гриле, запах стоит такой, что слюнки текут. Я не сказать, чтобы мясоед, но когда все это готовится на природе, устоять сложно. Мы общаемся с Бахой и его девушкой, Лейлой. Приятная, скромная. С этими двумя мне очень комфортно, но забыть о происшествии в кабинете не получается.
– Вкусно очень, Дарин, попробуй эту баранину, – уговаривает меня Джамаль.
– Я не люблю баранину, прости.
– Эта тебе точно понравится.
Киваю, пробую кусочек. Нет, привкус все равно мне неприятен. Но приходится прожевать, чтобы не обижать его.
– У вас будет много косточек. Собака есть? – спрашиваю, оглядываясь.
– Их несколько. На время вечеринки их заперли в вольере.
– А какой породы?
– Ротвейлеры. Хочешь, покажу тебе их как-нибудь. Но вообще они опасные. Для охраны держат.
О да, пожалуй, самые подходящие псины для Саида, – эту мысль оставляю при себе. Отвлечься все равно не получается, внутри засела обида. И еще я помню про полчаса. Они вот-вот истекут.
– Принести еще по коктейлю, девушки?
Мохито очень вкусный, я почти допила свой. Алкогольный, поэтому одного с меня вполне достаточно.
– Нет, спасибо.
Лейла тоже отвечает отказом.
– Принеси всем. Все-таки праздник у нас, – говорит Джамаль.
Когда Баха возвращается с напитками, как раз истекают полчаса.
– Присмотри за Дариной, – просит Джамаль друга. – Развлекай, ок? Чтобы ей было весело.
– Сделаю всё что смогу, брат. – Но куда ты?
– Я быстро вернусь, – игнорирует вопрос друга. – Не скучай, принцесса.
Чмокает меня в макушку и уходит.
Я эгоистка, знаю. Чувствую обиду. Он выбрал своего хамоватого брата! Что за срочный разговор? Почему-то внутри засела уверенность, что меня касается.
– Я схожу в уборную, – сообщаю обнимающейся парочке.
– Лейла, иди с Дариной.
– Нет, не нужно, правда. Все хорошо, просто хочу побыть одна.
Баха пожимает плечами, кивает.
Понимаю, что делаю нечто совсем неприемлемое. Завернув в туалет, быстро оглядываю себя в зеркало и отрываю от раны лейкопластырь. Готовлюсь совершить глупость и это маленькая подстраховка.
Я возвращаюсь в дом. Дорогу отлично запомнила. Здесь также тихо, ни души. Если натолкнусь на прислугу, попрошу еще один лейкопластырь. Оправдание слабое, но уж какое есть.
На цыпочках подхожу к кабинету. Сразу становится ясно, что предчувствие меня не обмануло. Речь идет обо мне.
– Я не обязан слушать от тебя! Ты мне не отец! – звучит раздраженный голос Джамаля.
– Ошибаешься. Ты обязан меня слушать, – отвечает собеседник с нажимом. – Ты совсем охренел, что решил привести ее сюда? Это точно было лишним.
– Я думал, история с Астаховым в прошлом.
– Ты неправильно подумал, брат.
– Прости… – чувствуется, что Джамаль искренне сожалеет.
Меня бросает в жар.
– Послушай, я понимаю, – произносит Саид мягче. – Она привлекательна. Свежая, губы пухлые, такие трахать сладко. Но подобных можно сотню найти, только пальцами щелкнуть. Ты не можешь встречаться с ней серьезно. Утоли похоть где-нибудь подальше от нашего дома. Чтобы мать не видела.
– Не смей так говорить про нее, – голос Джамаля дрожит от ярости. – Дарина не обязана отвечать за грехи своего брата, – добавляет упрямо.
В эту минуту мое сердце сжимается от благодарности за защиту и огромной любви к нему.
– Она живет на украденные у нас деньги. Ими оплачено их жилье. Я могу спросить с их семьи долг. Забрать все подчистую. Выкинуть их на улицу, как отрепье. Этого хочешь?
– Ты этого не сделаешь!
– Это решать не нам. Будет, как скажет Эмир.
– Я не оставлю ее. Она моя девушка. Я люблю ее!
– Ты пожалеешь о своих словах. Только хуже ей сделаешь. Когда натрахаешься с ней, мозги встанут на место. Надеюсь, ждать недолго.
– Нет… мы еще не… Она не такая. Бережет себя до свадьбы. Дарина чистая девочка. Не смей говорить о ней неуважительно!
– Я буду говорить так, как посчитаю нужным, ты меня понял?
Грохот, сдавленное сипение. Покрываюсь ледяным ознобом от ужаса. Что там происходит? Саид применяет физическую силу к Джамалю?
– Мне плевать, можешь хоть из дома меня выгнать!
– Успокойся. Ты реагируешь не разумно.
– Я люблю ее. По-настоящему, ясно?
– Ты слишком молод, чтобы кидаться такими заявлениями.
– А ты слишком стар, чтобы понять мои чувства!
Больше не могу слушать. Из груди рвутся рыдания. Грубые, мерзкие слова Саида выжигают дыру внутри. На слова о деньгах, о том, что мы должны Байсаровым, в данный момент почти не реагирую. Разум заслоняют похабные выражения про мои губы. Трахать. Вот кто я для этого человека. Объект для грязного использования. Он никогда не примет меня как равную! А я никогда не смирюсь с таким отношением!
Ненависть и ярость разъедают душу. Выбегаю из дома, несусь по участку, мимо гостей, ни на кого не обращая внимания. Мне надо покинуть это место немедленно. Да, Джамаль защищал меня, боролся за нас. Но сейчас даже это не имеет значения. Слишком сильна боль и обида. Вызываю такси, благо оно приезжает быстро. Безумно трудно сдерживать рыдания. Я даю им волю только когда оказываюсь дома, запираюсь в ванной. Ведь у меня нет своей комнаты. Не могу уединиться.
Хотя, никто не замечает моего возвращения. Мама хлопочет на кухне, за закрытой дверью. Светы похоже нет дома, судя по отсутствию коляски в коридоре.
Наревевшись, вспоминаю события трехлетней давности.
У Влада как раз дела пошли в гору, одновременно роман со Светланой был в самом разгаре. Брат приезжал домой ближе к полуночи, уставший, но в то же время, воодушевленный. Рассказывал, что нашел очень крупного клиента, что скоро наша семья разбогатеет.
Мы с мамой считали, что и так живем неплохо. На все хватает. Главное, мне поступить на бюджет. Я была сосредоточена на подготовке, учебе. Но конечно, радовались за Влада. Казалось, впереди только счастливые времена.
Однажды, клиент Влада приехал прямо к нам домой. Эмир Байсаров. Сказать, что это пугающий своей энергетикой огромный темноволосый мужчина – значит сильно преуменьшить. Мне хотелось спрятаться, испариться. Так я и сделала, коротко пробормотав «здравствуйте». Кажется, Эмир меня даже не заметил.
Мамы дома не было, а эти двое о чем-то спорили на повышенных тонах. Даже грохот раздался. Я испугалась за брата, но не вышла из своей комнаты. Страх буквально парализовал. До сих пор испытываю чувство вины за тот случай, хотя что бы я могла
