Зато незадолго до вожделенного часа прибежал почтальон. Наспех поздоровался, протянул конверт и поспешил вернуться в теплый дилижанс, отказавшись от горячего глинтвейна или хотя бы крепкого чая.
— Помилуйте, сеньоры, и вы, Ваше сиятельство, — седые лохматые усы смешно шевелились, когда он говорил. — В такой день быстрее бы домой попасть, а мне еще три посылки развести надо!
— Неужто успеете? — засомневалась Хельга.
— Дык придется, иначе женка по головке не погладит!
Мне было жалко бедного мужичка, вынужденного в самый канун праздника мотаться по адресатам, но еще любопытнее узнать, что в письме. Неурочное послание оказалось датировано прошлой неделей.
Писал Джим.
«Пишу спешно, поэтому сразу к делу: мышка, собирайся и покидай особняк в тот же час, что получишь послание! Бери лишь самое необходимое. Объясню все позже! Люблю тебя! Джимми».
Мы с Хельгой озадаченно переглянулись.
— Мальчик, верно, неудачно пошутил, — протянула она, однако уверенности в ее голосе не было ни грамма!
— Не похоже это на шутку, тетушка!
Женщина взяла в руки бумагу, перечитала еще раз, задумчиво пожевала губы.
— Нет, милая, что-то я не понимаю. Они же собирались сюда сегодня прибыть!
— Но не прибыли, тетушка, — волнение нарастало, казалось, брат напуган и пытается уберечь меня.
— Он даже не сказал, куда идти, — промолвила бывшая опекунша.
— Возможно, ждет меня где-то?
— Тогда назвал бы место и время.
— Тоже правильно. Что будем делать?
Мы перевели взгляд на зимний сад, где уже вовсю провозглашались тосты за здравие, а между столиками сновали специально нанятые слуги. Бен сидел со своим старым другом, покуривал трубку и чему-то довольно посмеивался.
— Если бы грозила серьезная опасность, он бы сообщил, — рассудила Хельга. — Утром расскажем нашему сеньору, и вместе подумаем, что делать. Договорились?
Я кивнула, но остаток ночи прошел в беспокойстве, а на сердце легка тягость, о природе которой могла только догадываться. Может быть, стоило послушать брата, выгнать всех и самим бежать? Или просто оставить гостей, накинуть шубу и нестись прочь, как и было велено? Но куда в такое время, да еще метель все же разыгралась, заснежив дорожки почти по пояс.
Проводив собравшихся по опочивальням — вернуться к себе из-за погоды виделось проблематичным, — я отпустила слуг на покой и, оставшись в одиночестве, встала возле широкого окна. Беатрис, правда, предлагала составить компанию, но уж больно наигранно, так что пожалела ее и отпустила тоже. К чему заставлять кого-то быть рядом с тобой? Тем более, те, кого хочу видеть на самом деле, увы, не сдержали обещания. Да еще и напугали странной весточкой.
Небо окрашивалось бледно-желтым. Вероятно, в этот раз восход разглядеть не удастся, крупные белые хлопья кружат в причудливых плясках, но я обязана проследить, как солнце, пусть и невидимое моему глазу, впервые поднимается в наступившем году. Втихомолку надеясь, что и Бриг и Джим не забыли об обычае, и где-то так же следят за восходом.
— Где бы вы ни были, — прошептала, наблюдая, как стекло запотевает в месте, где касается моего дыхания, — берегите себя!
За спиной раздался звук шагов. Кто-то не смог уснуть и все же решил присоединиться? Оборачивалась, ожидая увидеть кого угодно. Но не незнакомца, стоящего посреди гостиной с видом хозяина!
Он был высок, статен, с короткими, слегка волнистыми светлыми волосами, холодными серо-голубыми глазами, напоминающими ледяную воду океана. Одет в темно-синий сюртук, черные штаны и высокие сапоги под колено. Я отметила это потому, что наряд его был явно не по погоде! Или сбросил шубу или пальто внизу?
Его не было среди наших гостей, и уж точно он не мог явиться прямо сейчас, погода бы не позволила. Однако он стоял прямо напротив, со скучающим видом глядел куда-то мимо меня, и это точно не является миражом или полетом фантазии!
Мне бы закричать, поднять шум, но вместо этого я лишь отшатнулась, ударившись спиной о прохладное стекло, и почти шепотом спросила:
— Вы кто?
Блондин, которому на вид было около тридцати, отвечать не спешил. Только смерил меня высокомерным, я бы даже сказала, презрительным взглядом… или нет, в нем было больше всего равнодушия, словно перед ним не более чем крошечная букашка!
— Кто вы и что здесь делаете?! — уже тверже поинтересовалась у незваного гостя.
И снова — никакой реакции! Он меня не замечает, что ли?! Так я быстро это исправлю!
— Кто-ни…кх-кх, — позвать на помощь не вышло — горло будто сжала невидимая удавка.
Не понимая, что происходит, я закашлялась, с ужасом воззрившись на мужчину, который даже с места не сдвинулся.
— Будешь меня злить, еще не то получишь, — будничным тоном предупредил он, не смотря на меня вовсе — разглядывая большой портрет нас с братьями, висящий над камином. — А я всегда злюсь, когда кто-то вопит в моем присутствии… без моей на то воли.
Шею сдавливало все сильнее, я хрипела и, разумеется, ответить не могла. Он меня не трогал, даже не подходил, однако ясно дал понять, чьих рук это дело. Вот только… рук ли?
Сложить один и один даже в таком положении оказалось несложно, и Ледяная Богиня, неужели передо мной — настоящий шаман?!
Я слышала про них, и большинство легенд походили на страшные небылицы, а не правдивые истории. Волшебство в нашем мире искоренили очень давно, магия оказалась под строжайшим запретом, и постепенно те, кто обладал силой выше человеческой, канули в прошлое. Колдуны и ведьмы остались лишь в мифах, но были и те, кто сумел каким-то образом выжить или, возможно, заново воскреснуть против большой войны… Шаманы — самые жуткие и жестокие из владеющих магией! На них все еще ведется охота, но разве кто-то совладает с такого рода могуществом?
Они не ведают ни жалости, ли любви, но сострадания… но им доступна невероятная сила, дарованная самой природой! Вот почему уже не одно столетие они успешно прячутся, творя непотребства, какие только угодно! Могут управлять стихиями, летать по воздуху, плавать на глубине, неведомой даже морским тварям! Они практически непобедимы! А еще их кровь является лучшим лекарством от всех болезней, вот только добыть ее получается редко кому, и всегда взамен на собственную жизнь!
Их истинный облик до сих пор никто не мог описать. Потому что тот, кто его видел, рассказать уже не смог ничего.
Верить в то, что передо мной — настоящий шаман, не хотелось, ибо означало одно: прямо сейчас я умру. Мы, люди, всегда надеемся: любая беда может случиться с кем угодно, да только не со мной. Но своим глазам я привыкла доверять, и бежать от реальности попросту глупо. Если суждено этому случиться, так следует принять смерть достойно!
Дышать становилось все труднее. Богиня, неужели последнее, что увижу в жизни — широкая спина неизвестно как проникшего в особняк злодея?!
— Думаю, ты все уяснила, — раздалось спокойное, и воздух снова начал поступать в мои легкие.
Я снова закашлялась, не забывая бочком отодвигаться в сторону двери. Не знаю, чем обусловлена передышка, но раз она дана, необходимо всех предупредить, иначе может случиться беда! О себе уже не думала. Вряд ли смогу выбраться, но добрые Бен и Хельга, старенький Йоханссон, вредная, но родная Беатрис, остальные… никто не заслужил такой участи!
— Все равно не успеешь, — так и не глядя в мою сторону, отозвался с другого угла гостиной жуткий мужчина.
Я застыла, схватившись за спинку кресла, чтобы не упасть, ноги еле держали, и спросила хрипло:
— Вы…
— Кто я и что здесь делаю?
Кивнула, зная, что даже спиной почувствует мое движение.
— Что ж, убедила, — он все-таки повернулся ко мне, впившись глазами в мои, наверняка испуганные и оттого распахнутые шире обычного.
Точно нечеловеческий взгляд застал на полувздохе, который так и не завершила, забыв все, что только что хотела сказать или спросить или прокричать или… О, Богиня! Его глаза… Казалось, на меня прямо посреди комнаты выплеснулся целый океан, и слова застряли в пострадавшем горле. Я словно тонула в ледяной воде, погружаясь все глубже, уже захлебываясь, но не стремясь на поверхность…
