девушка. Перед своим курсом она недолго работала стажёром в Rules Corporation. Не выдержав давления, она взяла машину, поехала на заброшенную стоянку и подожгла себя.
«Невозможно».
Я извлекаю отчёты из полицейских архивов. Взрыв бензобака не позволил полицейским провести идентификацию тела. Они вычислили владельца по номеру шасси машины.
Я закрываю все страницы и зажимаю руками голову. У сестры были свои проблемы, свои враги, но если бы её что-то расстроило, она бы позвонила мне. Это не просто «отрицание», и я не пытаюсь рассказывать себе сказки. Я знаю, Джилли никогда бы не покончила с собой; не только потому, что она не такая, но и потому, что она никогда бы не выбрала такую смерть.
Когда мы были маленькими, мама забыла на плите полотенце. Как только поняла, что ткань горит, мама попыталась потушить и обожгла руку. Джиллиан была потрясена тем, как мама кричала, когда отец менял ей повязки, а также от шрамов, которые остались после. Она до ужаса боялась огня. Думать, что сестра сожгла себя заживо, не просто странно: это безумие.
Набираю номер полицейского участка и прошу соединить с офицером, расследующим этот инцидент. Я остаюсь на линии в течение нескольких минут, пока мне не сообщают, что дело закрыто и детектив получил новое задание.
И тут меня охватывает слепая ярость: не прошло и двадцати четырёх часов с момента обнаружения машины Джилли, а система правосудия уже решила отложить дело в сторону.
«Жуткое самоубийство»
Нет. Я не согласна. Я встаю, собираю то немногое, что у меня есть, и готовлюсь уходить. Мне приходится пройти более часа, чтобы добраться до ближайшей автобусной станции. У меня нет машины, но даже имейся такая, я не стала бы ею пользоваться. За билет до Сиэтла плачу наличными, чтобы не оставлять следов. Впереди у меня более четырёх часов пути, поэтому я ищу место, надеваю наушники и начинаю думать о том, что буду делать, когда найду ублюдка, который позарился на мою сестру.
Потому что это произойдёт.
И он пожалеет, что просто прикоснулся к ней.
* * *
Я не возвращалась домой лет пять. Допускала, что город покажется мне другим, но не настолько. Небоскрёбы множатся семимильными шагами. Несмотря на поиски, я не могу найти ни одного незастроенного пространства. Привыкнув к лесным просторам, в каменных джунглях я начинаю ощущать удушье.
Единственное, что осталось неизменным, это дверь здания, где жила сестра — старая, тяжёлая и остро нуждающаяся в покраске. Перед входом я проверяю, на месте ли капюшон толстовки и хорошо ли он закрывает моё лицо.
В этом городе у меня нет друзей.
Только те, кого хочу держать на расстоянии.
Я поднимаюсь по лестнице перескакивая через две ступеньки и открываю дверь запасными ключами. Несмотря на знание, что никогда не вернусь домой, Джилли настояла, чтобы у меня была возможность войти самостоятельно. Конечно, никто из нас и представить себе не мог, что я буду использовать запасные ключи по такому случаю.
Закрываю за собой дверь и стягиваю капюшон. Первое, что меня поражает — это запах чистоты. А потом — порядок. Нет ни одного лишнего предмета. На столе чисто, посуда аккуратно сложена в серванте. В раковине нет грязных чашек, обувь не валяется повсюду.
Продвигаюсь вглубь квартиры, испытывая всё большее беспокойство.
У Джилли было много достоинств, но опрятность не входила в их число. Я часто ругала сестру во время наших видеозвонков за то, как она содержит дом. Сняв одежду, она не трудилась разложить её на стуле, а бросала на пол. Она жила одна, поэтому не пачкала много посуды, однако казалось, что мыть посуду каждый день для неё невыносимо.
Единственное, о чём Джилл тщательно заботилась, так это об учебном плане. Иногда, когда ностальгия брала верх, я подсоединялась к её ноутбуку и заставала сестру бодрствующей посреди ночи, сосредоточенно готовящейся к какому-нибудь экзамену или выполняющей дополнительные проекты, которые должны были помочь ей выделиться среди остальных. Наконец-то у неё получилось. Она устроилась на стажировку в Rules Corporation, но вскоре после этого растворилась в воздухе.
«Нет. Не скоро. В тот же вечер».
Достаю из рюкзака телефон и пролистываю сообщения. Я останавливаюсь на последнем, который она мне прислала, и снова его перечитываю.
Джилл: Не ищи меня.
Оно пришло больше недели назад; за восемь дней до того, как новость о её самоубийстве появилась в газетах.
Я не сделала так, как сестра просила: я искала её. Ох, ещё как искала. Попыталась определить местонахождение её мобильного телефона и подключиться к её компьютеру. Я даже составила список людей, с которыми сестра общалась до нашего последнего контакта. Я расспросила подругу, с которой она встречалась в тот вечер, и бармена, который оставил ей номер в надежде получить свидание. Все они подтвердили, что с Джилл всё в порядке, она спокойна и мне не нужно беспокоиться.
Через несколько дней имя сестры появилось во всех газетах.
«Жуткое самоубийство»
Я растираю виски, перебирая идеи. Стол, за которым Джилл обычно занималась, пуст. В отчёте полиция составила список предметов, найденных вместе с её обугленным телом. Про ноутбук ни слова, но я нигде не могу его увидеть. Уверена — Джилл никогда бы не рассталась с ним, потому что вместе с мобильным телефоном это был единственный способ поговорить со мной.
Я сажусь на то место, где Джилли проводила больше всего времени, и осматриваюсь. Открываю ящики и нахожу карандаши и угли, которыми она рисовала. Я листаю альбом с её набросками. Она любила изображать счастье в любой его форме: ребёнок, играющий со щенком, беременная женщина, цветок… Один рисунок отличается от других, привлекая моё внимание.
Он тёмный, пугающий. На нём изображена рука, сжатая в кулак, показывающая силу и жестокость. На пальцах много колец, но моё внимание привлекает одно в особенности, с двумя переплетёнными буквами «Р». Узел сдавливает дыхание, когда я понимаю, что это не просто буквы, а логотип Rules Corporation.
«Почему он здесь, Джилли? Почему ты его нарисовала?»
Мой разум мечется, проигрывая образы, которые я видела, пока вела расследование. Я достаю свой ноутбук и набираю имя владельца Rules Corporation.
Роберт Рулз.
Как только я сталкиваюсь с сильными чертами его лица и тёмными глазами, меня охватывает чувство опасности. Рулз ненамного старше меня, но то, как он стоит перед камерой, сбивает с толку. Мужчина излучает силу и решительность; он, как будто готов выпрыгнуть с экрана компьютера и разорвать на куски любого, кто осмелится бросить ему вызов.
Я увеличиваю фотографию и нахожу
