по будильнику и пошёл сдавать тест. На вопросы о количестве партнеров и незащищенных половых контактах отвечал честно, а вот о том, знаю ли о статусе своих партнеров, предпочёл соврать и сказал «нет». Результаты мне пообещали озвучить через три дня. Господи, ещё целых три дня ходить в неведении! Побыстрей бы все это закончилось...
Зашёл в салон оператора связи и восстановил старую сим-карту. Наконец-то прошерстил все свои социальные сети и ответил друзьям, которые меня уже потеряли. Но больше всего меня интересовало сообщение от Рамазана. За все это время борец соизволил отправить мне лишь одну короткую фразочку: «Напиши после того, как успокоишься».
Ничего себе! Значит, это я должен успокоиться?! Как будто это я послал его нахер, хлопнул дверью и с психу убежал сдаваться в полицию.
Честно, я ждал, что он извинится и объяснится за своё отсутствие. Мог хотя бы написать мне, что произошло. Да у него была просто куча предлогов, чтобы со мной помириться! Я ещё раз перепроверил дату сообщения. Написано спустя пять дней после моего вылета. То есть все это время он ждал, пока я напишу ему первый? Вот это новость! Насколько же ему на меня похер, если он даже не поинтересовался тем, как я долетел?! Его сообщение настолько возмутило, что я почти поверил в то, что Рамазан специально ушёл из отеля, лишь бы не провожать меня.
В голову лезли отвратительные мысли. Может, он с самого начала хотел всего лишь трахнуть меня? А что, если это было для него не впервые? Может, он постоянно возит себе мальчиков для секса на один раз? Из-за отсутствия диалога и возможности получить ответы на свои вопросы моя «шизофрения» развивалась со страшной скоростью. Через пару часов я уже ненавидел Рамазана каждой клеточкой своей души. И если сначала я хотел подождать результатов и только потом написать ему о необходимости сдать тест, успокоив своим отрицательным (в идеале), то сейчас не выдержал и отправил ему такое же короткое и сухое сообщение: «У Майи нашли ВИЧ. Я жду своих результатов».
И будь что будет. Пусть орет, психует, проклинает. Все лучше, чем молчание. Может, его хотя бы пробьет на откровенность? В любом случае молчать я не имел права.
Глава 3. Александр. Свободное плаванье
Камилла приехала в отель Рамазана сразу после его звонка. Поручение босса прозвучало весьма странно, учитывая, что для этого он использовал свой единственный доступный звонок перед арестом. Она должна была встретиться с Женей, попытаться объяснить ему, что произошло, и узнать время его вылета. Однако не успела девушка выйти из машины, как увидела Скотта. Коллега припарковался прямо напротив и нервно озирался по сторонам, кого-то высматривая.
По необъяснимым для неё причинам Камилла упала на передние сиденья своей машины за миг до того, как Скотт повернулся в ее сторону. По телефону Алекс весьма ясно дал понять, что Скотта он попросил о том же, но почему-то не до конца доверял ему, решив подстраховаться.
— Что происходит? — недовольно буркнула она сама себе. Достав телефон и высунув самый край над рулем, Камилла включила камеру, для того чтобы увидеть Скотта.
Если он высматривал ее, то мог бы просто позвонить. К чему такая секретность? Что это, какая-то проверка? Новость об аресте совершенно ей не понравилась. Как минимум Скотт должен был поставить ее в известность, прежде чем везти Рамазана в участок. И почему он не спешит выполнять поручение? Чего ждёт?
Не успела она задать себе все волнующие ее вопросы, как к Скотту подъехала другая машина. Человек за рулем показался знакомым, но сказать точно, кем он является, Камилла сейчас не могла. Одно она знала наверняка, этот мужчина работает в сфере боев UFC.
Нажав кнопку записи, для того чтобы позже выяснить личность незнакомца, девушка затаила дыхание, чувствуя себя героиней шпионского боевика. Сердце бешено колотилось. Камилла почему-то была уверена в том, что Скотт совсем не хочет быть увиденным кем-то из знакомых.
Не выходя из машины, Скотт и его приятель опустили окна и перебросились парой слов, после чего ее коллега получил от незнакомца загадочный бумажный свёрток. Очень интересно, какие у Скотта могут быть дела с конкурентами? Вряд ли он договаривается насчёт боя, сидя в машине возле отеля. К тому же сейчас это совсем не уместно, учитывая, что перспективы Рамазана на ближайшее время стали весьма туманными.
Едва Скотт получил свою передачку (тюремный жаргон так и вертелся у нее на языке, учитывая сложившиеся обстоятельства), как его приятель попрощался и уехал прочь.
Выходить из машины Камилла не спешила. От греха подальше дождалась, пока Скотт зайдёт в отель, и только после этого последовала за ним. В итоге они так и не встретились, что неудивительно, ведь в гигантских отелях Лас-Вегаса нетрудно заблудиться. Впрочем, Жени в номере Алекса не оказалось. Да и что ему там делать? Поручение Рамазана было не менее странным, чем поведение Скотта. Уже по приезде домой Камилла вспомнила, что сама покупала Жене обратный билет, так что узнать время вылета не составило для неё труда. Вот только Рамазану было не суждено проводить своего приятеля обратно в Россию, ведь его выпустили намного позже. В итоге она ограничилась тем, что написала и отправила на электронную почту Евгения информационное письмо с извинениями, объяснениями и пожеланиями хорошего полёта.
* * *
«Извини, что не смог проводить тебя. Гребаные менты задержали. Из-под ареста выпустили лишь на следующий день».
Это сообщение я отправил Жене сразу, как только получил свой телефон обратно. С тех пор прошло уже два дня, но парень так и не написал. Бл*, сколько можно обижаться?!
— С тобой все в порядке? Все ещё дуешься? — вновь спросил я, не дождавшись ответа.
Его затянувшееся молчание уже бесило. Обязательно делать из мухи слона? Такое ощущение, что он решил воспользоваться возможностью перестать общаться и оставить меня виноватым. Может, ему нужно время, чтобы все обдумать? Решил не навязываться и дождаться, что он скажет.
На подготовку к бою с Ронни Уильямсоном я бросил все свои силы. Впервые вопрос победы был для меня личным. Уильямсон должен пожалеть о том, что натворил. Со дня выхода на свободу я пообещал себе, что уничтожу этого козла на глазах у всего мира. Не оставлю ему ни единого шанса на победу. Превращу в ничто. Никогда ещё за всю карьеру у меня не было такой сильной мотивации.
Каждый день я проверял свою почту,
