Очень легко объяснить эту внезапную симпатию маленькой девочки к задиристому и даже жестокому мальчику. Марианна в свои пять лет уже успела доказать всем и каждому, что совершенно не походит на своих сверстниц, обожающих переодевать кукол. Вместо этого она любила ходить хвостиком за отцом и интересовалась всем, что он делал: будь то банальная замена лампочки, починка утюга или же возня под капотом машины. Девочку привлекало всё, чем занимаются именно мужчины.
Старший брат, который оканчивал начальную школу, раздражал её своей чопорностью и занудством. Мхитарик всегда отказывался принимать участие в её проделках и докладывал маме об очередной выходке Марианны. За это она мстила ему тем, что подсыпала в чай соль, вырывала листики с аккуратным почерком из разных тетрадей и незаметно присваивала себе часть карманных денег брата, на которые потом угощалась чупа — чупсами и прочей ерундой.
В Иджеване её знали все соседи, с чьими детьми Мари хотя бы раз играла, потому что те возвращались домой со слезами на глазах. Что поделать, если все мальчики в возрасте от четырех до шести лет были слабее неё? С девочками Мари не играла, да и никто особо не звал, зная её повадки, а вот старшие мальчики попросту не воспринимали всерьёз, чтобы податься в их компашки. Оставались только эти несчастные растяпы — сверстники…
И теперь, увидев взрослого Адама, у которого схожие замашки, Мари поняла, что ей следует дружить именно с ним. Он за час успел сделать те две вещи, о которых сама девочка только мечтала: избить её брата и заставить того плакать, как девчонку.
Увы, родители обеих сторон не разделяли веселья самой Марианны, и вскоре вся их семья вернулась домой, где мама всячески стала утешать своего ненаглядного любимчика, у которого вырисовывался фингал. Но девочку гораздо больше интересовало положение Адама, которого тетя Звард сильно ругала, когда уходили гости. Марианна сначала стала переживать за него, но потом, увидев, с какой стойкостью и упрямством во взгляде он её слушает, поняла, что мальчик совсем не страдает. Адам оказался крепким орешком.
И дальнейшая его судьба была предопределена в этот самый вечер: Адам обречен быть любим девочкой всё её детство, юность…и до конца жизни.
— Я не поняла, почему ты мне никогда не говорила о нем? — озадаченно переспросила Лилит, когда Мари поведала о причине своего душевного потрясения.
— Потому что он уехал задолго до нашего с тобой знакомства. Да и не о чем было рассказывать. Я благополучно всё отправила в дальний ящик своего мозга, и это должно было пылиться там всю мою оставшуюся жизнь. Только вот…когда сегодня его увидела, я поняла, что не получится.
— Так глубоко? Неужели детская любовь может произвести такое впечатление на тебя, понч? Ты же совсем не такая!
Мари стрельнула в неё обиженным взглядом. Ей и самой не по себе от того, что эта заноза до сих пор вызывает такие сильные чувства. Но это правда — за свои 18 лет она не испытывала ничего подобного. Юный возраст не имеет значения, важно, что Мари была умна не по годам. Многие вещи девушка воспринимала иначе, чем её сверстники, и так было с самого детства. Вот и сейчас, вместо того, чтобы радоваться светлому чувству, которое в ней жило столько лет, она озадачена и сбита с толку. Ясно одно — этому противиться нет смысла.
— Я всё равно не понимаю, понч… Он даже не красивый, меня вообще отталкивают такие парни. У него пугающая внешность. Что ты в нем нашла?
— А мне смазливые красавчики никогда и не нравились, — пробубнила Мари, поправив очки на переносице.
Что она в нем нашла? О, Господи! Её список был бы бесконечным, соберись она его составлять.
— И что теперь? Ты поздороваешься с ним? Напомнишь о себе, о вашем детстве?
— Что?! Я? Нет, естественно! Тем более что у нас с ним общие воспоминания только негативные. Сколько помню, мы всегда дрались. Адам бесился, что я такая задира и лезу в его компанию, а я бесилась, что он не воспринимает меня как равную.
— Хорошее начало истории, — скептически заметила подруга.
И было трудно с ней не согласиться…
Когда Мари ехала в Ростов, ей и в голову не могло прийти, что она столкнется с такими проблемами. Эта рассеянность, вызванная частыми воспоминаниями, на которые она тратила больше времени, чем следовало бы. Эта взволнованность, когда в толпе студентов она замечала силуэт или профиль, чем — то напоминающий Адама. Эта навязчивая мысль узнать, на каком факультете он учится, где живет, чем интересуется, занимается… Лилит упрекала её в пассивности, просила собраться и окунуться в учебу. Всего месяц, как они поступили, а у Мари уже есть «хвосты».
Признаться, девушку никогда особо и не волновали оценки. В школе она никогда не была отличницей, да и хорошисткой оставалась с трудом. Кроме физики её не интересовал ни один предмет. Остальные учителя шли ей навстречу только из — за наград, которые Мари постоянно получала на всевозможных олимпиадах по той же физике. Многие удивлялись, почему, прекрасно разбираясь в такой сложной науке, девочка не может познать предметы полегче. Ответ был просто: ей это было неинтересно. Вплоть до старших классов родители пытались бороться с дочерью и заставить её учиться прилежнее, всё время ставя в пример старшего брата — отличника, но ничего не получилось. Мари была настолько своенравной, насколько это только возможно. Но за счет того, что являлась любимицей отца, ей многое прощалось.
Но здесь нет родителей, которые будут давить на неё. Это уже взрослая жизнь, и она должна сама взять себя в руки. И Мари этого очень хотела бы, но ничего не могла с собой поделать. Всё время высматривала в толпе его лицо и умирала от желания еще раз увидеть… Но, похоже, со школьных лет ничего не изменилось — Адам игнорировал занятия. С того раза она его больше не встречала…
Глава 3
* * *
«Они изучали жизнь по книгам, в то время как он был занят тем, что жил»
Джек Лондон «Мартин Иден»
* * *
Адам.
— Тихо — тихо, смотрите, он выходит!
В машине раздался приглушенный смех, все трое не могли отказать себе в удовольствии посмеяться над бедным парнем, только что вышедшим на улицу и в ужасе озирающимся по сторонам, ища свой «Rang».
— Всё, ладно, поехали, Рахат, — Адам показал кивком на дорогу. — Этот ишак может нас заметить.
Они немного пригнулись, будто это помогло бы им остаться незамеченными. Впрочем, горе — водителю угнанного автомобиля было не до проезжающих.
— Сейчас позвонит папочке и будет плакаться. Неудачник! — ехидно заметил Авет.
— Адам, какой раз по счету мы это делаем? — хохоча, спросил Рахат, пытаясь внимательно следить за дорогой.
Адам лишь пожал плечами, довольно усмехнувшись. Делали, делают и будут делать. Каждому, кто перешел ему дорогу, он возвращал долг по — своему.
— Раз уж мы встали в такую рань, чтобы посмотреть на его рожу, может, в универ заскочим? Все — таки мы выпускники.
Все трое учились в одной группе уже пять лет. Со стороны трудно было поверить, что они будущие юристы, поскольку в обычной жизни эти ребята представляли собой не самый лучший пример. По сути, на пары они ходили только в первый год обучения, а потом появлялись от случая к случаю.
— Я не против. Тем более что можно познакомиться с красивыми первокурсницами. — Предложил Авет.
— Это да! — весело поддакнул Рахат.
В прекрасном расположении духа они подъехали к зданию университета и направились во двор. Адам с Аветом обсуждали дела в мастерской, когда Рахат вдруг прервал их:
— Эй, смотрите! Помнишь эту мегеру из столовой? Это же она?
Оба друга повернулись в ту сторону, куда он указал.
— Не помню, может быть. Я лицо не рассмотрел, — Адам покачал головой.
— Да, она это, я её запомнил, у неё бешеный взгляд. Смотрите, что сейчас будет…
Рахат поправил воротник и с видом властелина Вселенной направился к девушкам, мирно идущим по тропинке кօ входу.
— Привет! Надеюсь, вы сегодня голодны, как и в тот день, потому что я горю желанием угостить вас чем — нибудь.
