действительно имела для него значение.
На этом остановила запись и вышла из комнаты победительницей. Прежде, чем выскользнуть из номера, выглянула в коридор. Внизу все еще шла вечеринка, так что вокруг ни души. Вот и славно. Вещи Дана я выбросила в мусорный бак, пусть помучается в поисках новой одежды, ему полезно.
На улице возле отеля стояло несколько машин такси, прыгнула в первое и назвала адрес магазина, который находится неподалеку от нашего дома с сестрой. Может я и параноик, но перестраховаться стоит. Надеюсь, больше наши дороги не пересекутся с Даниилом Чернышовым.
— Эй, милая, красивая, позолоти ручку, а я тебе погадаю. Всю правду расскажу, что было, что ждет впереди.
Я только вышла из такси, обошла здание магазина, как меня под локоть дернула на себя цыганка. Ее невозможно спутать ни с кем другим: смуглая кожа, черные, как смоль волосы, цветастое платье в пол с развивающейся юбкой. Хамоватая манера хватать людей за руки и требовать деньги, взамен на «погадать».
Только ее мне не хватало для полного счастья. По моим ощущениям, от женщины исходила сильная, но странная аура. Я задрожала от паники и чего-то еще. Это что-то необъяснимое и пугающее до ломоты в костях. Чувство, что черные глаза цыганки пленили мой взгляд, они околдовали и загипнотизировали. Я едва смогла разорвать с ней зрительный контакт, чтобы не лишиться последних крупиц сознания. И денег в кошельке!
— То, что было, уже прошло, — мой голос дрогнул. — А то, что будет, я знать не хочу.
Женщина даже и не думала отступать от меня. Я лихорадочно оглянулась, мы же около магазина, где все люди подевались? Будто вымерли в один момент…
Она бесцеремонно схватила мою правую руку и внимательно взглянула на ладонь. Ей понадобилось пара мгновений, затем колдовские глаза нашили мои.
— Ай, вижу, как чернота заполняет твою душу. Красота — страшная сила, она станет твоей погибелью, а ты ничего не сможешь с этим сделать. Страдания неминуемы для всех. Милая, красивая. Ай, вижу, горе принесет тебе он, беги, пока не поздно. Беги милая, беги и не оглядывайся. Хотя… Вижу… Нет… не убежишь, к сожалению. Когда поймешь, что выбраться сложно, ты найдешь меня, а сейчас беги…
Цыганка спешно ушла, а я ничего не смогла спросить или сказать. Даже сдвинуться места! Я будто находилась под воздействием гипноза, ноги стали ватными, непослушными. Да и в мыслях путаница.
Слова цыганки казались полным бредом. Красота, страдания, горе… Беги пока не поздно. Что, блин, это значит? И кто такой ОН, черт возьми? Сумбур какой-то.
Как только я «очнулась» после разговора со странной теткой, сразу же проверила сумку. Кошелек на месте, все деньги в нем, телефон во внутреннем кармане. Золотой кулон с подвеской все еще на шее.
Я моргнула и недоуменно посмотрела по сторонам. Все было нормально: ходили люди, гудели машины, пели птицы. А ведь несколько минут назад всего этого не было, кажется, как и самой цыганки! Я что, потихоньку схожу с ума?
Была та женщина или нет, но ее странные слова до сих пор звенели в ушах. От кого и чего мне бежать? Вздохнув, мысленно махнула рукой и медленно поплелась домой. Я просто рада, что ничего ценного не пропало. На будущее: остерегаться цыганок и непонятных личностей.
* * *
Паршивка! Сука! Стерва! Какого хрена он поддался на провокацию? Дан с рыком потянулся к ключу от наручников, хотя и так прекрасно знал — бессмысленно. Черт! Ну, ничего, та девка еще ответит за все, что с ним натворила. Никто, ни одна гребанная баба не смеет так обращаться с Даниилом Чернышевым.
Да его же поимели только что, пусть и не в прямом смысле. Боль от каменного стояка скрутила яйца, да так, что по телу прошел легкий разряд тока. Дан снова рыкнул, ненавидя себя за проявленную слабость. Да как же так? Шел за ней, как безвольный телок… Искусился аппетитными формами, черт возьми. Позарился на аккуратные и не силиконовые сиськи. Упругие, между прочим!.. Попался, как последний идиот!
— Сука! — проорал он, вспоминая про то, как наглая девица снимала его на видео. — Я же найду тебя и в порошок сотру! Нет, сначала оттрахаю во всех позах, а уже потом…
Даниил резко заткнулся, услышав, как открылась дверь в номер. Даже если это явилась горничная на его крик, плевать. Сколько он уже лежит вот так, распластавшись на кровати, пять минут или час? Время тянулось убийственно долго.
— И кого же ты тут трахать собрался?
К счастью, это не горничная. Его лучший друг — Макс Астахов. Заржал как лошадь, когда увидел голого Дана на кровати. Чернышев поджал губы от легкого унижения и колючей злости. Они шипами впивалась в кожу, подстегивая его к действиям и расправе. Ну, чертовка, только попадись снова на глаза!
— Хули ты ржешь? — обида все еще оставалась в голосе униженного мужчины. — Расстегни меня, руки затекли.
Макс насмехался, его забавляла обстановка, Дан же кипел изнутри, как чертов чайник. Да он едва не взрывался изнутри! Вообще, ситуация вышла крайне странной, он же видел в глазах той девицы отвращение, но все равно поддался похоти и позволил себя приковать. Язык ее тела с самого начала кричал о напряжении. Грациозной девицу можно было назвать с натяжкой, но… в тот момент он явно думал не той головой… членом!
Дан списал все на неловкость незнакомки, а следовало бы прислушаться к своему внутреннему голосу и найти себе другую компанию на вечер.
— Подумать только, — Макс язвил, пока расстегивал наручники. — Дана Чернышева лишили сладкого и оставили томиться в ожидании. Я знал, что этот день рано или поздно настанет и с тебя собьют спесь. Хотя… — друг цокнул языком, — мелковато. Девушке нужно было выставить твою голую задницу за дверь, а еще лучше, чтобы ты голый оказался среди толпы на первом этаже.
— Хорош друг, ничего не скажешь, — Дан размял затекшие руки и взглянул на Макса. — У тебя же здесь везде камеры натыканы, помоги мне найти ту девицу. Я в долгу не останусь.
— Зачем она тебе? — Макс равнодушно повел плечами. — Забудь об этом недоразумении и живи дальше. Только свистни и к тебе в ту же секунду прибежит любая, утешит.
— Макс, это дело принципа! — нет, Дан не собирается так просто сдаваться. — Гадина сняла меня на видео и, если оно окажется в сети, сам понимаешь, моя репутация лопнет, как мыльный пузырь.
— Серьезно? — друг засомневался. — Когда это тебя
