— Это так странно, что мы едем на вечеринку на машине.
— Я не собираюсь пить, мне завтра на работу.
— Тогда какой смысл ехать на вечеринку, где будет полно алкоголя?
— Чтобы весело провести время, Мел. Не на всех вечеринках нужно напиваться до полусмерти.
— Правда? Помниться мне именно так ты каждый раз и делал, — я поворачиваюсь к брату и начинаю улыбаться.
— Когда ты успела повзрослеть и научилась подшучивать надо мной?
— Если бы ты приезжал почаще, ты бы не заметил резкого скачка моего взросления.
— Кстати о взрослении, — Дэн направил взгляд на мою бессовестно выпирающую грудь и легкая улыбка, которая недавно не сходила с его лица, моментально исчезла. — Твой пубертат тоже стал для меня неожиданностью.
— Неужели ты думал, что я навсегда останусь той худой девчушкой без переднего зуба? — я начинаю заливаться смехом, вспоминая наше детство. Сейчас мне хорошо. Очень хорошо.
— Именно такой я тебя и запомнил.
—Да, Дэн. У меня, как и у всех девушек, выросла грудь.
— На этой вечеринке будет много придурков, и каждый захочет залезть к тебе под юбку.
— Но на мне нет юбки, — я продолжаю смеяться, издеваясь над своим старшим братом.
— Я серьезно, Мел. Не отходи от меня ни на шаг, — Дэн отрывает взгляд от дороги и задерживает его на моем лице. Его брови сведены к переносице, а губы сомкнуты в тонкую линию.
— Ладно, ладно. Расслабься.
Мы подъезжаем к двухэтажному кирпичному зданию, возле которого припаркована парочка автомобилей. За воротами мне открывается вид на обширную территорию: зеленый газон, высокие, коротко постриженные кусты, несколько клумб разноцветных роз, высокая и могучая ива в конце территории, возле которой беседка из белого дерева. Поодаль от беседки небольшой бассейн с прозрачной водой, в котором плавают люди в одежде, полуголые девицы сидят на плечах у парней и, кажется, они играют в какую-то игру. Одна из девушек не может удержать равновесие и с громкими криками и большими брызгами подает в воду. Около бассейна стоят компании и медленно потягивают кальян. Из открытых настежь окон, грохочет современная музыка, под которую хочется пританцовывать. От этих людей так и веет весельем, легкостью и молодостью. Мне безумно нравится обстановка вокруг, ведь я так давно хотела побывать на настоящей взрослой вечеринке. Пока я жила дома, я была под строгой опекой родителей, была прилежней ученицей и дочерью. Все то время не было и намека на подобное. Но теперь я здесь и я собираюсь хорошенько повеселиться.
Мы проходим в дом, и там оказывается гораздо больше людей, чем на улице. Вокруг так тесно, что Дэну приходится взять меня за руку, чтобы мы смогли вдвоем преодолеть танцующую толпу. Вокруг потные тела, пьяные лица, запах табака и алкоголя, но даже это не в силах отбить у меня мой настрой. Когда мы, наконец, пробиваемся сквозь толпу, мы оказываемся в другой комнате, где заметно меньше людей и тише музыка. Вокруг маленького деревянного столика стоит два больших дивана друг напротив друга и небольшие кресла по бокам. Дэн садится на свободное место и тянет меня вниз.
—Народ, познакомьтесь, это моя сестра — Мел.
— Привет, Мел, что ты пьешь? — мне протягивает руку парень, крашеный в платиновый блонд. На его нижней губе металлическое кольцо, которое он языком двигает из стороны в сторону.
Я не успеваю открыть рот, как слышится голос Дэна:
—Она не пьет.
Внезапно, я чувствую легкое покалывание в области щеки. Поворачиваю голову в попытке найти эти любознательные глаза и нахожу их. Меня словно ударяет током, тело бросает в жар, а ладони начинают потеть и покалывать. Ведь на меня смотрят карие глаза парня, который был моей детской любовью.
Глава 3
Карие глаза Алекса вцепились в мое лицо, и кажется, он не моргает. В голове вспышкой появляется картинка из детства: кучерявые волосы, которые так упрямо падают ему на глаза, темно-карие, широко распахнутые глаза, пухлые, румяные щеки и заразительная улыбка. Картина растворяется, и я натыкаюсь на реальность. Он сильно изменился: на смену широким глазам пришли полуопущенные веки и равнодушный взгляд. На лице нет даже и намека на улыбку: алые губы плотно сомкнуты в тонкую линию. Вместо румяных щек — острые скулы, об которые буквально можно порезаться. Неизменными остались только подарки его генов: две родинки на противоположных сторонах и волосы, которые кудрявятся на концах.
Мы смотрим друг на друга, кажется, целую вечность, я отвожу взгляд, когда Дэн зовет меня, но по-прежнему продолжаю чувствовать жжение на щеке.
—Держи, здесь сок, — брат протягивает мне белый картонный стаканчик с розовой жидкостью, на что я приподнимаю одну бровь и недоумевающе смотрю на него.
—Да ладно, чувак, она не твоя комнатная зверушка, дай сестренке расслабиться, — парень с пирсингом в губе закуривает сигарету, а после предает ее в чужие руки. Я перевожу взгляд на обладателя этих рук, и наши взгляды опять встречаются. Алекс втягивает сигаретный дым в легкие, от чего уголек на конце сигареты начинает сильнее разжигаться. Его губы распахиваются, острый кадык дергается вверх, и из его рта вырывается клубок серого дыма, который растворяется за несколько секунд. Во время этого действия глаза Алекса продолжали смотреть на меня из-под закрытых век. Моя грудь поднимается, и я глубоко вдыхаю, чтобы привести себя в чувство, потому ничего сексуальнее этого я не видела.
— Я сам разберусь со своей сестрой, — Дэн гневно фыркает и с шумом ставит стакан на столик около меня.
Мне хочется встать и накричать на Дэна за его неуместную опеку, но я продолжаю сидеть на месте. Мы только с братом начали сближаться, и я не хочу разрушить наши новоиспеченные отношения из-за стакана с алкоголем.
Я закидываю ногу на ногу и заправляю выбившуюся прядь за ухо. Чувствую себя немного некомфортно, что очень странно, ведь я всю жизнь была в центре внимания. В школе я была любительницей учителей и так называемой королевой класса. Но больше нет той жизни, здесь новое место, другая обстановка и малознакомые люди, с которыми нужно как-то налаживать контакт. И еще здесь Алекс, из-за которого я начинаю нервничать. Он всегда так влиял на меня: заставлял сердце биться с бешеной скоростью, а легкие быстрее качать кислород. В детстве все это можно было оправдать тем, что мне было мало лет, а он был единственным мальчиком в моем окружении. Но сейчас мы повзрослели, детские чувства давно улетучились, и я вижу перед собой совершенного незнакомого человека, но почему-то все начинает набирать новые обороты.
—Дэн… — мои мысли прерывает знакомый голос, я поднимаю глаза и вижу человека, которого меньше всего ожидала здесь увидеть. Я думала, на сегодня достаточно сюрпризов, но Агата Цуранова медленно, сексуально виляя бедрами из стороны в сторону, подходит к моему брату и присаживается ему на колени. Ее черная латексная юбка задирается, и я вижу очертания ее красных стринг.
Агата, мать ее, Цуранова — самая главная стерва нашей школы, которая училась со мной в одном классе. У меня есть несколько причин ее ненавидеть: во-первых, ее сучьей натуре позавидует сам Дьявол. Эта дамочка доведет самого уравновешенного человека до приема у психолога. Это тот самый тип людей, про которых говорят «идут по головам». Ей неважно кто, где, когда. Если она захочет — зубами вырвет свое. Я считаю это качество действительно достойным, но не в комбинации с другими ее качествами. Во-вторых, Агата всегда пыталась затмить меня. Как гласит поговорка «двух хозяек на одной кухне не бывает» — в школе должна быть девушка, которую принято называть королевой школы. Этой девушкой была я и, к сожалению, она. Поэтому люди в нашей школе делились на два лагеря: те, кто со мной, и те, кто с ней. Но я, в отличие от этой бестии, я предпочитала вести людей за собой и направлять их. К примеру: проводить школьные мероприятия, организовывать сборы пожертвований, набирать людей в различные кружки. А Цуранова принимала свою популярность, как возможность лишний раз унизить бедных или пустить нелепый слух, из-за которого, впоследствии, разразиться громкий скандал. Ну, и в этот вечер появился новый повод ее ненавидеть — она сует свой язык в рот моего брата.
