таблетки не помогают, да что, черт возьми, происходит?
— Вы модель выбрали? — секретарь знает о моей головной боли, поэтому разговаривает тихонечко, но мне-то от этого легче не становится.
Хочется сейчас закрыться в спальне на сто замков, завалиться в кровать и послать весь этот чертов мир нахрен. Лишь бы все заткнулись. Не трогали меня.
Боже, когда же я наконец-то высплюсь по-человечески? Работа, работа и одна сплошная работа уже год, если не больше. Вот же подфартило мне, так подфартило. Жил себе спокойно, не тужил, шлялся по клубам, зажигал с девчонками, тратил папины деньги, гонял на крутой тачке по городу, и тут на тебе, сынок, “подарочек”.
Всем на дни рождения дарят нормальные подарки — дорогие машины, квартиры, виллы, личный счет с шестью нулями, а мне предки организовали геморрой.
А как иначе можно это назвать?
— Я решил отойти от дел, — заявил отец, когда я меньше всего ожидал от него такой подлянки. — Мы с мамой уезжаем за границу, а ты, — направил папаша указательный палец в мою сторону, — возглавишь мою компанию.
— Не смеши, — я скривился, продолжая сидеть в вальяжной позе в кресле. — Ты и дня не проживешь без своей корпорации.
— Представь себе, смогу, — усмехнулся отец, но я особо не парился в тот момент.
Уже не в первый раз он заводил подобный разговор. Правда, о загранице заикнулся впервые. Что это еще он себе напридумывал?
Не иначе, как башкой треснулся и сотрясение себе заработал вкупе с амнезией.
Только я-то здесь при чем?
— Пап, ну какой из меня директор? — я все еще не осознавал до конца, что отец не шутит. — Да и работничек, — усмехнулся, вспоминая свою недолгую “трудовую деятельность”, — сомнительный, — добавил, но на лице родителя ни одна эмоция не промелькнула.
Да ладно, мы это уже не раз проходили. Пожурит, даже поорет, но тут вступится мама, уговорит отца в очередной раз не лишать меня наследства, не блокировать карты и не нервничать, так как сердце слабое в последнее время. Нагрузки большие, еще и я нервы любитель помотать, за что становится стыдно.
Иногда. И то недолго.
Работать — это не для меня, хотя я честно пытался. Ровно две недели. И то через день, так как по утрам башка трещала от загулов. Проще меня уволить, чем терпеть мои закидоны.
Ну реально, какой из меня директор? Я и дня не продержусь в кресле генерального, и отец это прекрасно знает.
Тогда в чем же дело?
— А дело в том, сынок, — начал папаша, а я мысленно прикусил язык, так как последний вопрос, кажется, вслух произнес. — Тебе пора взрослеть и научиться нести ответственность.
— За кого? — я округлил глаза.
— Прежде всего за себя, — скривился отец, на что я ухмыльнулся.
— Ну, слава Богу, а то я уж подумал, ты в очередной раз решил меня женить.
— Сам решишь, на ком тебе жениться, только все равно я своего решения не изменю, — отец встал с кресла, заставив меня задрать голову. — Значит так, сынок, пора взрослеть.
— Зачем? — я произнес с безразличием в голосе, на что мой родитель вспылил:
— Затем, что ты — мужчина, а не маленький ребенок!
Ого, уже даже голос повысил, но это ненадолго. Аккурат до того момента, когда в кабинет войдет… мама. Спасительница моя, ну наконец-то. А то я уж всерьез начинаю задумываться, что сейчас будет жесткий облом моим загулам.
— Мамуля, хоть ты ему скажи… — начал я елейным голосом с улыбкой на устах, но тут же меня перебил громкий ор:
— Выйди отсюда! И дверь закрой с той стороны! Хватит, Дарья, ему сопли вытирать! Я принял решение! И менять его не намерен!
Вот это поворот, которого я точно не ожидал! Неужели серьезно решил меня приструнить? Так раньше надо было, папа, воспитанием заниматься. А то у нас работа на первом месте — даже не заметил, как сын вырос.
— Круто! — я проводил взглядом маму, которая вышла из кабинета, даже слова не сказав в ответ. — И что дальше?
— А дальше, сынок, я заблокировал все твои карты, и с завтрашнего дня ты живешь на зарплату генерального директора! И только я решаю, платить тебе ее или нет.
