Конечно, было проще поручить все одному из моих помощников, но я давно усвоил главную истину: хочешь сделать хорошо, сделай сам. Единственной ошибки персонала хватило, допускать новые промахи я не собирался, потому выкроил пять минут на решение неожиданной проблемы, решил собственноручно все проконтролировать. Одну Лазареву заменим на другую. Суть от этого никак не поменяется.
— Распишитесь, — произнес я и подал ей документы, усаживаясь напротив. — Это стандартная форма договора о неразглашении.
— А зачем нам такой договор? — разволновалась девчонка.
— Вопрос серьезный, — спокойно пояснил я. — Наш разговор никогда не должен выйти за пределы моего кабинета. Никаких интервью. Никакого общения с прессой. В случае нарушения предусмотрены штрафные санкции.
Она посмотрела на документ, потом перевела взгляд на меня, причем выглядела так, будто я только что заявил ей, что намерен ее расстрелять. Потянулась вперед, сжала ручку. Заморгала часто-часто, а потом как заревет.
— Да не брала я ничего у вашего министра! Не трогала я его бумаги! Окно не открывала, ветром бы документ не унесло. Я после того случая в прошлом месяце очень осторожно убираю. Что вам Изергиль про меня наплела?
Черт знает, о чем она сейчас. Министр. Изергиль. Она вообще в себе?
Я нахмурился, потому как не выношу женские слезы. И вообще, излишний стресс может повредить беременности. Надо это пресечь.
Девчонка выронила ручку и закрыла лицо ладонями. Чепчик горничной слетел на пол, и я заметил толстенную косу, закрученную в пучок на затылке. Точно деревенская девчонка. Кто сейчас такие косы в городе носит?
— Анна Ивановна, успокойтесь, — строго приказал я.
Поднялся и подошел к ней, перехватил тонкие запястья и сжал, стараясь привести девчонку в чувство.
Встряхнуть ее что ли?
Хотя такая и рассыпаться может.
— Из-извините… я ничего не брала, понимаете? Клянусь! Я бы никогда… если хотите, можете сразу меня уволить. Но я правда не…
— Хватит уже! — я оборвал ее бессвязный поток слов, ведь уже закипал от раздражения и терял всякое терпение. — Вы действительно больше не будете здесь работать. Прямо сегодня вы переезжаете в мой дом.
— Что?! — девчонка даже рыдать перестала. Шмыгнула носом. — Это в каком смысле?
— В клинике допустили ошибку. Вас перепутали с другой Анной Лазаревой и вместо рядового гинекологического осмотра вам сделали процедуру ЭКО. Так что поздравляю, вероятно, вы уже носите моего наследника.
=5=
— Поздравляю, вероятно, вы уже носите моего наследника.
— Нет, нет! — она упрямо замотала головой. — Как это? Меня просто посмотрели! Иначе я бы поняла, я бы заметила! Не может быть такого!
— Досадная врачебная оплошность.
Я пожал плечами и отпустил девчонку, заметив, что до сих пор продолжаю сжимать ее ладони, а это сейчас совершенно излишне. Подхватил ручку и вложил в ее пальцы.
— Подпишите контракт и продолжим.
— Подождите, Рустам Тигранович, — заикаясь, пролепетала она. — Я ничего не понимаю… Как такое возможно?
Хороший вопрос. Я тоже не понимал, почему в элитной клинике, которую я спонсирую, работают полные идиоты. Они не способны выполнять элементарные задачи. Давно пора распустить этих клоунов и набрать нормальных специалистов.
— Анна Ивановна, подпишите контракт, — вкрадчиво напомнил я.
— Нет! — она упрямо качнула головой. — Сначала я должна прочитать, разве нет? И… постойте, я не понимаю. Процедура ЭКО… ошибка в клинике… жить у вас дома… как все это вообще связано? А если я не хочу?!
Обалдеть. Вот это заявка. Да кем эта девка себя возомнила? Я что, перед ней отчитываться должен?
Я заскрежетал зубами, но сдержался. Не стоило ее пугать, она и так уж слишком дерганая оказалась.
— Другая Анна Лазарева должна была пройти эту процедуру и выносить моего наследника, — ровно пояснил я. — Но теперь обстоятельства сложились так, что повезло именно вам.
— Повезло?
— Разумеется. Вас ожидает солидное вознаграждение за оказанные услуги, вы будете жить в отличных условиях. Женщина, которая вынашивает моего ребенка, получит все самое лучшее! Взамен требуется лишь сохранять строгую конфиденциальность.
— Я… я уже могу быть беременна?
— Тест сделаем через несколько дней. Если результат будет положительный, то мы продолжим наше сотрудничество.
— А потом? — вдруг нахмурилась она. — Что произойдет после родов?
— В договоре все прописано, — я кивнул на разложенные на столе бумаги. — Вы получите последнюю выплату, и мы разойдемся.
— Ребенок, — сглотнула девчонка. — Что будет с моим ребенком?
— Мой сын останется со мной.
Черт возьми. Откуда у нее столько дурацких вопросов взялось?
Она взяла контракт, пролистала несколько страниц, задержалась на самой последней и опять задрожала, только теперь иначе, без испуга. Она разозлилась. Нет, не так — да она пришла в ярость.
Дьявол меня побери, с каких это пор я научился различать ее чувства?
— Вы… вы просто больной! — завопила она. — Абсолютно чокнутый!
А потом скомкала бумаги и швырнула мне в лицо.
— Я никакие контракты не стану подписывать, — подскочив со стула, прошипела она. — И не буду частью ваших безумных игр. Если я все-таки беременна, то ребенка никогда не отдам. Мой малыш не ваша собственность. И не товар, как тут расписано!
И после пулей вылетела из кабинета.
Что за бес в нее вселился? Безродная девка решила диктовать мне условия?
Мне?!
Я бы мог разозлиться, но это было слишком смешно.
Когда мне вообще отказывали? Когда я в последний раз слышал слово “нет”?
— Взять ее, — отдал распоряжение охране. И добавил: — Осторожно. Потом доставить ко мне.
Не хочет подписывать договор? Ну и к чертям эти бесполезные бумажки. Если будет нужно, я и без всяких контрактов заполучу эту наглючую пигалицу.
Рустам Каримов всегда добивается своего.
=6=
Мне кажется, никогда еще в своей жизни я не бегала настолько быстро. Перед глазами мелькали этажи и многочисленные двери номеров, пару раз я едва не сбила кого-то с ног — так сильно мне не терпелось поскорее удрать из этого места.
В голове до сих пор не укладывались его слова: какое-то ЭКО, ребенок, контракт, жить в его доме…
Это реальная жизнь, не сюжет индийского фильма! Только в кино может произойти такое. Ладно, пусть даже в жизни, но точно не моей!
— Боже, Лазарева, да что с тобой, эй! — вскрикнула Лизка, когда я, забежав в подсобку, едва не сбила с ног и ее тоже. Вернее уже задела — на пол полетело выроненное ею чистящее средство и гора салфеток. — За тобой кто-то гонится, что ли?
— Возможно, так и есть. Я… не знаю, — дыхание сбивалось, а в голове так и крутились сказанные им странные, даже в чем-то ужасные слова. И этот его взгляд… Сам дьявол не может смотреть настолько пристально. — Этот Каримов, он… Он…
— Уволил тебя?
— Нет, не уволил. Хуже. Кажется, я беременна, Лиза! — в шоке произнесла я, опускаясь на край кресла.
— В каком это смысле?! — округлила глаза подруга. — То есть как? Ты девственница! По крайней мере вчера еще точно ею была… Да и парня у тебя нет.
— Нет… И да, я девственница. Наверное, уже была…
— Подожди! Стоп! — тряхнула головой подруга и, присев рядом, взяла мои трясущиеся ладони в свои. — Давай обо всем по порядку, хорошо? Вчера ты была еще девственница, так?
— Да…
— А сегодня думаешь, что беременна.
— Кажется…
— Интере-есно… И от кого же тогда ребенок, если ты ни с кем не спала? От святого духа?
— Кажется, я жду ребенка от Каримова.
Я понимала, насколько абсурдно звучали мои слова, судя по вытянувшемуся лицу Лизки — даже еще абсурднее. Она отбросила мои руки и поднялась с дивана.
— Это не смешно. Если честно — вообще нелепо! Ты сама себя слышишь вообще?
— Да я понимаю, но судя по его словам, это правда! Возможно, я жду от него ребенка! — недоверия в ее глазах стало еще больше, поэтому я выдохнула и, усадив ее обратно, сбивчиво рассказала обо всем, что произошло. Ничего не скрывая и не приукрашивая. Обо всем, что он мне там сказал, правда, не упомянув о своей личной реакции на этого властного и далекого от меня, словно ледяная Антарктика, мужчину.
