Спускаюсь, значит, по лестнице. Мы на четвертом живём, ну и бегать по лестницам я привыкла — тренировка для ножек. Даже на высоких босоножках на огромной узенькой платформе. Уже спустилась до второго этажа, а на встречу мне баба Маня.
— Здравствуйте, баб Мань! — говорю ей, и уже хочу мимо прошмыгнуть.
— Здравствуй, Женя, — а сама кряхтит как старый шифоньер. Ну бабка она и есть бабка. Старая же уже, грузная. И тащит на себе большой клетчатый баул. Я пробежала мимо, и за спиной резкий “Ох!” Повернулась.
— Баб Мань, ты чего?
— Да спина больная, Женя.
— Ну а что такую сумку тяжёлую таскаете? — я развернулась, взяла её сумочку-баульчик а-ля гуччи. Прифигела.
— Тут что килограмм сто? Что в ней?
— Так картошка, Жень.
— Какая картошка, баб Мань, в июне?
— Осталась с посадки. Вот принесла с погреба — буду доедать. Новая ещё не скоро пойдёт.
У бабы Мани дача есть. Ну и она на продажу всякое выращивает.
— Блииин, баб Мань, ты чё, терминатор? — я взвалила на себя её сумку, потащилась наверх. — Ну капец, баб Мань, я счас под твоей сумкой расплющусь.
— Спасибо, Женя, дай Бог здоровья.
— Лучше богатого мужа, баб Мань.
— Женя, Женя. У тебя женишков наверное!
— Как же… толку с них. Тебе куда, баб Мань, столько картохи? — я реально упрела это тащить. Нога чуть не подвернулась. Всего третий этаж, ещё тащить до пятого. Я разулась, отдала бабе Мане свои босоножки и попёрла босиком. Три пота сошло, пока дотащила до пятого. Поставила сумку перед бабулькиной дверью, побежала назад. Свои босоножки забрала, села на ступеньку, отряхнула ступни, обулась. Что радует, подъезд наш чистый. Сильно я не пострадала, только вспотела вся. Тут ни один дезодорант не справится.
Вышла в жару. Пыль ещё эта дурацкая в воздухе летает. Хорошо, наш район зеленый, много деревьев. И спокойный, вот тут и строят богатеи свои особнячки. А мне вроде как повезло — наша пятиэтажка тут с советских времен стоит, ну или с каких — ещё при царе Горохе её строили. Не знаю, кто там был — Иван Грозный? Шучу я. Я же не какая-нибудь тупая. В курсе, что при царях ещё хрущёвок не было.
Дошла до остановки, дождалась автобуса. Поехала в универ, где учится мой драгоценный будущий муж.
Без приключений не обошлось. Я даже не ожидала, что так получится. Казалось бы, ничего не предвещало… Но уже на входе пришлось брать первый барьер!
Вот захожу я, такая вся из себя студентка, и сразу столкнулась с первым препятствием — в универ меня не впускают! Какой-то дед-вахтер прикопался, что нужно студенческое. И только после того, как я объяснила ему, что мне совершенно некуда это студенческое удостоверение положить — такое на мне обтягивающее платьице, дедок меня впустил. А то что у меня с собой моя маленькая кросс-боди, это он уже не заметил.
И я как дура наматывала круги по этому универу, хотя знаю, на каком курсе и на каком факультете учится мой дорогой Саша. Курс — последний. Уже ням-ням! А факультет — международный бизнес! Хорошо, правда? Познакомилась с какими-то студентами — милые парни, нищие, конечно же. Но они меня так заболтали, что… я конкретно влипла!
Не знаю, что я там им отвечала, улыбаясь, пока они спрашивали меня, с какого я курса и к какому преподу пришла такая красивая? Тоже мне — спецы по комплиментам! А тут позвали в аудиторию, и меня туда впихнули. А там опять дед — только с бородкой и в пиджачке. И глазки такие хитрые-хитрые. Ему бы на рынке торговать.
Ну я сразу развернулась и в дверь. А этот аксакал чуть за мной не поскакал!
— Это куда же вы собрались, барышня? А экзамен?
— В следующий раз приду, — я потянулась к двери.
— Билетик-то возьмите, а вдруг?
— Лотерею выиграю? — обернулась я. Как этот старый хрыч на меня смотрел — слюнотечение своё наверно силой мысли останавливал. Потому что видимо этот старый хрыч — мегамозг, если он знает ответ на вопрос в билете, который мне протянул!
— Организационно-правовые основы управления финансами? — переспросила, прочитав с билета, я. — Не мой день, зайду попозже!
— Да вы сядьте, барышня, — а сам уже за локоть меня осторожно и за стол меня усаживает. Ну я села. Растерялась и решила, что мне по первое число сейчас влетит… Только мне кажется, что больше всех этих финансов дедка интересуют мои ноги! Вон он как-будто уже и ручки тянет. Под столом другим не видно, и рядом сидеть со старым пердуном, да ещё в жару такую, совсем не хочется. И не для него я всё утро наряжалась!
— Ну так что у нас по основам управления, милая барышня?
— А вы что на меня так пялитесь? — терять нечего, или охранник придёт и выгонит, или самой свалить в закат красиво. — Глаза выше! И руки убрал от меня подальше!
— Да разве… — хрыч заткнулся. Что-то и дар речи сразу потерял. Молчать нельзя, перехватит старпер инициативу!
— Извращенец старый! Ненавижу таких! — и билеты со стола ему в лицо. — Как вам только преподавать разрешают! — резко встала, поискала, чем ещё в него запустить. Ничего не нашла. Голову гордо вскинула, чтоб волосы назад.
— Я ухожу!
И ушла. Мне там в спину из аудитории даже одобрительно улюлюкали. А мне бы смотаться быстрее отсюда, во избежание мало ли чего!
Я, наверное, пропустила своего Сашу. Но я ж так легко не сдаюсь! Охрана за мной не бегает, так что пошла искать! И представьте — наконец нашла!
Встретилась глазами, он даже на меня посмотрел. Скользнул так вальяжно по моему короткому платьицу, оценил ноги в открытых босоножках. Но, конечно, смотрел не на босоножки, а на мои икры. О, как Саша красив! Голубоглазый бог! И вот она, мерзавка — какая-то коза прицепилась к нему и щебечет что-то на ухо. А потом ещё одна. Окружили, в общем, а он
