и сами приглашали погулять. Только вот мне они были не интересны. По современной моде все как на подбор худые, какие-то нескладные (а я все еще вижу перед глазами твои мягкие изгибы в купальнике, Ева), все активно использующие косметику, выглядящие старше своего возраста на каблуках в вызывающей одежде. Если бы я хотел кому-то доказать свою крутость, поставил бы такую с собой рядом. Но я не хотел. Перед глазами всё ты, максимум с тушью на ресницах, твои длинные волосы, сарафан в цветочек и босоножки. Какие десять лет, Ева, ты едва ли выглядишь старше меня на пару.
Может быть, я дурак, но я снова начал писать тебе. Мне важно знать, как твои дела и как проходят твои дни. Пусть изредка, раз в неделю, по-дружески и не навязываясь, но это было мне необходимо.
И ты отвечала мне.
Павел
И вот наступил октябрь, в котором мне семнадцать, а тебе двадцать семь. Ты наконец возвращалась в городок после долгого отсутствия. И я был счастлив, только повод был печален. Умерла твоя мама. Не старая, в общем-то, еще женщина, и так видевшая в жизни не только хорошее, но оставшаяся весёлой, добродушной, да и в целом просто твоей мамой. Самым родным человеком. Какие тут еще нужны слова? Свою я не знал, так что часто представлял, как был бы счастлив, будь моя мама похожей на твою.
На ее похороны собрался весь наш двор и еще много людей, живущих за его пределами. Я смотрел на тебя со стороны, на этот раз всю в чёрном, но от этого не менее прекрасную, и сердце рвалось на части от желания забрать твою боль. Ты выглядела такой маленькой в своем горе, совсем не взрослой, а уже осталась одна.
За эти пару дней подготовки возле тебя постоянно крутились тётушки-соседки, знавшие тебя с рождения, всячески помогали. Не было ни минуты побыть с тобой наедине. Но знай, где-то неподалеку я был всегда, не спускал с тебя глаз, Ева, не оставил тебя одну ни на секунду твоего горя.
После похорон все приехали на поминки в арендованную столовую. Ты плакала над словами каждого, кто произносил речь в память. И на улице тоже пошел ливень.
Все еще сидели на местах, когда ты извинилась, взяла сумку из угла комнаты и вышла из зала. Я бросился за тобой.
— Ев, постой, — тихо позвал тебе вслед уже в коридоре.
— Паш, это ты, — ты обернулась и вскинула на меня блестящие глаза. — Прости, меня такси ждет, опаздываю на поезд, я должна кровь из носу завтра быть в Москве.
— Что случилось? — подошёл ближе к тебе.
Ты молчала, только слёзы снова полились из твоих глаз. Закрыв лицо руками, ты сказала:
— Мне кажется, что это всё не со мной, что вот я проснусь, всё это был дурной сон, а у меня снова моя жизнь. Но…Коля, он… (вот не собирался же вспоминать его чёртово имя) он изменил мне. И не раз, наверно. Но этот я своими глазами видела. Когда я выдала себя, вместо попыток извинений он накричал на меня и сказал, что разводится со мной. Паш, он выгнал меня из дома, с работы, из жизни. Завтра утром у меня собеседование, иначе мне просто будет не на что жить. А потом я узнала про маму, и это меня уничтожило…
— Вот, возьми, — я достал и протянул тебе небольшую пачку купюр.
— Откуда у тебя?
— Я подрабатывать устроился в автосервис по вечерам, собираю на одну мечту.
— Ты что, — расширились твои глаза. — Я не могу это принять. Я могла бы вернуться в городок, но хочу показать, что и я чего-то стою, что меня это не сломает.
— Ох, Ева, — слов у меня больше не было, поэтому я просто притянул тебя к себе. Деньги незаметно закинул тебе в сумку. Ты плакала в моё плечо, а я обнимал тебя впервые за долгое время.
— Когда ты успел так вырасти?.. — прошептала ты еле слышно в мою толстовку.
И у меня сорвало башню.
Я немного увеличил между нами расстояние, чтобы наклониться к тебе, быстро и решительно, не давая тебе времени подумать, чтобы накрыть твои губы своими. Они у тебя были такими горячими, на контрасте с моими, что будто искры полетели. Исступлённо ласкал твои губы и толкался языком в твой рот, пока ты не приоткрыла его, приглашая. Ты… ты мне ответила! В тот момент, когда ты коснулась своим языком моего, я мысленно (а может, и не мысленно, скажи мне, Ев?) застонал. Сколько раз я представлял себе это, и вот этот момент настал. Ты переплетала наши языки, зная, с кем целуешься, ущипните меня, только не проснуться бы.
Но вот ты открыла глаза и отстранилась от меня с выражением ужаса на лице. Поднесла руку к лицу, потрогала пальцем губы, отвернулась и… побежала.
На улице дождь как из ведра, я спешил за тобой, но ты успела сесть в стоящую у входа машину такси, которая тут же тронулась.
Я бегал по улицам, промокший до нитки, в поисках машины, еще некоторое время. Приехал на вокзал, чтобы увидеть, что твой поезд отправился…
Мой первый поцелуй был очень солёным, но лучшим, потому что он был с тобой, Ева.
Уже потом я понял, что сим-карту ты сменила, и я ничего о тебе теперь не знаю, ни места проживания, ни работы.
