делать?
— Давай помогу, — произнесли сзади, а затем Юра ощутил, как его крепко обняли за талию тонкие и горячие женские руки. Сразу стало страшно, аж в глазах помутнело, — а вдруг и её утянет за собой вниз, в воду?..
Надо скорее слезать! И аккуратнее!
Вцепившись в перила, как утопающий в спасательный круг, Юра таки перебросил ту ногу, что провела пять минут зависнув над пропастью, на другую сторону заграждения и соскочил на землю.
Чужие руки сразу же разжались, и незнакомка сделала шаг в сторону, отходя подальше от Юры и позволяя ему рассмотреть себя.
Хотя… нет, рассмотреть было сложно. Дождь по-прежнему хлестал стеной, Юра давно промок, и по лбу потоком текла вода, склеивая ресницы и заливаясь в глаза. И видел он сейчас окружающее, в том числе стоящую перед ним в двух шагах девушку, словно через мутное и грязное стекло — только в общих очертаниях.
Она была невысокой, почти как Оксана, вторая жена его отца. Но не настолько худенькая, полнее, если судить по пышной груди, обтянутой тканью непромокаемой тёмно-синей куртки с капюшоном. Волос видно не было, поэтому, блондинка перед ним или брюнетка, Юра не знал. Да и черты лица почти не мог рассмотреть — но вроде бы симпатичная…
— Как тебя зовут? — спросил он, поднимая ладонь и пытаясь стереть с лица хотя бы часть воды. Бесполезно, она была уже повсюду, и ещё новая прибывала постоянно. Прямо над мостом висела огромная серо-синяя туча, и просветов на горизонте не наблюдалось.
— Соня, — ответила девушка кратко и зябко повела плечами.
— А меня Юра, — сказал он и сипло закашлялся — холод, кажется, умудрился пробраться до самых костей.
— Тебе далеко до дома? — поинтересовалась Соня, когда Юра откашлялся.
До дома было недалеко — полчаса, не дольше. Но Юра зачем-то соврал:
— Да, далече.
— Тогда пойдём, — она кивнула, развернулась и быстро зашагала прочь, даже не оглядываясь — словно не сомневалась, что он пойдёт за ней как привязанный.
Юра
Пока они под проливным дождём спускались с моста и шли к одному из ближайших домов, Юра в полной мере ощутил, насколько продрог, и не мог не ругать себя. Никогда ему не были свойственны идиотские поступки, а тут он меньше чем за полчаса умудрился перевыполнить план на долгие годы вперёд. И промок, причём специально оставшись под дождём — знал ведь, что будет гроза! — и замёрз, а ещё чуть не свалился в реку с моста. Страйк! Кому рассказать — не поверят, скажут: прикалываешься, не мог ты такую фигню творить. Настя точно не поверила бы.
Настя… Удивительно, но всё случившееся словно вылечило Юру от чувств к этой девушке. А ведь он был влюблён в неё целых шесть лет — с тех пор, как стал играть с Настей в одной музыкальной группе. Целенаправленно добивался её расположения, мечтал о ней, был не против даже семью создать, но Настя противилась — говорила, что сначала лучше купить квартиру. Она на неё тоже откладывала. Или говорила, что откладывает. Теперь уже Юре казалось, что Настя ему врала, а на самом деле…
А на самом деле она, скорее всего, была из той же породы женщин, что и его мать. Для матери на первом месте всегда был финансовый комфорт, а потом уже всё остальное. И Настя встречалась с Юрой, пока у неё не было более выгодных вариантов — у Пашки была другая девушка. А как только он расстался со своей зазнобой, быстро подсуетилась. Юра отчего-то не сомневался, что всё было именно так. Хотя ещё пару часов назад он и предположить не мог, что будет подобным образом думать про Настю.
Но его розовые очки разбились и, как обычно случается, сделали это стёклами внутрь.
Юра передёрнул плечами и посмотрел на Соню, что шагала чуть впереди него. Точнее, на её ягодицы, обтянутые джинсами. Девушка, как и он, шла без зонта, поэтому ткань слегка намокла, обтянув соблазнительные округлости ещё сильнее — хотя и без этого там было на что посмотреть. Очень аппетитно, просто обалденно. Теперь Юра убедился окончательно, что худой его новая знакомая не была — впрочем, толстой тоже. Соня была пухленькой, что называется — «в теле». И Юра поймал себя на мысли, что ему до ужаса хочется сжать её ягодицы ладонями, а может, и похлопать по ним. И желательно без дурацких джинсов. И без трусов.
Усмехнувшись, Юра качнул головой, удивляясь на самого себя. Идёт домой к незнакомой девушке, мокрый и продрогший насквозь, и думает о сексе. О горячем чае надо думать! И хорошо бы ещё горячий душ принять, но это уж если Соня разрешит.
Они подошли к дому, и девушка быстро набрала мокрыми пальцами код на домофоне. Юра, встав рядом, покосился на Сонин профиль, но тучи так сильно закрывали небо, что он толком не смог ничего рассмотреть. Нос есть, да, — но, какой он формы, непонятно. Только видно, что есть, а над ним — пучок влажных волос. Кажется, тёмных.
Вошли в подъезд, поднялись по лестнице, и Соня нажала кнопку лифта. Дверцы тут же разъехались, девушка вошла внутрь, и Юра за ней. Соня развернулась, встав к нему лицом, — и Юра впервые за всё это время наконец-то смог увидеть её лицо. Залитое влагой, со слипшимися ресницами и покрасневшим от холода кончиком носа — но тем не менее показавшееся ему очень красивым.
У Сони были большие глаза ярко-синего цвета — на пол-лица, Юра никогда не видел настолько больших глаз. Длинные ресницы без всякой туши — ну, либо она водостойкая, поскольку потёков на щеках не наблюдалось. Сами щёки слегка пухлые, под стать фигуре. Нос пуговкой, небольшой, с острым кончиком, очень милый.
Да, милая — подходящее слово для Сони. При взгляде на неё у Юры сразу возникло ощущение, что он видит перед собой хорошего человека. У которого, правда, были слишком глубокие синяки под глазами. То ли Соня мало спит, то ли чем-то болеет.
Она тоже разглядывала Юру, только совсем не как он — без любопытства. Примерно так смотрят на обычную и ничем не выделяющуюся мебель. Юра даже слегка смутился под этим открытым и равнодушным взглядом, ощущая себя стеной со слегка облупившейся краской. Даже захотелось сказать: «Погоди, я сейчас обсохну и буду посимпатичнее», но это было бы совсем глупо, и он промолчал.
Двери
