Я шаркала все ближе и ближе к двери, пока, наконец, не выдержав выскочила наружу. Влетела в ближайшую уборную и едва успела добежать до унитаза, прежде чем меня вырвало, тем небольшим количеством еды, которое мне удалось заставить себя съесть в этот день. Наконец, я закончила блевать, прополоскала рот и подняла побежденные глаза на свое отражение. Взглянув на свои идеально собранные волосы и безупречный костюм, я разразилась резким смехом. И снова… я недостаточна хороша.
Чем дольше я смотрела на свое отражение, тем больше злилась, пока не потянулась вниз и не прорвала дыру в колготках. Мои пальцы рвали и рвали, костюм уже едва держался на теле. Покопавшись в сумке, я нашла черный шарф и повязала его вокруг бедер, как самую короткую юбку. Выдернув волосы из аккуратного пучка распустила их, пока мои темно-каштановые локоны не рассыпались по лицу и плечам, а затем просто обхватила столешницу белыми костяшками пальцев, пытаясь заставить себя вернуться туда и… попытаться. Дверь в ванную распахнулась, заставив меня вздрогнуть и бросить панический взгляд в ту сторону, чтобы встретиться с удивленным взглядом одной из танцовщиц.
Эта женщина была великолепна с тем непринужденным стилем, который кричит об уверенности, и мне хотелось иметь хотя бы часть того, что есть у нее.
— Вау, не ожидала такого, — смеется она. — Ты похожа на сломанную куклу Барби, с которой долго играли и отбросили в сторону. Это гораздо лучше, чем то, с чем ты сюда пришла!
Я пытаюсь сформировать слова для ответа, но они не могут пройти через комок нервов, застрявший в моем горле. Ее забавное выражение смягчается, когда она подходит ближе ко мне.
— А как насчет косметики? У тебя есть что-нибудь?
Качаю головой, мое дыхание участилось. Я… я не могу этого сделать! Это не я. Они все только посмеются, над моей попыткой быть такой женщиной, которую они ищут. Я на волосок от того, чтобы разорваться на куски и броситься за дверь, когда она кладет руку мне на плечо и сжимает.
— Тебе нужно дышать. Вдохни поглубже, девочка.
Делаю вдох, потом еще раз, и тугой клубок в моей груди немного распутывается.
— Хорошо. Теперь настало время действовать или сломаться. Копни глубже и реши. Хочешь ли ты этого? Хочешь ли ты эту работу?
Мои руки сжались в кулаки. Хочу. Я действительно, очень хочу этого.
— Д-да. Да, да! — говорю я ей и получаю кивок и улыбку в ответ.
— Хорошо. Давай тогда тебя накрасим.
Она бросает свою сумку на столешницу и достает косметику. Она открывает палетку цветов и изучает мое лицо, прежде чем снова кивнуть.
— Да, сделаю тебя свирепой, будет соответствовать твоему образу. Чистый черный цвет вокруг глаз и густые черные ресницы. Твои голубые глаза засияют!
Она приступает к работе, раскрашивая меня, как куклу, и я позволяю ей это, во мне бурлит чувство благодарности.
— Почему ты помогаешь мне? Разве мы не конкурируем за одну и ту же работу?
Она с фырканьем отбрасывает свои белокурые волосы через плечо.
— Милая, я делаю свою работу. Делаю работу каждой женщины. Помогаю тебе подняться, когда ты спотыкаешься. Вместо того чтобы соревноваться друг с другом, мы должны начать помогать друг другу. И тогда мы все поднимемся. Кроме того, им нужны четыре новых девушки, а не одна.
Она поворачивает меня лицом к зеркалу, и меня потрясает то, что я вижу. Я действительно выгляжу свирепо, а мои голубые глаза сияют цветом электрик в окружении всего этого размазанного черного.
Мои накрашенные губы приподнимаются в ухмылке, и она огрызается:
— НЕТ! Никаких улыбок! Ты должна держать жесткий, напряженный взгляд. Ты должна сжечь их своим огнем, когда будешь танцевать. Улыбка только в конце, и лучше пусть это будет ухмылка, которая покажет, что ты знаешь, что получила работу, и продемонстрирует уверенность. Итак, под что ты танцуешь?
Я жую нижнюю губу.
— Я собиралась танцевать под песню Тейлор Свифт…?
Она отбрасывает волосы назад с очередным смехом.
— Да, нет. Балерина, которая пришла сюда, возможно, и была поклонницей Свифт, но это… — Она машет мне рукой вверх и вниз. — Вот это — нечто другое. Знаешь "River"? Дай свой телефон, понадобится микс "King Kavalier".
Даю свой телефон с открытым музыкальным приложением, и она добавляет трек.
— Хорошо, до тебя осталось еще три девушки, так что послушай песню несколько раз и иди последней. Ты должна думать о власти, когда танцуешь. О своей силе. Ты хочешь чего-то, и ты это получишь. Много хлопанья и притопов в такт. Это танец, в котором ты берёшь все и ничего не даешь взамен. Только ты и музыка, поняла?
Сглатываю остатки нервов и через силу выдавливаю улыбку.
— Спасибо! Я бы не смогла… просто, спасибо.
Она бросает косметику обратно в сумку и подмигивает.
— У тебя все получится, тебе просто нужно выбраться из собственной головы. — Она останавливается, поворачивается ко мне и с серьезным видом берет меня за руки. — Могу дать тебе еще один совет? Для танцпола и на каждый последующий день. — Я медленно киваю, и она расправляет плечи.
— Этот злобный маленький голос в твоей голове, который кричит на тебя, говорит, что ты недостаточно хороша, недостаточно сильна, что ты не можешь сделать что-то? Каждый раз, когда ты слышишь его в своей голове, кричи в ответ… ПОСМОТРИ НА МЕНЯ, а затем просто делай, потому что, милая, этот голос — гребаный лжец!
Я даже не могу удержаться от того, чтобы не обнять эту прекрасную, удивительную женщину в знак чистой благодарности. Мне очень нужно было это услышать. Отстраняясь, она чмокает меня в нос и дергает головой в сторону двери.
— Иди… иди и заставь их смотреть на тебя.
И теперь, два года спустя, они все смотрят на меня, когда я задираю ногу над головой, и держась за решетку, делаю контролируемое падение. В безопасности за маской я могу гореть, грешить и продавать фантазии. Неважно, что за пределами этого клуба я никто. Неважно, что Хантер смеялся, как будто произошедшее было пустяком. Неважно, что Тейт даже не запомнил мое гребаное имя за два года учебы вместе, потому что здесь они знают, кто я. Здесь я — гребаная бабочка, и все они следят за мной!
Поднимаюсь по лестнице на второй этаж клуба, готовый позволить этому дню соскользнуть с меня. Отмахиваюсь от девушек, пытающихся привлечь мое внимание, и направляюсь к своему обычному столику. Мрачный взгляд заставляет двух парней, занимающих его, быстро убраться оттуда. Все, кто приходит
