— Конечно, Семен Валентинович.
Уверенно киваю, переплетя пальцы перед собой.
— Уверена? Что все для этого сделала? Ольга. Отель у нас в городе единственный. Должность администратора… Это высокая должность, Ольга. Считай, ты после меня здесь вторым человеком будешь.
— Уверена, Семен Валентинович.
Жизнь научила меня, что часто нужно идти напролом. Заявлять о себе. И о своих правах. Не ждать чужой милости. И уж тем более, не тушеваться.
Я больше не та наивная девочка, какой была когда-то, Филипп Рогожин это выжег во мне! Мать, которая одна растит дочь, становится очень сильной! Выбора другого просто нет!
— Лучшей кандидатуры вам здесь не найти. Кроме меня, никто не знает иностранных языков. Не умеет заниматься финансами. К тому же, на меня за все время испытательного срока, не было ни одной жалобы. И все конфликты, которые возникали в ваше отсутствие, мне каждый раз удавалось исчерпать.
— Что ж, с такими талантами, и до сих пор здесь, а, Рябинина? В столицу бы ехала. Как все. Все отсюда, а ты вдруг сюда. Или ты чего-то боишься? От кого-то скрываешься, ммм?
На миг пол начинает плыть перед глазами.
Откуда он узнал?
Неужели Рогожин все понял и уже явился сюда? Рассказал, что меня ищет?
— Глупости какие, Семен Валентинович.
Стараюсь говорить уверенно. Но на самом деле мне очень хочется вцепиться руками в спинку стула. Чтобы не покачнуться.
— Вы же знаете. Я считаю, что для малышки лучшего места, чем здесь не найти. Свежий воздух. Да и люди здесь добрее. Оно и понятно. Все друг друга знаем. И нравы… Не те, что в столице. Сами понимаете. Мне так спокойней. Здесь.
— Нравы, говоришь… Те самые нравы, Ольга, из-за которых ты ребенка одна тянешь?
— Мы о работе сейчас, Семен Валентинович. Не о личном.
— Может, и не о личном. Ольга.
Он поднимается со своего кресла. Подходит ко мне вплотную, окидывая странным взглядом. С ног до головы.
Механически поправляю костюм. Специально же для этого дня один из лучших выбрала. Чтобы сразу было видно. Не девчонка, а самый настоящий солидный администратор!
— Говорят, опека тобой очень интересуется в последнее время. Выходит, тебе эта работа просто край нужна, Рябинина.
— Я заслужила эту должность.
— Конечно. Конечно. Только вот… Не до конца, девочка.
— Что-то не так?
— Одно маленькое «но». Я, как твой директор, не совсем доволен. Вернее, я бы сказал, совсем не удовлетворен.
— Это… Вы о чем сейчас? Моя квалификация…
— твоя квалификация еще не проверена. Думаю, пришло время сдать главный экзамен на профпригодность в такой высокой должности.
Он снова усаживается в кресле. Вернее, разваливается в нем.
— Думаю, для начала ты можешь избавиться от одежды. В ритме танца, Ольга. Плавно. Так, чтобы я расслабился после напряженной ночи. А после… Пожалуй, поработаешь ротиком. Для начала.
— Что?
Задыхаюсь.
Такого я от него не ожидала!
— Мы оба с тобой знаем. Тебе край, как нужна эта работа. Все зависит сейчас только от тебя!
* * *
Глава 4
— И что делать теперь, Мариш, а?
Утром я пулей вылетела из кабинета Бурыкина.
Хотела тут же бросить на стол заявление про увольнение.
Но здравый смысл все же взял верх над эмоциями. Уволиться я успею всегда!
— Говорю тебе. К Василию присмотрись. Какие варианты, Оль?
Подруга только качает головой.
— Он тебе и защита от Бурикина и перед органами опеки полноценная семья будет! Да и Марточку не обидит! Как за свою всегда за нее горой! Даже когда ты ее ругаешь!
А я судорожно ищу эти самые варианты!
Лихорадочно пролистываю ленту объявлений с работой. Но городок маленький. Не зря отсюда все уезжают!
— Никакой приличной работы нет, — вздыхаю, чувствуя, что в глаза уже будто песка насыпали. Или толченого стекла.
— Фриланс еще какой-то найти можно. Или официанткой.
Но и это не официальная работа.
А с официантками, как и с кассирами и продавцами, у нас в городке вообще текучка.
Их принимают на несколько месяцев испытательного срока. А после, придравшись к чему-то, просто не подписывают документов на трудоустройство. Хозяевам так выгодно. Платить практически ничего не надо. Ну и, плюс к тому, нет никаких проблем, которые бы возникли, если захотелось бы уволить официального работника.
— Сволочь какая Бурыкин, а?
Маришка, как фурия, расхаживает по комнатушке в распахнутом халате.
— Нет. Ну сволочь же! Ему вообще лет сколько? О душе пора думать, а туда же! Девушку молоденькую ему подавай! Богом себя возомнил!
— Ой, Марточка. Ты уже встала? Пойдем, малыш. Умываться и зубки чистить. И кашку твою любимую кушать!
Улыбаюсь малышке, а у самой слезы на глазах.
Видно, выбора нет. И снова придется куда-то бежать. Съезжать с уже насиженного места.
В никуда! Здесь хоть бы места родные! И Ирочка Олеговна, которая, как родная, с детства!
— Доблое утррро, мам.
Малышка сонно потирает глаза.
«Р» еще не выговаривает. Иногда оно в «л» у нее превращается, а иногда в рррррычание, смешное такое. Только вот сейчас не до смеха.
— А дядя? Уехал?
Внутри начинается шторм.
Не забыла, значит, вчерашнего дядю! Ох… Лишь бы он сам малышку мою забыл!
— Уехал.
Глажу Марточку по голове. Приглаживаю растрепанные, как у чертенка, волосы.
— А я думала… Я ему не понравилась, да?
— Малыш. Ну? Что ты такое говоришь? Ты разве можешь кому-то не понравится? Ты же у меня… Самая-самая! Самая лучшая и красивая! Моя принцесса!
— Тогда почему он моим папой быть не захотел?
— Малыш.
Присаживаюсь рядом с доченькой на корточки.
— Разве нам с тобой плохо вдвоем, а? И тетя Маришка. Она же тоже с нами! Разве нам мало? Ты мне лучше скажи. Кто тебя стишку этому научил, мммм?
— Витька. Он тоже загадал, чтоб у него папка появился. Вот мы с ним для этого стишок и выучили! Ну. Как заклинание. Всегда же чудеса после них случаются! Я же волшебница!
— Конечно. Волшебница.
Качаю головой.
Все принцессами хотят быть. А моя малышка вечно волшебницей.
— Только вот плохая я волшебница. Или… Я плохая? Вообще? Да?
— Ну, что за глупости, малыш. Ты у меня самая-самая лучшая! Просто это же чужой дядя. Он приехал только подарки вам раздать. У него дел много. И, наверное, своя дочка его дома ждет. Мы же не можем забирать папу у другой девочки, правда?
Говорю, а у самой ком тяжелый в груди.
Я запретила себе вспоминать Рогожина.
Первый год еще следила постоянно за его жизнью.
Даже…
Где-то в глубине души надеялась. Что вернется. Приедет. Сгребет в охапку и скажет, как же сильно он ошибся! Дурочка. Воображала себе, как прощение вымаливать будет! И как я не прощу. Ну, поначалу. А потом… Ради Марточки… Ну, может, и подумаю.
Никак Рогожин не показывал, что счастлив в своей семейной жизни.
На всех светских приемах. Которые можно было увидеть в новостях, появлялся с какими-то помощницами или моделями. Особенно после того, как целое агентство модельное себе прикупил. Лучшее в столице. Только в этом цветнике его и видели с тех пор!
Есть ли у него дети?
Они его ждут? Не засыпают, пока отец не придет, чтобы поправить одеяло или прочитать сказку на ночь?
Мне всегда казалось, что Филипп будет хорошим отцом. Просто отличным, после того, как я узнала о его детдомовском прошлом.
И сейчас вдвойне обидно за моего ребенка. За малышку, которая была лишена этого всего. Почему?
— Нет, — вздыхает малышка, качая головой. — Папу забирать у длугих нельзя… Это нечестно.
— Вот и правильно. А теперь давай умываться и завтракать, малыш!
Снова вздыхаю, замечая того самого медведя на постели малышки. Видно, так и спала с ним в обнимку.
Ну, ничего. Сейчас я на пару часов вздремну, а после мы пойдем где-нибудь прогуляемся! Забудет она этого Рогожина!
