на Кубу. Кажется у него здесь невеста живет, я точно не знаю. И сама не встречала этого мужчину раньше, но девочки поговаривают, что у него ужасный характер… Да и летает он в основном, выкупая разом четыре места, потому что не любит ничье общество и всех сторонится. Так что… все в порядке, — девушка мило улыбнулась, а у меня от сердца частично отлегло. Я не хотела ее оскорбить или обидеть. Даже в мыслях подобного не было. — Вам что-нибудь принести?
— Нет, спасибо. Хотя… принесите воды, — попросила я, вспомнив, что забыла выпить таблетку.
— Хорошо, — отозвалась стюардесса и скрылась из виду.
Жанна вернулась спустя пару минут.
— Я на всякий случай принесла ему ещё минеральной воды, — она поставила все на откидной столик и удалилась.
Взяв книгу в руки, я снова принялась за чтение, но буквы и строчки разъезжались перед глазами. Я никак не могла сконцентрироваться на тексте, продолжая думать о хамоватом попутчике. Он вернулся на место спустя пять минут, а я, слегка повернув голову, наблюдала за мужчиной.
— Тоже нездоровится? — спросил он, поглядывая на мой столик, на котором стоял стакан воды и таблетка.
В его голосе снова послышалась издевка, а я нервно закатила глаза.
— Да, весь полет болит голова от вашего посягательства на мою территорию. Хотя о чем это я? Вы наверняка считаете, что той я не имею?
— Как и сердца, впрочем, как и сострадания. Ведь видите, что плохо человеку и жужжите, как надоедливая муха под боком, — брюзжал незнакомец. — Это обезболивающее? — я слабо кивнула, а он, не спрашивая разрешения, взял бутылку с водой и таблетку. Я лишь успела охнуть и взмахнуть рукой, чтобы остановить Смолова, но мужчина уже закинул в себя белую кругляшку, открыл бутылку и запил водой. — Спасибо, — сухо и без единой эмоции на лице поблагодарил он. — Через час приземление, а у меня такое чувство, что я ещё долго буду «лететь», если и вовсе не балансировать в гравитационном радиусе. А у меня очень важная встреча, — он допил остатки воды и поставил пустую пластиковую бутылочку на мой стол. — Уверен Жанна вам не откажет в еще одной таблетке, — он точно издевался надо мной! — Но если трудности возникнут, увы, помочь вам не смогу, — поднял голову и снова нахально усмехнулся, намекая, что теперь стюардесса имела на меня зуб. Только он не знал, что мы уже объяснились, а таблетку я ни у кого не спрашивала, а достала из своей аптечки.
— Уверены, что вам станет лучше? — поинтересовалась я, едва сдерживая смех.
Наказание само нашло обидчика. Вот и будет ему возмездие за скверное поведение и обидные слова. В конце концов, я ни в чем не виновата. Ну почти…
Об одном лишь жалела, что через час мы расстанемся и разойдемся в зале аэропорта, а я не увижу, как пройдёт его важная встреча. Если ещё не начнётся прямо в салоне самолёта. Не в силах больше сдерживать улыбки, я прикрыла рот рукой и отвернулась к окну. Мужчина же схватился пальцами одной руки за переносицу и прикрыл глаза. И даже ведь не извинился за свое поведение. Нахал. Которых еще поискать.
До самого приземления мужчина так и не открыл глаз, но изредка хватался пальцами за виски. Сколько же он вчера выпил? Достойный ли был повод? Хотя… Какая мне разница? Не слишком велика честь, чтобы жалеть таких хамов. И таблетка… я ведь не заставляла его ничего пить! Сам вызвался. Вот теперь пусть и пожинает плоды своей самоуверенности.
Роман
Мать твою, найду эту попутчицу из самолёта, да хоть из-под земли достану, и заставлю ее горсть таблеток сожрать, которую она мне подсунула. Я не сразу понял причину по которой мне резко стало нехорошо. Но один к одному сложил, когда в довесок к головной боли и слабости прибавились сильное головокружение и боль в животе. Думал Богу отдам душу, пока доберусь до виллы. Накануне мне прихватило сердце на работе и упало давление. Артур, мой водитель, в самолёт загрузил меня нафаршированным сердечными таблетками овощем. Я не помнил, как прошла львиная часть полета, как будто провел эти часы в отключке, а проснувшись, лучше себя не чувствовал. Голова ужасно болела, но хотя бы в груди не было той неприятной тяжести, от которой на работе вдох сделать не получалось. А ещё соседка эта бессердечная и не сострадательная. Хотя отчего же не сострадательная… очень даже заботливая. Таких сейчас днем с огнём не сыскать. Но я обязательно найду эту сестру милосердия. Вот отлежусь малость и ещё желудок в довесок к головной и сердечной боли подлечу и найду это сокровище. Пристрою в какой-нибудь санитарный сарай и будет утки за больными выносить.
— Рома?! — удивлённый голос Полины разнесся эхом по дому. — Ты прилетел?
Красивую виллу в Тарара я снял для девушки на всю зиму прямо на берегу Карибского моря, желая сделать той приятное. Приезжал время от времени на пару или тройку ночей. Затем летел обратно в холодную Москву — дела требовали от меня полной самоотдачи. Нас обоих устраивал такой образ жизни. Поле нравилось здесь жить, а для меня каждая поездка была нечто вроде мини-отпуска.
— Поль, мне так плохо… — простонал я, свернувшись калачиком на огромной кровати. — Слабость сильная и озноб… Даже не уверен, что сегодня оклемаюсь и встану на ноги.
Но меня тоже можно было понять, ведь я не робот, а человек, который работал по двадцать часов в сутки, и спал мизерные крохи. Организм взял и не выдержал такого ритма, дав сбой, зато я выхватил весьма прибыльный проект и готов землю под ногами рыть и носом ее пахать, чтобы получить теперь результат. До того, как заработал первый миллион, мне казалось, что его хватит хрен знает на сколько. А в итоге помог Вадиму, двоюродному брату, погасить ипотеку, когда они с Ольгой родили второго ребенка и деньги, считай, закончились. Тогда я запустил новый проект и оставшиеся деньги вложил в него, а он спустя полгода принес уже два миллиона. И так потихоньку пошло-поехало. Я освоил биржи, увлекся финансами и налогообложением, а теперь имел уже десятки успешных проектов за плечами. Почти все мои начинания и стартапы приносили ощутимый доход, а я перестал считать деньги. Знал, что тех очень много и хватит надолго и ни о чем не думал.
Вопреки бессилию я все же поднялся с постели и вышел из комнаты, держась за голову. Помятый и слегка ошарашенный
