море? – слышу неуверенный хриплый голосок. Проснулась моя малышка, дотрагиваюсь до прохладного лба, удовлетворенно вздыхая.
- Обязательно поедем, как я и обещал, котенок, - шепчу дочурке, прижимая нежные пальчики к губам.
- Но я же заболела…
- До лета еще три месяца, ты успеешь поправиться.
- А эта тетя доктор еще приедет? Она мне больше нравится, чем старый дядя Слава, он больно лечит. А тетя добрая, и красивая, - размышляет девчушка, а у меня ком в горле, могу только кивать. – А моя мама красивая? Как эта тетя?
- Красивая, котенок… как тетя…
- А мы ее на море встретим? У всех деток в садике есть мамы, они дома ждут. А меня моя мама на море ждет. Скорее бы я поправилась, и мы бы к ней поехали, - улыбается мой маленький ангелок, она мечтает. Это я ей как-то брякнул, что мама живет на море, когда кроха подросла и стала задавать вопросы.
Мне себя ударить хочется. Осознание, что лишил свою дочь матери заставляет сердце неприятно сжиматься. Я виноват перед своей малышкой, осознанно лишив ее родной матери. После сегодняшней встречи, понимаю, какой пустяк послужил причиной развода. Моя жена не хотела детей. А я не слишком настаивал. Сам все сломал…
Даша
Я даже не помню, как села в машину своей бригады, пристегнулась и застыла, глядя в лобовое стекло. Макс...
Я не видела его так давно, но будто не было этих лет, он совсем не изменился. Хотя нет, он стал еще мужественней и красивее, только грусть затаилась в глазах. А раньше был весельчак. При воспоминании, каким он был раньше, глаза начинает щипать от непрошенных слез.
- Не сбросишь вызов? - напоминает мне Роза, наш водитель. Она подает мне рацию, и я хриплым голосом докладываю:
- Диспетчер, семнадцатая бригада свободна, жду следующий вызов.
- Улица Весенняя, дом двадцать шесть, мужчина, семьдесят восемь лет, подозрение на сердечный приступ.
- Вызов принят, - отчеканила я и посмотрела на Розу. - Погнали.
Снова отворачиваюсь к окну.
У Макса есть дочь. Девочка по имени Дарьяна. Ее маленькое милое личико до сих пор стоит перед глазами. Даже еще не зная, кто ее отец, я почувствовала к ней притяжение. Ее глаза, цвет которых такой же, как у меня, что странно. Этот цвет не так часто встречается. И волосы оттенком, как у меня, в остальном же проглядываются черты ее отца. Может быть поэтому девочка сразу запала в душу.
- Дарья, - толкает меня в плечо Роза, пристально рассматривая мое лицо.
- Что? – выхожу из ступора, быстро смахивая слезинку.
- Приехали. Ты где вообще? Как из того дома вышла, так я тебя не узнаю. Что-то случилось в том доме? Кто-то умер?
- Нет, там все хорошо, никто не умер, просто ОРЗ у ребенка.
- Тогда что случилось?
- Потом, Роз, некогда.
Выскакиваю из машины, меня уже встречает парень, родственник больного. Он выхватывает чемодан из моих рук, тараторит по дороге, рассказывая, как его дед упал без сознания, и что он делал, чтобы помочь старику.
Этого пациента пришлось забрать в клинику, грузим обмякшее худощавое тело на носилки и его внук с санитаром толкают их до машины, Роза идет рядом, помогает. Потом несемся по улицам, сирена воет, мигалка сияет, а Роза, шипя, кроет ругательствами нерадивых шоферов, которые не успевают дать дорогу. Только я молчу, закусив губу, пытаюсь удержать пациента на грани сознания.
Но мысли мои в том огромном доме, с малышкой и ее отцом. У Макса есть дочь.
Сдали пациента врачам, и Роза скомандовала обедать. Уютно устроившись на своем любимом месте у окна в кафе больницы, заказав обед, подруга уставилась на меня. О, я знаю этот взгляд, черный и притягивающий, он заставит выдать все, что тебя гложет.
- Ну, долго молчать будешь? Время не резиновое. Что случилось в том шикарном особняке?
- Ладно, скажу. А ты мне потом скажешь, дура я или кто... Идиотка. Это дом бывшего мужа. А ребенок, к которому вызвали врача, его пятилетняя дочь.
- Так, и что тут необычного? Люди разводятся, снова женятся, заводят детей. Так что, ты идиотка. Ну, раз загрузилась тем, что у бывшего есть ребенок.
Усмехаюсь. Да, выгляжу идиоткой, согласна. Но не в этом случае. Смотрю в окно кафе, валит такой снег, что прохожие натянули капюшоны и закрывают лицо руками. А мне нравится снег, такой беспечный, чистый. Падает под ноги людям, которые смешивают его с грязью, месят сапогами такую красоту, ломают нежные кристаллики.
- Есть еще что-то? - Роза стучит вилкой по тарелке с каким-то салатом, привлекая мое внимание.
Когда приехала в столицу и поступила в службу "скорой помощи", то удивилась, когда меня прикрепили к машине, шофером которой была могучая черноволосая девушка. Врачей не хватает, поэтому наша бригада осталась без медсестры. Не хватает и шоферов, но женщин берут редко. Такая работа не каждому мужчине под силу, нервов не хватает выдержать гонку по загруженным улицам, постоянным пробкам и к скандалам. Да и частенько шофер исполняет роль санитара, помогает таскать носилки, поднимать больного.
Роза оказалась такой стойкой, что я только диву давалась. Мы сработались, уже шесть лет вместе, а вот санитары постоянно менялись в нашей бригаде. Вот сейчас с нами работает молодой совсем парнишка, которому больного страшно доверить, может и не поднять или уронить. Роза гоняет санитаров и постоянно сетует, что перевелись настоящие мужики на Руси.
Вот Макс всегда был настоящим, сильным и внимательным. Я не смогла отпустить его после развода. Он навсегда остался в моем сердце. Нет, не так – я ушла, забыв что-то важное для жизни, без чего жить не хочется. Первый год после расставания я себя еле сдерживала, чтобы не прийти к нему и не умолять принять меня обратно, валяться у него в ногах и принять его условие. Родить ребенка.
Потом Макс пропал. Я узнала, что он уехал в столицу, и устроился там в службу спасения. Не выдержала, рванула следом, только найти сразу не смогла, рыскала по всем спасательным станциям, даже по пожарным депо. Но его не было нигде.
Только потом узнала, когда увидела статью в газете, что Макс ценой своей жизни спас семью одного олигарха, вытащил из-под обломков его маленького сына и жену. Нечаева тогда завалило самого, еле выкарабкался, с серьезными ранениями. Я ухватилась за ниточку, стала
