А вот про старшего сына что-либо конкретное узнать совсем не удалось, фотографии его были очень давние, поэтому я и не узнала его утром в кабинете, пока он не назвал своё имя и отчество. Столь скромного мужчину ещё поискать — ни одной фотки с моделями у дорого ресторана, ни с отдыха. Словно Ивана и не было последние лет восемь. Где он был и чем занимался непонятно. По официальной версии он вёл ювелирный бизнес где-то в Австралии, по другой — находился в археологической экспедиции.
Сегодня, когда я вбежала в холл, возле Льва Петровича, кроме горничной Лены, находилась женщина, хотя во всей этой суете я и видела её мельком, но сейчас понимаю, что лицо мне знакомо. Если не ошибаюсь, то это Ольга Берестова, вдова Игоря. Выходит приступ у Льва Петровича случился при общении с этой особой, хотя она так плакала, словно очень расстроена болезнью бывшего свёкра. Да уж, семья Берестовых далеко непростая, тут верить каким-то первым впечатлениям нельзя.
Раздался стук в дверь. Я вздрогнула от неожиданности, так как уж очень сильно погрузилась в размышления. Мне не пришлось идти открывать — следом за стуком дверь отворилась сама. На пороге стояла Ольга. Она на меня посмотрела и спросила:
— Я не помешаю?
Я встала с кровати и отрицательно мотнула головой.
— Нет, конечно нет… Заходите.
Ольга прошла и села на стул у окна. Я присела на край кровати и вопросительно посмотрела на посетительницу. Ольга — красивая женщина, тут не поспоришь — блондинка, стройная, прекрасный макияж, несмотря на слезы пару часов назад, одета сдержанно, но видно, что дорого, вот только глаза портят столь прекрасную картину. Глаза неестественно прозрачные и смотрят, словно гвозди забивают.
— Лена сказала, что вас зовут Анна. Меня Ольга, — женщина судорожно сглотнула и продолжила. — Я бывшая невестка Льва Петровича, вдова его сына Игоря. Мне известно, что вы пришли на собеседование сегодня, но ситуация изменилась и сейчас непонятно будет ли вообще необходимость в ваших услугах. Не удивляйтесь пожалуйста, в этом доме от меня секретов нет. Лев Петрович меня предупредил, что вы придёте сегодня.
Вот те на! А тут всё чудесатей и чудесатей! Какой-то новый вид экстремального собеседования перед приёмом на работу — через реанимирование работодателя и беседы с его родственниками. Всё очень непонятно, но я заставила себя слегка улыбнуться и кивнуть:
— Слушаю вас, Ольга.
— Анна, вы спасли жизнь Льва Петровича, благодаря вашим действиям, он вероятно сможет остаться вполне дееспособным. Мы очень благодарны вам!
Взгляд Ольги как-то очень контрастировал с высокопарными словами, которые лились из её рта. Она смотрела на меня цепко, словно изучая малейшие эмоции, которые отражались на моём лице.
Было ощущение, что снаружи Ольга играет роль милой чувствительной барышни, пряча за этим фасадом весьма твёрдый характер, который очень хорошо отражался во взгляде. Он словно говорил: «Ну, милочка, и какая мне польза от тебя?». Ольга, как только зашла, весьма недвусмысленно просканировала меня, явно оценив и одежду и причёску, вернее не оценив, поскольку одета я очень просто, что и не укрылось от этой дамочки в брендовом платье и туфельках.
— Анна, сегодня случилось недоразумение, я приехала в гости к Льву Петровичу, а с ним случилась такая беда, — женщина всхлипнула, но продолжила. — Я очень испугалась, когда он упал около лестницы, совсем не знала, что делать, а вы так уверенно справились со всем. Когда вернётся Иван он несомненно захочет вас отблагодарить, ведь вы спасли его отца! Так вот, я тоже хочу выразить вам благодарность и, как член семьи Берестовых, могу поспособствовать вашему трудоустройству, например, в хорошей медицинской клинике, ведь вы медик?
— Ольга, спасибо за предложение, но медиком я больше не работаю.
— А кем вы работали последнее время?
Разговор всё больше становился похожим на допрос, но я предполагала, что так и будет, как только Ольга зашла. Понятно, что её привел сюда какой-то свой интерес. Какой неясно. Пока. И я пошла в наступление:
— Ольга, прошу прощения, но этот вопрос останется без ответа.
Глаза женщины округлились, она вероятно ожидала, что я воспользуюсь её помощью, ухвачусь за предложение о работе.
— Очень жаль, но на всякий случай возьмите мою визитку, — Ольга сунула мне в руку бумажный прямоугольничек. — Позвоните мне, если вам будет нужна помощь.
Когда за женщиной закрылась дверь, я даже выдохнула. Эта дама весьма непроста и такая благотворительная помощь с её стороны удивляет. Ведь она не знает меня, с чего вдруг кинулась предлагать помощь? И честно говоря, помощь от неё мне принимать не хочется, как в принципе и от кого-то другого. Вот бы наконец устроить жизнь по своим собственным желаниям, простую жизнь, но понятную, в которой я буду знать кто я такая.
4. Иван
Прошло часа три и, наконец, из операционной вышел доктор. Я поднялся на встречу с тревогой в душе, так как вид у него был не очень обнадёживающий.
— Вы Иван Берестов? — спросил доктор, подходя ко мне.
— Да, скажите, как отец? Как прошла операция?
— Вашему отцу сегодня повезло, он практически с того света вернулся. Сейчас состояние стабильно тяжелое и он не может пока дышать самостоятельно. Остальные ответы вам даст время, ближайшие сутки могут многое решить. Езжайте домой, вам тоже нужно отдохнуть. Если будут новости, то вам позвонят.
Доктор ушёл, а я продолжал стоять, словно ждал ещё какой-то информации. Поднял голову и посмотрел на потолок, на котором неярко мерцали продолговатые светильники, с усилием выдохнул.
Итак, отец, первый раунд за тобой, не подведи во втором, пожалуйста, борись!
Взял со скамейки пиджак и пошёл к выходу, набирая Димку, который мгновенно взял трубку:
— Жив? — раздалось мне в ухо.
— Жив, Дим, отец жив, тяжёлый после операции, но борется.
— Завтра прилечу. Звони, как только узнаешь что-то новое о состоянии отца, хорошо? — встревожено попросил Дима.
— Хорошо. До встречи.
Дом встретил темными окнами и тишиной, хотя я знал, что внутри как минимум четыре человека есть. Охрана и горничная. А ещё Анна, что спасла отца сегодня. Надеюсь, что она не ушла, мне хотелось бы с ней поговорить. Если ушла, то номер телефона её можно найти в резюме.
А вот Ольга, я надеюсь, свалила из дома. Она не дура и понимает, что со мной ей лучше не встречаться сейчас. Но разговор с ней будет. И серьёзный.
Завтра с утра есть дела поважнее. Нужно отзвониться человеку, который вчера готов был сообщить информацию о гибели Игоря. Надеюсь, что он не передумал.
Так, планируя завтрашний день, я дошёл до кухни. Там как всегда был запас готовой домашней еды человек на пять, поэтому с удовольствием и пообедал и поужинал сразу. Последний раз ел утром, вернее пил кофе с бутербродом и поэтому был очень голоден.
Когда я подошёл к гостевой комнате, где должна была быть Анна, было уже почти час ночи, поздновато для посещений, но я всё же тихо постучал в дверь. Скрипнув, она медленно открылась, и стало понятно, что Анна не ушла — она спала поверх покрывала в той же одежде, в которой была днём.
В комнате горел ночник, который слабо освещал силуэт девушки, мне не было видно её лица, но что-то такое трогательное было в том, как она сложила руки под щекой, что я невольно улыбнулся. Нет, разговоры будут завтра, всем нужно отдохнуть, поэтому закрыл дверь гостевой комнаты и пошёл спать.
5. Анна
Проснулась рано, привела себя в порядок и, сидя на кровати, пыталась решить, что мне делать: или выйти на поиски хозяина дома или ждать, когда ко мне хоть кто-то заглянет.
Есть вероятность, что сейчас в доме ещё все спят, поэтому решила немного подождать и двинуться на поиски людей самой. Мне уже стало надоедать положение затворницы с неопределенным будущим.
Вдруг услышала какой-то шум с улицы, тихонько отодвинула занавеску, не желая открыто любопытничать. По дорожке вдоль дома трусцой бежал высокий мужчина, из одежды на нём были лишь короткие шорты и… всё. Вид, конечно, был завораживающий, мужчина не был перекачан, но мускулатура была шикарной. Он остановился и сделал несколько наклонов и больших махов руками, прогнулся в пояснице и вновь продолжил пробежку.
