Правда, в подсобке оказалось не лучше. Небольшое прокуренное помещение с тусклой лампочкой, свисающей на шнурке с потолка. Среди стеллажей и коробок я оборудовала себе закуток, в котором могла в перерыве между уборкой немного отдохнуть и подготовиться к занятиям.
Магазин закрывался в одиннадцать, три остановки на троллейбусе десять минут пешком дворами и считай дома. Надо ли говорить, что к концу дня я еле волочила за собой ноги и мечтала лишь о том, чтобы голова коснулась наконец-то подушки, а завтра наступало слишком быстро, только не в этот раз.
В квартире царил хаос, соседи о чем-то переругивались на кухне, как всегда, не поделив чья очередь пользоваться газовой плитой. Я на цыпочках прошмыгнула в комнату, в надежде что фанерная перегородка станет хлипкой, но все же преградой для звуков.
Дед смотрел какую-то мыльную оперу, нацепив очки на нос и я, растянувшись на диване, смогла позволить себе выдохнуть.
— Тебя искали, — выдал он внезапно, отвлекшись от происходящего на экране.
Там в это время героиня проливала очередной литр слез, печалясь, что любимый и единственный предпочел не ее умницу и красавицу, а какую-то городскую стерву. Лениво зевнув, я подперла ладонью щеку, приготовившись слушать.
— Кто? Соседка сверху? Я ей обещала, что напишу заявление, если не перестанет нас заливать стабильно раз в месяц.
— Нет, — взмахнул он рукой, — парень какой-то звонил, сказал по объявлению, — кашлянул дед, внимательно взглянув на меня, а по спине тем временем пот прокатился.
Этот его взгляд совершенно не сулил ничего хорошего. В уголках глаз пролегли глубокие морщинки, он смотрел на меня так пронзительно, что стало не по себе, словно я была в чем-то виновата.
— И что он тебе сказал? — медленно произнесла я, словно шла по зыбкой почве и каждый шаг выверяла, взвешивая все риски.
— Катя, — голос деда стал громче, в нем появились стальные нотки и стало совсем не до шуток. Теперь-то не отвертеться, видимо, придется все же ему все рассказать. — Ты чего задумала-то? Это что за работа такая, еще и мужчины обращаются, — погрозил он мне пальцем.
— Дед, — на вдохе вымолвила я, подвинувшись к нему ближе. — Это по поводу репетиторства, наверное. Два раза в неделю, если прогуливать последние лекции, то я успевать буду заниматься с нерадивыми школьниками математикой, — попыталась его успокоить, но, кажется, мои слова деду казались полным бредом.
— Ты мне это прекрати, подработка. Твое дело учиться! — командным тоном отчеканил он, пригвоздив взором меня к дивану. — Мать бы с приступом слегла, если б видела, как ты горбатишься.
— Матери плевать, — резко выпалила я, вскочив в места, — если бы волновалась — позвонила. А сколько она это делала за год? — хмыкнула со злости, не желая говорить об этой женщине, которая, по сути, лишь подарила мне жизнь.
Дед промолчал, только звук телевизора сделал тише.
— Вот именно, что ни разу!
Я привыкла к тому, что ее никогда не было в моей жизни и не будет, оно и к лучшему.
— Кстати, если папаша решит объявиться, на порог не пускай, — решила раздать ценные указания, раз уж разговор зашел о ближайших родственниках.
— Это почему? — удивился дедуля, потирая макушку.
— В последний его визит у нас пропали две чашки из сервиза и пепельница. Скорее всего, загнал друзьям-алкашам. Потому ни-ни, — почувствовав себя хозяйкой положения, произнесла с интонацией и деловито направилась в душ.
Мерзкий день, видимо, и должен был закончиться так же погано. Подобные беседы я не любила, старалась избегать их, потому как единственное, что они вызывали у меня — раздражение.
В душе я пробыла минут пятнадцать, а потом в дверь начали так барабанить, что поняла: не выйду — вынесут вместе со стеной.
Выдохнула, завернулась в махровый халат, как в кокон, выскочила в холодный коридор и тут же уперлась носом в мужскую грудь. Мужскую? В нашем-то дружном женском серпентарии? Это было что-то новенькое, конечно!
— Ударилась? — поинтересовался незнакомец, коснувшись своим бархатным тембром моих ушей.
Я головой даже тряхнула, подумав, может, заснула и меня решили посетить эротические ночные грезы. Но нет, кругом была суровая коммунальная реальность. Все те же обои в мелкий цветочек на неровных стенах коридора. Подтеки на потолке и потертый линолеум под ногами.
— Ты ошибся этажом? — сделав шаг назад, сильнее затянула я пояс халата зачем-то.
— А у вас так принято здесь вопросом на вопрос? — улыбнулся он, скрестив руки на груди. Но при этом никакой враждебности в его тоне не слышалось, да и сам он вел себя достаточно дружелюбно. Ну и был весьма симпатичным.
Смуглая кожа, широкие плечи, проработанные косые мышцы пресса. Да, да, я успела рассмотреть тогда все в этом тусклом свете коридора. Особенно меня поразили глаза — такой насыщенный глубокий цвет. Сапфировые, словно россыпь камней.
— У нас здесь демократия, но лучше при старушках не произноси это слово, — улыбнулась я в ответ, чувствуя расположение к новому соседу.
Вряд ли он являлся сантехником или, прости Господи, чьим-то любовником, если учесть, что женской половине нашей коммуналки давно перевалило за семьдесят, и единственный из мужчин, кто их еще интересовал — это почтальон, приносящий в двадцатых числах пенсию.
Остальных они игнорировали, в том числе и моего деда.
— Что же, — развел он руками, пытаясь протиснуться в душ между мной и старым сервантом, — теперь моя очередь. Кстати, я через стену от тебя, если что… — смутившись, понизил он тон, — стучи. Приду на помощь. Даже ночью.
— Надеюсь, ты не храпишь, — цокнула я языком, подумав про себя, что теперь даже чихнуть буду бояться.
— Не волнуйся, ночами я редко бываю дома, а днем ты на учебе. Мне уже соседки рассказали.
— Охранником трудишься? — зачем-то поинтересовалась я.
— Бывает, — уклончиво достаточно ответил мой сосед, имя, которого я даже не знала, — в клубе работаю, — подмигнул он напоследок, — буду рад, если придешь на мое шоу. Меня, кстати, Макс зовут.
— Катя, — кивнула я, закусив нижнюю губу.
В клубе… бармен, значит. Хм, интересно, интересно… Ну, по крайней мере, он не зануда, но кровать лучше передвинуть, либо поменяться с дедом, тот, правда, серенады ночью выводит такие своим храпом, что в лесу кукушки вешаются.
Но надо отдать должное Максу, за мыслями о нем я немного позабыла о Белове, а зря. С таким, как оказалось, надо держать ушки на макушке.
Глава 4. Андрей
Договориться с подружкой Моревой оказалось проще простого. Кстати, заодно и имя выяснил — Настя. Что ж, приятно познакомиться!
Девчонка внимательно меня выслушала, покивала головой, то и дело вздыхая, наверняка воображение у нее разыгралось не на шутку и не удивлюсь, если успела она себе представить сцену из какого-нибудь фильма.
Еле сдержался, чтобы не рассмеяться, достаточно было прикинуть, какое выражение лица будет у Катьки, когда она попадет в западню. А я даже не сомневался, что мой план сработает.
— Если проболтаешься… — прорычал я, чуть не забывшись, что разговариваю с потенциальным сообщником и надо быть повежливее, пока птичка не решила покинуть гнездо.
— Ты переедешь меня на свой тачке? — прыснула та в кулак, явно не фильтруя речь.
В общем, скажи мне, кто твой друг… Даже не удивился.
Катька тоже была остра на язык и могла им пройтись как бритвой. Возможно, произойди наша перепалка не в стенах университета, я все бы спустил на тормоза, но в нынешней ситуации просто не получалось забыть.
— Это лучшее, что ты можешь себе представить, — злобно произнес в ответ, тут же расправив плечи и убрав руки от ее шиворота.
— Козел ты, Белов, — выдала она преспокойно и, резко развернувшись на каблуках, потопала в противоположную сторону, виляя бедрами.
— Эй, — крикнул я ей в спину, — мы же договорились?
— Я подумаю, — заявила Настя, едва не заставив меня биться лбом в стену.
