я дура, что вообще пришла сюда. Господи. Этот больной убийца никогда не простит того, что случилось. Как я не удосужилась посмотреть его фотографии в интернете заранее.
- Здравствуйте. – тихо говорю я, испытывая неловкость, и машинально поправляя тяжелые очки, успевшие съехать. Мужчина кивает машинально, продолжая откровенно изучать меня. От этого взгляда и вправду подкашиваются ноги. Такие мужчины уверены, что им все можно. – Я училась в МГУ, правда закончить не удалось по личным причинам. Мастерски владею компьютером, умею составлять отчеты и не будет проблем с формированием вашего расписания. Знаю три языка.
Мужчина ничего не отвечает и переводит взгляд на Риту, которая нервно теребит пиджак. Он откидывается назад, проводит рукой по волосам, тяжело вздыхает. Невозможно понять о чем он думает в данную минуту.
- как Вас зовут? – спрашивает он гортанным голосом от которого мурашки по коже. Звук проходит сквозь все тело. Голос его помню, пронизывающий все тело. Голос его помню, пронизывающий все тело.
- София. – повторяю я, моля Бога, чтобы он не попросил резюме, которого у меня нет.
- Место Ваше, Соня, но буду откровенен: делаю скидку на то, что Рита обещала задержаться и передать Вам все дела, и это только потому, что Вашей маме нужны деньги на лечение. Не будете справляться, соберёте вещи и без истерик выйдете вон. Здесь Вам не благотворительная организация.
- Конечно! – Рита подпрыгивает на месте и хлопает в ладоши, а я скукоживаюсь и отступаю назад. Я сама себя загнала в пасть хищнику.
+++
На первом курсе мне посчастливилось побывать на выставке кофе, где проходило маленькое обучение, как правильного его готовить и подавать. С детства у меня была хорошая память, поэтому я, как сейчас, все помнила из того мастер-класса.
- Ваш кофе. – аккуратно ставлю чашку и блюдце из костяного фарфора перед мужчиной. Рядом ставлю пиалу с орешками и цукатами, которые купила для себя, но не найдя ничего из сладкого к кофе, подала для Босса, что не сделаешь, чтобы ублажить этого титана и расположить к себе. Очень стараюсь, это ведь мой первый день на этой работе. Босс даже не удосуживается сказать мне спасибо, молча берет чашку и делает глоток. Он вообще смотрит на меня брезгливо. Моя внешность его раздражает.
Я поджимаю губы и удаляюсь, задевая стул, переворачивая его и падая на четвереньки на пол. Стою перед ним в позе собаки, пытаясь совладать со своим стыдом. Чертовые очки, ничего в них не вижу.
- П-простите. – лепечу я, поднимаясь на ноги и рассматривая дыру в колготках. Твою мать! Коленка жутко саднит. После ставлю стул и прикусываю губу от обиды. Чёрствый чурбан даже не поинтересовался как я.
- Это кофе не из кофе машины? – вздрагиваю и нервно облизываю губы. Скрещиваю ноги, чтобы ему не было видно дырку, и отрицательно качаю головой, проклиная своё желание сделать все хорошо. Этот сноб даже слова не сказал, не предложил мне помочь, хотя я тут носом в его ковёр уперлась. А вот кофе его интересует. – Откуда оно?
Он говорит грозно, невозможно юлить. Тело покрывается испариной. Под действием этого взгляда трудно удержаться на ногах.
- Я попробовала кофе утром, который делает Ваш кофе машина. Его пить невозможно, оно такое горькое. Дело даже не в зёрнах, сами зерна хорошего помола… но технология приготовления….
- Соня. – мужчина недовольно цедит, стискивая зубы. На лбу пролегает морщина, намекая, что я его раздражаю. – Давайте по делу!
- Конечно. Если коротко, то я просто сварила Вам кофе в турке, а молоко взбила отдельно, чтобы получилось капучино. По моему мнению так вкуснее.
- Кто-то спрашивал твоё мнение? – отчетливо слышу две звонкие пощечины. Черствое подчёркивание его превосходства надо мной и фривольный переход на ты. Мужчина смотрит на меня как на пустое место. Обидно. Он не узнал меня. Даже не догадывается, что когда-то он подкатывал свои шары ко мне.
- Если Вам больше нравится пить говно, то я сейчас же исправлюсь и налью Вам дерьмовый кофе. – мужчина издаёт икающий звук и давится кофе, смотря на меня, как на умалишённую. Я прикусываю язык, проклиная свой гадский характер, но слова уже вылетели. Приходится наступить на свою гордость, - Простите, я сейчас все исправлю.
- Не нужно. – гаркает он и всем своим видом демонстрирует, чтобы я шла прочь. В глазах пляшут бесы. Я выбегаю из его кабинета, закрываю дверь и плюхаюсь на стул, стуча руками себе по щекам. Давая пощечину за пощечиной. Жизнь меня ничему не учит. Только и делаю, что становлюсь на грабли.
Ну не идиотка ли?
На коленке уже начинает сгущаться красно-синий синяк. Колготки выглядят плачевно, их нужно снимать. Бросаю взгляд на дверь Босса – хер с большой горы. У него еще фамилия говорящая – Дик. В переводе с английского «Член».
Поверьте мне, Георгий Дик – самый настоящий хер на палочке. Хер Георгий.
Если я отлучусь от рабочего места и понадоблюсь ему в первый день, будет некрасиво. Прикидываю в голове варианты и решаюсь. Заезжаю по глубже под стол, задираю юбку и начинаю стаскивать быстро с себя колготки. Скатываю их по ногам и выбрасываю в мусорник, довольная своей находчивостью.
- Соня, что Вы делаете? - голос Босса подбрасывает меня и я подскакиваю, пытаясь на ходу опустить задранную юбку, краснея до цвета помидора. Георгий Дик смотрит на меня уже, как на сумасшедшую. Но я замечаю, как его глаза с интересом останавливаются на моих ногах, проблескивает что-то нехорошее.
- Простите, когда я упала, порвала колготки, Их нужно было снять, но я боялась, что могу Вам понадобиться, не хотелось отлучаться от рабочего места в первый день. – меня немного лихорадит в его присутствии.
Мужчина очень высок, так и давит всем своим видом на меня. У Дика очень широкие плечи и атлетическое телосложение. Он просто титан.
- И поэтому ты решила посветить красными трусиками на весь офис?
- Никого не было, кто бы увидел?
- Я. Прямо над тобой камера, и я вижу все, что ты тут делаешь. – он выгибает одну бровь, откровенно издеваясь надо мной. – Но трусики у тебя зачетные. Странно, как можно покупать такую монашескую одежду и такие вульгарные трусы?
Задыхаюсь от гнева и стыда. Пытаюсь ртом поймать воздух, открываю и закрываю его, пытаясь подобрать слова. Этот Дик и вправду невыносим, он просто животное, которое ничем не гнушается
