когда делал мне предложение.
– Я мужчина! И я моя связь была до тебя. А ты шлялась с ним будучи в отношениях со мной!
– Это неправда! Мы расстались! Я говорила тебе, что выбрала его. Говорила, что никуда с тобой не поеду!
– Но в итоге все равно поехала, – и выходит это так едко. Унизительно. И так нестерпимо больно.
Больно, потому что он прав. Когда Дамиан меня бросил, я действительно приняла предложение Игната.
Тогда я была раздавлена. Брела домой из ресторана и казалось, что будущего просто нет, сплошное черное пятно. И тут Игнат – стоял, поджидая меня у дома. Он не поинтересовался, почему я бреду одна, в слезах, ночью, просто сказал, что уезжает уже послезавтра и спросил, что я решила.
И я согласилась.
Я просто хотела уехать из этого города. И боялась сойти с ума одна. Тогда мне казалось, что это выход.
Игнат поддержал меня тогда, сам предложил начать все сначала. Но все эти годы таил обиду, день за днем вымещая ее на мне.
Как сейчас.
– Если хочешь, можем развестись, – говорю и сама не узнаю свой голос. – Прямо завтра. Думаю, твоя мама будет только рада.
Он отворачивается к окну и, заложив руки в карманы брюк, долго смотрит в на залитую вечерним солнцем улицу.
– Ванная там, в конце коридора. Только полотенца свежие нужно достать, – говорит ровным спокойным тоном, словно ничего не произошло.
Киваю самой себе и ухожу. И лишь закрыв дверь и включив шумный напор воды, позволяю себе разрыдаться.
Игнат прав: почти три года прошло, а я до сих пор не могу забыть парня, в которого успела когда-то без памяти влюбиться.
Парня, который бросил меня в день моего рождения.
И который в клочья разорвал мою душу.
Утром Игнат ведет себя как ни в чем не бывало. Кофе, тосты, спортивный канал. Такое вроде бы привычное начало дня, но сегодня оно совершенно другое.
Вчерашняя ссора не была самой крупной за годы нашего брака, но именно вчера он особенно ярко показал свою сущность.
Да, не он стал первым и что с того? Двадцать первый век, уже давно всем наплевать на подобные условности. Всем, но не ему. Я всегда знала это. Знала, как ему было важно и лестно, что у меня никогда никого не было. Он даже готов был ждать. И потом такое разочарование…
Вчера он был прав еще в одном – я действительно их сравнивала. Но отнюдь не умение и прочие таланты, я вспоминала свои ощущения, свои эмоции. Вспоминала, как готова была умереть в его руках, лишь бы он не отпускал… а из рук Игната всегда хотелось скорее ускользнуть.
Я не люблю его. И никогда не любила…
– У тебя телефон звонит, эй, – выдергивает из мыслей голос Игната.
Беру с заставленного коробками подоконника смартфон и вижу номер мамы.
– Привет. Ты уже прилетела?
– Да, еще вечером. Прости, так устала, что сразу завалилась спать.
– Даже не позвонила!
– Прости…
– Приходите сегодня с Игнатом к нам, я приготовлю ужин. Артемка по тебе сильно скучает. Сколько мы не виделись? С нового года?
– С весны. Вы же прилетали к нам в марте.
– Точно. Но все равно долго. Приходите!
– Мам, я, наверное…
Бросаю взгляд на Игната, который, закинув скрещенные ноги на свободный стул, смотрит по старому телевизору футбол.
Что бы там ни было – он мой муж. Не чужой человек, как ни крути. Начнутся расспросы, непрошенные советы… И проглатываю невысказанное: "наверное, я приду одна".
– Хорошо, вечером будем, – вырубаю связь. – Мама пригласила на ужин.
– И моя тоже.
– Тоже сегодня?
– Завтра.
Сказать, что мы с Мариной Александровной лучшие подружки – это безбожно солгать. Мы друг друга, мягко говоря, недолюбливаем. Но женщина не так давно потеряла мужа, ей должно быть очень тяжело. Я не имею морального права отворачиваться от нее в этот момент.
– Ну и отлично. Значит, как минимум два вечера не подходить к плите, – давлю слабую улыбку.
Смотреть друг на друга после вчерашнего нам еще непросто, поэтому слиться – лучшее решение.
– Пойду наверх, нужно разобрать вещи.
– А я через полчаса в клинику, пора поднять бухгалтерию. К пяти вернусь, я надеюсь.
– Хорошо.
О разводе никто из нас в это утро больше не заикается, но в моей голове это слово крутится как никогда часто.
* * *
Удивительно, но разбор вещей занимает всего пару часов. Потому что и вещей всего ничего: почти три года брака уместились в четыре чемодана. Одежда, кое-какая посуда…
Еще там, в Москве, мы строили великие планы. Что переедем обратно домой, Игнат продолжит дело отца, начнет развивать клинику, деньги потекут рекой и все будет. В том числе счастье. Но увы, с последним пока что совсем не складывается.
Иногда, в моменты особенно неприятных ссор, я думала, что поторопилась с этим браком. Что нужно было подождать, присмотреться друг к другу получше, попробовать просто пожить вместе. К счастью, на дворе не каменный век и никто не смотрит косо на пару без штампа в паспорте. Но Игнату было крайне важно соблюсти все условности, прямо-таки пункт, чтобы "по правилам". Я согласилась, потому что была более чем уверена, что все равно никого и никогда не полюблю. Не полюблю так, как полюбила парня, который в один холодный осенний вечер появился в нашем городке. Полюбила совершенно безумно, не оглядываясь и не думая о последствиях. Я была уверена, что это взаимно… Какой же я была дурой.
Конечно, за три года боль притупилась, но не ушла. Не было ни дня, чтобы я не вспомнила о нем.
Я не знаю, где он сейчас, что с ним...
От мысли, что пока я изо всех сил стараюсь привыкнуть к роли жены, он целует какую-то другую девушку, первое время было нестерпимо больно. Но я жила с этим, день за днем, месяц за месяцем и в конце концов стало легче.
Но окончательно не отпустило.
Я не хотела возвращаться сюда, слишком много ассоциаций и воспоминаний, но обстоятельства не спросили. И вот я здесь, иду пешком к маминому дому, слушаю треск взбесившихся цикад, смотрю на заросшие густой порослью вершины гор, вдыхаю соленый запах моря и понимаю, как сильно мне всего этого не хватало.
На месте
