class="p1">— Делай что хочешь… Продай органы, возьми кредит, займи, укради, насоси, продай свое жилье в Мухосрани. Ты же наверняка из какой-нибудь Мухосрани? — он буквально плевался ненавистью, — можешь пойти в эскорт, можешь ограбить банк. Я даю тебе неделю. А после…
Он сделал паузу, сначала он отпустил меня, а затем перехватил кисть другой руки и сжал ее так, что меня пронзила острая боль, которая отдавала по всему телу, а кожа на руке тут же стала белой. Он наклонился ко мне очень низко, и между нашими лицами оставалась буквально пара сантиметров.
— Ты просто не представляешь, с кем ты связалась и что я с тобой сделаю, если через неделю этих денег не будет. И я буду это делать до тех пор, пока ты их не принесешь, — его леденящий шепот отдавался эхом в моей голове, — Поверь мне, ты испытаешь такой спектр чувств, что похищение младенца ради выкупа, тебе покажется не такой уж плохой идеей.
Я оцепенела. Страх, растерянность и паника накрыли меня лавиной. Еще с утра мне казалось настоящей проблемой опаздать на пару к Маркелову. А сейчас… Сейчас мне просто страшно вечером закрыть глаза, чтобы заснуть, ведь завтра начнется новый день. Первый из семи, перед чем- то очень жутким и неизбежным.
— Ветрикова!
— Ветрикова, ты слышишь меня? Катерина?
Недовольный голос преподавательницы по клинической психологии выдернул меня из моих мыслей и вернул в аудиторию.
— Простите, Галина Степановна, я… я немного задумалась.
На меня внимательно смотрела вся группа, кажется, о вчерашнем происшествии знали абсолютно все и это было очень не приятно. Наш университет считался одним из самых крупных: тысячи студентов, десяток корпусов и сотни аудиторий. Как правило, тебе знакомы только люди из твоей параллели, либо соседние факультеты, с которыми у вас регулярно пересекается расписание и вы видитесь в коридорах. Я ни разу не слышала, чтобы в универе перемывали кости или распускали слухи про кого-то из старшекурсников, новичков, богатых красавчиков или тихонь, потому что это просто невозможно. Слишком много народа, слишком много разных лиц, запомнить всех нереально, здесь никого не удивишь красотой, деньгами или зазнайством. Обычно принято обсуждать богатых и знаменитых, но здесь, количество мажоров, детей депутатов, олигархов и звезд шоу-бизнеса, как и длинноногих красавиц на один квадратный метр, стремится к бесконечности. А обыкновенных людей- еще больше, поэтому я привыкла, что до меня нет никому дела.
После первой пары, в коридоре ко мне подошел Комов и легонько приобнял меня за плечо. Эх, Сашка, еще вчера от такого жеста, я бы подпрыгнула от счастья и скорее всего неуклюже шлепнулась, но сегодня мне не до тебя.
— Ну ты как? — осторожно спросил Комов.
— Все знают, да?
— Да. Лиза в красках рассказала, что вчера прямо на ее глазах ты разбила чей-то новенький порш.
Проклятая сплетница Комарова. Не зря у нее прозвище «Лиза- что, где, когда?».
— Гайцов вызывали?
— Нет, — тихо промямлила я, — он сфотографировал мой паспорт и дал неделю, чтобы найти деньги на ремонт.
Саша печально вздохнул, а потом приобнял меня чуть крепче.
— Ну, не кисни, думаю, все разрешится, не убьет же он тебя.
Надеюсь, не убьет. Передо мной тут же вспыли его жесткие, агрессивные глаза, и я поежилась. На руке все еще ныли ярко синие следы от его пальцев.
— Кстати, никаких своих данных он мне не оставил. Комарова не в курсе кто это был?
— Нет, сказала, что тоже видела его в первый раз. Но на парковке говорили, что он из «международников».
Об этом я уже знала. Вчера после скандала, слышала обрывки разговоров любопытных зевак.
— Катя!
Я обернулась на свое имя и увидела, что к нам спешит Лера. Она была первой и единственной, кому я обо всем рассказала. Аксенова волновалась не меньше меня и тоже практически не спала этой ночью. Она взяла меня под руку и мы продолжили идти по коридору в другую аудиторию.
— Я кое-что вспомнила, — сказала Лера, — помнишь, в прошлом году я ходила на маникюр к девочке с исторического факультета?
— Луиза, кажется?
— Да. Она как-то рассказывала, что у нее был неприятный инцидент с кем-то из международников. Думаю, стоит с ней поговорить. Я уже посмотрела ее расписание, у нас тоже шестая пара в здании Б.
— Отлично.
Мне стало неуютно. Я подумала, что этот псих наверняка где-то бродит среди учебных корпусов, этажей и коридоров. Возможно мы и сейчас находимся в одном и том же здании. Я с тревогой обернулась, но не увидела его в толпе и мне стало чуточку спокойней.
После шестой пары мы с Лерой бежали на седьмой этаж, чтобы не разминуться с Луизой. Но, к счастью, на лестнице Аксенова кого- то окликнула и я поняла, что это была именно та, кого мы искали. Я видела ее впервые, только слышала о ней по рассказам Лерки. Луиза оказалась девушкой просто невероятной, инопланетной красоты: высокая, статная, идеально сложена, у нее была смуглая кожа и экстремально короткие волосы, выкрашенные в белый цвет, яркие голубые глаза и пухлые губы. Луиза выглядела, как произведение искусства.
— Привет, мы по делу, — выпалила Аксенова, пытаясь отдышаться.
— Девчонки, окошки на маникюр только на конец мая, все полностью расписано.
Она приветливо улыбнулась и продолжила спускаться по лестнице, мы поплелись за ней хвостом.
— Мы по другому делу. Буквально, пару минут.
Лера сложила руки в молитве и Луизе пришлось остановиться. Мы завернули в коридор между вторым и третьем этажом и встали у одного из подоконников.
— Ты же общалась с кем- то с международного факультета?
Девушка кивнула и настороженно прищурилась.
— Случайно не на желтом Порше?
— Нееет, — протянула Луиза и отрицательно покачала головой, слегка улыбаясь.
— А ты не знаешь кто на таком ездит? — Лерка продолжала наседать.
— Понятия не имею.
— Подумай пожалуйста, может быть вы могли пересекаться где-то в одной компании?
— Двухметровый блондин, высокая прическа- я решила вклиниться в разговор, — агрессивный такой, очень противный.
— О, боже, — Луиза раздраженно закатила глаза, — Это Огнарев.
Мы с Леркой уставились на нее во все глаза, давая понять, что хотим немного больше подробностей.
— Лучше не связываетесь, — продолжила девушка, — совершенно больной на голову. У них вся компания такая… зверье.
Она замолчала.
— Пожалуйста, расскажи все, что ты знаешь, я влипла в очень неприятную историю, связанную с ним, и для меня сейчас важна любая информация, — я смотрела на Луизу с мольбой и надеждой.
— Я его видела раза три, два из них мельком, а вот третьего раза мне хватило с
