на снижение, и я открываю шторку иллюминатора. Сквозь облака начинают виднеться здания, которые пока еще сложно назвать сооружениями. Точки.
– Влад, у меня к тебе серьезный разговор, – отец хмурится, барабаня пальцами по выдвижному столику.
– У меня есть выбор? – ухмыляюсь я, намеренно выводя своего родителя из себя. – Говорить с тобой или нет?
– Перестань паясничать, Влад. Это, в самом деле, важно. В первую очередь для тебя, – угрюмо выдает отец, делая из своего стакана глоток воды.
– Валяй, – безразличным тоном произношу я.
– Я живу не один, – начинает он, но я тут же понимаю, к чему он клонит.
– Не волнуйся, твой персонал я обижать не стану, – быстро говорю я и поворачиваю голову в сторону иллюминатора.
– Похвально, – с некоторой задержкой произносит отец. – Но речь не об этом.
Я вновь разворачиваюсь и внимательно вглядываюсь в его лицо. Он нервничает, будто боится произнести следующие слова. Мне становится смешно. Что же такого этот человек хочет сказать, что ходит вокруг да около.
– Отец, если ты хочешь что-то сказать, говори. Ты хотел обсудить что-то, не я, – говорю я.
– Сын, я живу не один. И в скором времени женюсь, – роняет он. Мои пальцы невольно сжимаются в кулаки.
– То есть пока мама умирала, ты преспокойненько готовился к свадьбе? – я едва могу контролировать свой негативный порыв. Конечно, это очевидно, что отец живёт с какой-то бабёнкой в столице. А я, честно говоря, даже подумать не мог об этом, потому как в последние дни было совсем не до того.
– Она очень хороший человек, Влад, – мой отец суровым взглядом рассматривает меня. – И я прошу тебя, не переноси свою злость, адресованную в мою сторону, на эту женщину.
– Какие вопросы?! – громко восклицаю я, усмехаясь. – Все будет сделано в лучшем виде.
* * *
Первое, что я вижу, когда мы выезжаем на дорогу, ведущую к особняку отца, это высокий железобетонный забор, выполненный в современном стиле. Через несколько секунд отмечаю про себя и двухэтажный особняк невозможной красоты. Пожалуй, любой человек будет счастлив жить в таком доме. Кроме меня.
– Приехали, – глухо произносит отец, когда мы подъезжаем к воротам.
Территория коттеджа выглядит не просто ухоженной. Здесь страшно бросить даже крошку, потому как ее будет видно на идеально стриженном газоне. И выхожу из автомобиля и, схватив свою сумку, плетусь по вымощенной из дорогого камня дорожке. На полпути отец останавливает меня и ведет за дом к большой беседке.
– Влад, пожалуйста, прояви уважение. Ирина хорошая женщина, – со вздохом произносит отец.
– Не сомневаюсь, – я поджимаю губы, сдерживая те слова, которые рвутся наружу.
– Я понимаю, что ты злишься на меня, но как только ты придешь в себя, мы обязательно все обсудим. Сейчас из-за своих отрицательных эмоций ты не можешь объективно воспринимать все, что я буду тебе говорить, – отец говорит это совершенно серьезно, глядя мне в глаза, после чего понимает взгляд на второй этаж особняка.
– Я могу идти? – фильтрую его слова и иду в сторону входа в дом.
– Идем, – он догоняет меня и пытается приобнять за плечо, но я резко дергаю им, сбрасывая руку отца. Он обреченно вздыхает, но ничего не говорит.
Едва я вхожу в особняк, который стоит как целое состояние, меня ослепляет красота и чистота этого места. Таких условий я не знал никогда. Мотаю головой в надежде прогнать выдуманную иллюзию, но видение не уходит. Черт подери, а папаша отлично устроился.
– Отлично устроился, папаша! – раздраженно произношу я, поправляя свою сумку, болтающуюся на плече. – А где твоя баба? Что-то не встречает?
– Влад, я же просил тебя быть осторожнее в выражениях, – отец говорит громко, а я усмехаюсь в ответ, понимая, что взбесил его. Но мне плевать. На все. Даю себе установку, что надолго не задержусь в этом доме.
– Да мне плевать о чем ты просил. Поверь, я сделаю все, чтобы твоя жизнь не казалась медом, – я снова поправляю сумку, которая так и норовит упасть с плеча, и резко разворачиваюсь.
Слышу звон стекла и смотрю в сторону упавшего предмета. Похоже, это ваза и, судя по всему, не самая дешевая. Я развожу руки в стороны и быстро пожимаю плечами. Молчу, понимая, что должен извиниться потому как выражение лица той самой “бабы”, которая мгновенно прибегает на шум, оставляет желать лучшего. Переминаясь с ноги на ногу, просто жду, когда она закатит истерику или вышвырнет меня вон. Но ничего не происходит.
Она красива и ухожена. Женщина утончена, напоминает прекрасную нимфу, сошедшую на берег. Неудивительно, что отец ею увлекся. Я почти улыбаюсь, но вдруг в моем в сознании возникает лицо мамы, которая в последние полгода выглядела далеко не так, как эта ничем не обреченная женщина. Но все же осознаю, что в этом доме я гость, и пока мне некуда идти, поэтому открываю рот, чтобы извиниться, как слышу писклявый голос за своей спиной.
– Всем добрый день! Как добрались? – я медленно оборачиваюсь, и в глаза сразу же бросаются огромные очки.
– Спасибо, хорошо, – я резко перевожу взгляд на отца, тот расплывается в улыбке. Кто это такая, что отец так рад ей?
Она подходит ближе и мягко улыбается мне. Становится неловко. Не понимаю, какого черта этот Мышонок делает в доме отца. Дочерью папиной будущей жены она быть не может, потому как между ними нет ничего общего. Это же очевидно. Нанимать такой молодой персонал… Довольно странный выбор. Вероятнее всего, она является дочерью кого-то из технического персонала. Я продолжаю изучать глаза этой девочки через гигантские очки, которые ей явно не по размеру, и никак не могу отвести свои. Что-то в ее взгляде заставляет замереть, и я продолжаю пялиться на объект своего изумления как какой-то школьник.
– Я Есения, очень рада с тобой познакомиться, – она обращается ко мне на “ты”, и в моем затуманенном мозге все переворачивается. Я в недоумении округляю глаза. – Все в порядке? – через несколько секунд молчания спрашивает она.
Я перевожу взгляд на отца, но он молчит, как и его сожительница. Складывается такое впечатление, что здесь все знают что-то, что неизвестно мне. А, главное, развеять мои сомнения
