— В прямом! Что за выходка? Собрала вещи, жениха бросила под Новый Год почти, мы с отцом к вам, между прочим, собирались. Ты, Ленка, давай не дури, твой Дмитрий — мужчина видный, профукаешь свой шанс и никому не нужна останешься.
Мама в своем репертуаре. Естественно, это Ленка дурит, а не Дима – мудак. А как иначе-то? Дима у нас успешный переводчик и владелец собственного бюро переводов, собственно, так мы и познакомились, я по своей глупости к нему работать пришла и позволила отношениям за рамки рабочих выйти.
Красивый, богатый, и очень завидный жених. А то, что он мне, как оказалось, изменял неоднократно с моей же коллегой, — это так, мелочь. Подумаешь, мужчины они же не моногамные создания. К слову, именно это я услышала по телефону от матери, когда по глупости позвонила ей в слезах. Дура, чего уж. Все на что-то надеялась. На любовь материнскую, на тепло, поддержку в конце концов.
— Мама, он мне изменял, понимаешь, изменял и не один раз!
— Ну и что, что изменял? Мужчины просто так не изменяют, а ты вместо того, чтобы бежать, могла бы и задуматься о причинах.
Я просто офигела, нет, не так, я офигеть как охренела от подобного выпада со стороны матери. Ох, глянула бы я на тебя, мама, посмотри отец налево. Вслух я, естественно, ничего подобного не произнесла.
— Так все, мама, хватит я сказала! Можешь себе забирать Димочку, раз он тебе дороже дочери, — рявкнула я на мать, потому что сил никаких не было. Отодвинув ее в сторону, я вышла из ванной.
— И чем ты собираешься заниматься? Учти, на нашей с отцом шее ты сидеть не будешь!
Вот тут меня словно переклинило. Развернувшись на пятках, я двинулась на мать, заставляя ее пятиться.
— А ну-ка, мама, напомни-ка мне, когда это я у тебя в последний раз на шее сидела? За все время учебы в универе ты мне ни копейки не прислала, ни копейки. Так что будь добра, угомонись уже наконец, через пару дней меня здесь не будет.
Мама сначала растерялась, но быстро взяла себя в руки.
— И куда же ты пойдешь? — поинтересовалась она ехидно.
— А вот это уже тебя не касается.
— Да у тебя же даже работы нет, — прокричала она мне в спину, пока я направлялась в свою комнату.
— Есть, — гаркнула я, хлопнув дверью.
А потом оперлась на нее спиной и скатилась вниз. Сколько себя помнила, мать ни разу не встала на мою сторону. Повзрослев, я наконец смирилась с отсутствием у нее хотя бы доли материнской любви.
Насчет работы я не соврала, мне действительно ее предложили. Бывшая одноклассница — Василиса идею подкинула. У них на факультете нехватка преподавателей, «англичане» зашиваются, так что для меня местечко быстро нашлось, даже без опыта преподавания. Ничего, справимся, а этот предатель пусть к черту катится.
Смахнув скатившиеся по щекам слезы, я встала, подошла к окну, за которым крупными хлопьями валил снег. Где-то внизу мигнули фары, и я невольно подалась вперед. Здоровенный танк поприветствовал своих хозяев, появившихся во дворе.
Внезапно один из них обернулся и заметил меня, стоящую у окна. Кажется, это был Демид. Улыбнувшись, парень махнул рукой и двинулся к машине, а Даня и вовсе меня не заметил. И лишь когда машина отъехала на приличное расстояние, я поняла, что все это время не дышала практически, а сердце отбивало в бешеном ритме, пульсацией отдаваясь в висках.
Глава 3
Утро наступило внезапно. Потянувшись, я огляделась вокруг. Да, здесь совсем ничего не изменилось. Все те же старенькие обои, тот же деревянный шкаф, который уже пора было разобрать на доски и топить ими камин, того же времени старый и даже дряхлый стол.
Почти семь лет назад я, совершенно не жалея, оставила это место и рванула покорять столицу. Покорить не получилось, но место я свое нашла. Так я думала до тех пор, пока не застала своего жениха в его же кабинете, трахающего Нинку — переводчика с французского. А потом…
Нет, он не оправдывался, лишь посмотрел на меня холодно и равнодушно, словно ничего не случилось, и попросил не делать из этого трагедии. Потому что с Нинкой у них всего лишь секс, не более. Я в тот момент думала, что просто сошла с ума, и мне все это мерещится. Но нет, к счастью или сожалению, не сошла. Истерик я не закатывала, не стоило оно того, а свою боль… ее я спрятала поглубже, потом как-нибудь поплачу, сейчас не до того.
Диму я дождалась дома, хотела в глаза ему посмотреть, может изменилось что за несколько часов. Не изменилось. В его взгляде не было ни сожаления, ни раскаяния, зато я услышала о себе много нового. И, оказывается, я еще и бревно. Близко к сердцу принимать не стала, но определенной цели он все же добился, ударил побольнее.
А потом, в тот же день я собрала вещи, выкатила свой чемодан из квартиры этого предателя и гордой походкой пошла в новую жизнь. Без него. Он, конечно, за мной не побежал и останавливать не стал, полагая, что я вернусь, а я не вернулась. Только в бюро заглянула, заявление по собственному написала, а Дима подписал. Спокойно и без нервотрепки меня даже рассчитали, вручив зарплату в полном объеме.
— Надеюсь, ты скоро перебесишься, — бросил Дима напоследок.
— Не надейся.
Стряхнув с себя неприятные мысли, я подтянулась и сползла с кровати. Дел было много, а времени мало. Первым делом нужно было приниматься за поиски жилья, ибо жить под одной крышей с родителями — Боже упаси. Мать покоя не даст, каждый день на мозги капать будет, а от отца помощи не жди, он все равно не станет спорить с женой, себе дороже, как говорится. Вышла из комнаты, прислушалась… тишина. Спасибо, Господи.
—Доча, с возращением! — и все-таки я столкнулась с папой, который в медвежьей манере обхватил меня, считайте, что обнял. —Ну че как оно? — уставший взгляд, поникший, встретился с моим заспанным. Папе бы в отпуск хоть на недельку, но он кормилец. И это слова моей матери. Кормильцам отдых не положен. А вот домохозяйкам еще как… Она ведь с утра до ночи по дому мается, только плевать, что халтурить она тоже любила.
Вчера он был еще на работе, когда я приехала. Ночные смены, сутки на заводе, лучший инженер, — это все о нем, мать всегда наседала сверху, что денег не хватает, что не живут они как люди. Хотя во многом мой отец обеспечивал ее сверх нормы, это мать привыкла шиковать и жировать не по средствам, да еще при этом жаловаться каждому встречному и поперечному, что житуха у нее не сахар.
Это мед! Не помнила я ни единого случая, когда Пронина Татьяна Анатольевна хоть в чем-то себя ограничивала. Ни разу!
—Нормально, пап. Все нормально.
—Ты к нам надолго? — ага, он тоже понимал, что наша с мамой короткая связь может стать причиной ядерного взрыва. С одной стороны, я папу я не винила, ему было сложно находиться под прицелом, но с другой, я бы хотела нормального отношения от своих родителей. Печально, что мы их не выбираем.
—Как получится, конечно, но думаю, что нет, — отец даже улыбнулся шире, вау. Хоть бы прикинулся, что ему грустно от этого. Хотя, о чем это я? Грустно будет нам всем, когда мама войдет в активную стадию боевых действий.
—Если что, обращайся, — шепнул мне отец, и я намек поняла. Речь шла о деньгах, бывало такое, что папа помогал мне без ведома мамы. Такое случилось всего два раза за весь период моего обучения, но дело было. Я и сама не очень хорошо относилась к тому, что отец пересылал мне деньги, но тогда иначе было никак.
Сессия, уволили с кафешки, где я подрабатывала, да и учебники надо было купить. Все накопилось снежным комом. Хоть на стенку лезь!
—Спасибо, пап.
Улыбнувшись, я проследовала в ванную. Душ принимала быстро, умывалась еще быстрее. По-хорошему сегодня у меня запланирован просмотр нескольких квартир, небольших, но и не в самой жопе, что уже хорошо. На фотографиях довольно прилично все.
После ванной вернулась в комнату, оделась наспех и рванула в ближайший магазин. Во-первых, нужно было купить продуктов, ибо слушать упреки родительницы, а они обязательно будут — выше моих сил, а во-вторых, просто проветрить голову перед неминуемой встречей с любимой мамочкой.
