У Кравцова я жила вот уже неделю и за все это время мы с ним не обмолвились ни единым словом, просто потому, что он уходил рано утром и возвращался поздно ночью. Лишь изредка я могла застать его с утра пораньше, и то язык не поворачивался сказать ему что-то более существенное, чем «доброе утро». Может, оно и к лучшему, что мы с ним не видимся, да и о чем вообще мне разговаривать с этим человеком? Спасибо, что не дал мне оказаться на улице? Ну, не знаю, ведь в каком-то роде вместе со мной он получил деньги моего отца, так что сделка взаимовыгодная, и никто никому должен не остался.
В институт я тоже все это время не ходила, стараясь привыкнуть к новой для меня жизни девочки-сиротки, да и после всех этих переполненных всякой гадостью СМИ появляться и быть объектом повышенного внимания не хотелось. Я надеялась, что пройдет парочка недель и все забудут об этом, переключаться на что-нибудь другое, но с каждым днем я понимала все лучше, что так не будет, и я просто откладываю на «потом» свое «звездное» возвращение.
Тем не менее, даже во всем этом ужасе есть что-то хорошее — Света не оставляла меня, подбадривала, рассказывала последние новости из универа и делилась лекциями, за что я была ей очень благодарна. Кравцов не препятствовал общению с ней, а охранник безоговорочно пускал ко мне девушку в любой час дня и ночи, и вот сейчас она тоже сидела за моим рабочим столом и копалась в ноутбуке.
— «…Вероятно, к гибели Александра Чернова причастен сам Борис Кравцов, его друг. Есть версия, что мужчина сделал это, чтобы беспрепятственно встречаться с его несовершеннолетней дочерью, так как отец мог быть против таких отношений иначе как еще расценивать тот факт, что Виктория Чернова сразу после гибели отца перебралась жить в дом Кравцова?» — прочитала блондинка, откинулась на спинку кресла и захлопнула ноутбук. — Сволочи! — она обернулась ко мне. — Это же бред! Они не только возраст твой занизили, да еще и намекнули на то, что ты шлюха! Напиши на них заявление в полицию! Сколько все это можно терпеть? Даже двух недель не прошло, а у них каждый день новая версия! Сколько можно мусолить эту новость?!
Я пожала плечами, продолжая сидеть на кровати и прижимать к себе большого плюшевого медведя.
— Я не знаю, Свет. Я уже так от всего устала, что даже сил реагировать на это совсем не осталось. Борис уже и так запретил приносить газеты, потому что, судя по всему, смерть моего папы — это сенсация и больше новостей других нет! Хотелось бы верить, что все это страшный сон и все скоро закончится.
Блондинка резко встала с насиженного места, подошла и села рядом.
— Все кончится, слышишь? Нужно просто переждать это безумие. У журналистов, вероятно, началась весна, перевозбужденные все какие-то, — попыталась пошутить она. — Ну, а когда ты думаешь вернуться в универ?
Я поморщилась.
— Никогда, наверное. Я понимаю, что так быстрее приду в себя, но я так не хочу быть в центре внимания… — вздох. — Перед смертью не надышишься, вроде бы так говорят. Если не передумаю, то приду в понедельник.
— Брось, все будет хорошо! Я никому не дам тебя в обиду! Пусть только попробуют!
Я тихо засмеялась.
— Спасибо тебе за все, — тихо сказала, смотря на подругу. — Не знаю, что бы я без тебя делала.
Света улыбнулась мне.
— Я не могла иначе, ты же знаешь! Мы же вместе в детстве на горшках сидели, помнишь? Одиннадцать лет за одной партой! А помнишь, как ты мне завидовала, когда мне подарили собаку?..
— Да я и сейчас завидую, — сказала, прекрасно помня тот момент. — Но мне собаку так и не подарили. Был попугай, но это совсем не то, а сейчас мне и вовсе никто не позволит завести щенка.
— Приходи ко мне. Мотя тебя любит.
Я растянула губы в улыбке и кивнула, по-прежнему обнимая игрушку.
Светка вздохнула и поднялась.
— Ладно, мне, наверное, пора. Завтра зачет по философии, нужно подготовиться.
— Да, — я тоже поднялась. — Конечно. Я провожу.
Спустившись вместе с подругой на первый этаж, я проследила за тем, как она вызывает такси, одевается и понимала, что сейчас опять останусь одна.
— Не скучай, Чернушка, — Светка поцеловала меня в щеку.
— Конечно, Светлячок, — не осталась я в долгу и тоже назвала ее прозвищем из детства.
Развернувшись к двери, девушка только-только хотела открыть дверь, как ее опередил Борис, внезапно вернувшийся с работы.
— Ой, — подруга отскочила от двери. — Здрасте, — пролепетала.
— Добрый вечер, — сухо ответил мужчина, медленно переводя взгляд с нее на меня и проходя в дом. Больше он ничего не сказал — разделся и молча пошел в свой кабинет.
Света растерянно посмотрела на меня.
— А он реально выглядит как бандит, но красивее, чем на фотографиях! — прошептала она, подмигивая мне. — Ладно, я ушла! Пока!
Я похлопала глазами, переваривая фразу о том, что Кравцов красивый и помахала ей ладошкой.
Подруга ушла.
Пару секунд потоптавшись на месте, я неторопливо пошла на кухню, где вовсю хлопотала Мария Николаевна. Тут я была благодарна Кравцову за то, что позволил ей остаться, ведь если бы не эта женщина, то в доме я вообще чувствовала бы себя чужой.
— Вам помочь? — я наблюдала за тем, как домоправительница накрывает на стол.
Она выпрямилась и улыбнулась мне.
— Нет-нет, Викуша, не нужно, я почти закончила. Если не сложно, позови, пожалуйста, Бориса.
Я открыла рот, чтобы найти оправдание не делать этого, но тут же закрыла и кивнула, ведь сама вызвалась чем-то помочь.
Не спеша дойдя до кабинета Синей Бороды я прислушалась к тишине за дверью и только потом постучала.
— Входите, — бросил Кравцов, и я неуверенно заглянула внутрь.
Мужчина сидел за рабочим столом, чуть откинувшись на спинку кресла, и курил. Запах табачного дыма достиг меня сразу, и я едва сдержалась, чтобы не поморщиться и даже открытое окно, из которого валил еще холодный воздух, не спасал. Галстук небрежно валялся на столе, а рубашка у него была расстегнута на пару пуговиц, из-под которой выглядывала золотая цепочка и такой же крест, размером с мизинец.
Борис, увидев меня, позу не сменил и сигарету не убрал, лишь только приподнял бровь, что говорило о том, что он весь во внимании.
— Мария Николаевна накрывает на стол, — пролепетала я.
Мужчина кивнул.
— Я приду, спасибо, — сказал он, делая «затяжку» и сразу выпуская столб дыма. — Что-то еще?
Я отрицательно помотала головой.
Кравцов опустил глаза и бросил сигарету в пепельницу.
— Твоя подружка не зачастила? — неожиданно спросил он, снова смотря на меня.
Я вцепилась пальцами в дверь и напряглась.
— Вы против, чтобы Светка приходила?
Тот пожал плечами.
— Да нет, пусть ходит, — равнодушно бросил он. — Когда собираешься вернуться на занятия?
— Со следующей недели, — ответила, не понимая, к чему все эти вопросы. Избавиться от меня уже решил? А как же обещание, данное моему отцу?
На мои слова Синяя Борода кивнул.
— Понятно. Иди, я догоню, — и поднялся с места, застегивая рубашку.
Мне не нужно было повторять дважды — я сразу закрыла за собой дверь и вернулась на кухню, стараясь вести себя так, будто ничего не случилось. А ведь действительно ничего не случилось, чего я разнервничалась?..
Ужин проходил спокойно, но я все-равно чувствовала себя не в своей тарелке. Это был первый раз, когда я сидела за столом с Борисом, ведь в предыдущие все это происходило в моем гордом одиночестве. Почему сегодня он вернулся так рано? Даже семи часов не было!..
— Ты меня так боишься, что решила весь ужин не выпускать из рук вилку? — вдруг спросил Борис, делая глоток вина из бокала. — Не бойся, я не кусаюсь.
— А я и не боюсь, — проворчала я, ковыряя вилкой салат.
— Разве? — усмехнулся мужчина. — А ты забыла, как пару лет назад пряталась от меня под столом в кабинете отца?
Я вся сжалась и подняла на него взгляд.
— Я не пряталась, — возразила и продолжила ковырять еду.
