а очнувшись, уже не понимала, где нахожусь, что со мной…
— Клиенты будут довольны: девочки подобрались на разный вкус — блондинки, брюнетки, шатенки, худые и с формами. А у этой, — тот самый мужчина, который привёз сюда, намотал мои волосы на руку, собирая их в пучок, и оттянул вниз, чтобы подняла голову, — смотри, какой интересный редкий цвет глаз — тёмно-сине-серый с фиолетовым оттенком, как будто грозовое небо. Отличный лот из неё выйдет, а если на «десерт» припасти — создадим интригу до конца торгов.
«Боже, о чём они говорят?!».
— Лишь бы татуировок на теле не было — надо проверить, иначе стоимость в разы упадёт, и много не выручить, — сказал второй мужчина и грубо схватил мой за локоть. Резко дёрнул вверх, заставляя меня встать на ноги. — Да, фигурка ничего — сочная, есть за что подержаться. Можно Шраму предложить её, он любит таких — с симпатичной, милой, невинной мордашкой и молочно-белой кожей.
— В обход аукциона продать или сдать ему девку во временное пользование? Опять ведь изуродует, наставит излюбленные метки — после его «аппетитов» живого места не останется, кому потом она будет нужна с ожогами… Тогда проще сразу избавиться от неё. Или вовсе планируешь расплатиться ей в счёт долга? — возмутился сообщник. — Нет, не вариант, а то девушек не хватит для основного шоу — с этого и соберёшь необходимую сумму и вернёшь деньги. И лучше с ним больше не иметь дел и никогда не связываться.
— Поступим по-другому: проведём бои без правил, — мужчина обхватил мой подбородок пальцами и с силой сжал, — объявим её в качестве одного из выигрышей в турнире. В этом случае, Шрам заявит своего участника, а возможно, и сам выйдет на ринг.
— Против Султана? Ты рехнулся? Хочешь столкнуть их лбами?
— Почему нет, они заклятые соперники и извечные враги. Зато зрелище получится фееричным, и желающих посмотреть на этот бой — найдётся немало… — задумчиво произнёс. — А мы на них хорошо заработаем...
— Ясь, я понимаю, — Дашка прикоснулась к моей руке и мягко сжала пальцы, — сны произвели на тебя сильное неизгладимое впечатление, оставив след в памяти, а увиденное теперь не даёт покоя. И дело, конечно, не в похищении и аукционе с живым товаром… хотя я бы сразу напряглась, если бы мне приснилось нечто эдакое… Так или иначе, это безрассудно, — уже не столь категорично выразилась она, не называя моё поведение по-детски наивным.
— Поверь, отношусь к этому без энтузиазма, удовольствия и желания всё на себе испытать — я же не мазохистка, чтобы наслаждаться страданиями, унижениями, болью и положением рабыни. Романтикой тут не пахнет, только ужаснуться и посочувствовать можно, попади кто-нибудь в такую ситуацию наяву. Перспектива стать чьей-то игрушкой для постельных утех, лишиться свободы — нормальную женщину не привлечёт, и я не исключение. Но не об этом речь сейчас…
— Даже представить страшно, каково это: ощутить на собственной шкуре, угодить в подобную историю и выпутываться из дерьма, — подруга перебила мою мысль. — А ведь сексуальное рабство существует, как бы ты не утверждала обратное, будто ничего не угрожает, и едешь в цивилизованную страну — ничтожества везде найдутся. Там тоже есть преступность. Лично мне не до шуток. Твоя решимость и авантюрная смелая идея ни к чему хорошему не приведут. Вдруг сны повторятся в реальности? Если всё окажется правдой? Неужели совсем не боишься?
— Боюсь… — «а точнее — опасаюсь» — и буду крайне осторожна, с головой дружить не перестала.
— Хотя тебя это не останавливает… — шумно выдохнула она. — Ладно… Ну и что же произошло дальше, когда во снах появился тот самый Султан, раз основная причина необдуманных поступков кроется в нём. Он выступил в роли спасителя, в образе благородного принца? Кстати, а на каком языке собираешься с ним разговаривать? Турецкий ведь не знаешь, — посыпались вопросы. — Если мужчина всё-таки существует, и вы каким-то чудом встретитесь, то трудности перевода неизбежно возникнут. Сновидения, на мой взгляд, всего лишь отражение подсознания: как твоё воображение нарисует — то и приснится. В жизни всё гораздо сложнее, Ясь. Сравнения тут неуместны, надо адекватно оценивать и воспринимать действительность. Или ты увлеклась сериалами про гаремы и властных мудаков, или книг в этом жанре начиталась? Не замечала за тобой раньше интерес к данной тематике.
— Да не смотрела ничего и не читала... Давай по порядку рассказывать буду, — а то дальнейшими рассуждениями ещё припишет мне раздвоение личности и психические отклонения. Или, вовсе, «стокгольмским синдромом» объяснит моё намерение отправиться на поиски. По принципу — «жертва насилия» выгораживает «агрессора», инстинктивно стремится к своему «хозяину» на защитно-бессознательном уровне, вследствие возникшей травматической связи.
Это не мой случай, тем более — в реальности не пережила подобное, а судить по снам — неправильно. Нормальная я! Просто хочу разобраться во всём! Пока не сделаю — не успокоюсь. Должен же быть в этом какой-то смысл…
И плевать на чужое мнение.
***
Сны. Продолжение. В плену…
Меня отвели в подвал… Я бегло окинула взглядом небольшое тесное помещение. Здесь находится ещё девять девушек. Как давно их тут держат? Выглядят измождёнными и измученными.
Духотища. Дышать нечем, даже крошечного окошка нет. Единственное освещение — тусклая лампочка в металлическом решётчатом корпусе, установленная на одной из стен. В углу стоит ведро — видимо, для естественных нужд. Да матрацы на полу лежат. Вот и все «удобства».
Противный спёртый запах (не только гнили вперемешку с плесенью, но и вонь от пота, немытых продолжительное время тел) ворвался в нос, вызывая рвотные позывы. Я нервно сглотнула, пытаясь справиться с внезапно накатившим приступом тошноты.
Мужчина сорвал с моего рта клейкую ленту резким движением, освободил от пут и подтолкнул вперёд:
— Проходи, не стесняйся и привыкай к новому положению, — внимательно посмотрел и сказал с издёвкой: — И без глупостей. Веди себя тихо, если не хочешь ощутить на своей нежной коже обжигающие удары плетью.
«А как же распоряжение главного? — не испортить товар, перед аукционом женщин не бить…» — хотя у меня и так на руках множественные синяки останутся от того, насколько грубо хватали и дёргали.
Я промолчала: в комментариях, вопросах и истериках — нет толка.
— Бунтовать бесполезно, — добавил, ухмыльнувшись, — отсюда всё равно не сбежать, а с улицы крики
