Тайный наследник Дона (ЛП) - Райли Селеста

Мы сходили на пару свиданий, занялись хорошим сексом и осознали свои чувства друг к другу. Наши отношения были идеальными. Не было никаких сомнений, что мы созданы друг для друга.

Через три месяца наших отношений я узнала, что беременна. Несмотря на то, что я была студенткой колледжа, у которой впереди было будущее, я была более чем взволнована, чтобы поделиться этой новостью с Домиником. Но потом я узнала то, чего не должна была знать. Доминик был не просто деловым человеком, как он мне говорил. Все наши отношения были ложью.

В ту ночь я узнала, что он был главой итальянской мафии. Жестокий человек, известный под прозвищем "Смерть".

Мне было всего двадцать, и я сделала единственное, что пришло мне в голову. Я прекратила наши отношения и не сказала ему о беременности. Я достаточно наслышана о мафии, чтобы решить, что это не та жизнь, которую я хотела бы для своего ребенка.

Прошло семь лет, и хотя я не могу поклясться, что приняла правильное решение в ту ночь, я не жалею об этом.

— Я не знаю, Мойра. В некоторые дни мне кажется, что я полностью с ним рассталась. В другие дни мне хочется разбиться и заплакать. Мне интересно, как у него дела, думает ли он обо мне или мыслями о другой женщине.

Мойра смотрит на меня с минуту, ее взгляд полон жалости. Она не желает мне зла, но я ненавижу то, как она смотрит на меня сейчас. Это заставляет меня чувствовать себя жалкой.

Она наклоняется вперед и протягивает мне руки.

— Это нормально, скучать по нему, Елена. Но в какой-то момент ты должна двигаться дальше.

В моей груди зарождается эмоция, которая преследует меня уже много лет. Я не могу назвать то, что чувствую сейчас, но могу признать, что Мойра права. Я должна жить дальше, давно должна была.

И все же я не могу найти в себе силы отпустить свои чувства к Доминику.

***

— Это не мероприятие для мам, — жалуется Лукас, его маленькое лицо сильно нахмурилось. — Я не хочу, чтобы ты там была. Все мои друзья придут со своими папами.

Я устраиваюсь рядом с Лукасом на светло-сером диване в центре моей гостиной, одетая в такую же, как и у Лукаса, одежду с рисунками "Губки Боба".

— Я знаю, там будут папы, и я предлагаю это только потому, что не хочу, чтобы ты ехал один.

Он хмурится еще сильнее.

— Ты ничего не знаешь о футболе, мама. Будет очень неловко, когда все мои друзья увидят тебя там.

Неловко?

Лукас никогда раньше не говорил со мной подобных слов. Мое сердце сжимается от того, как сильно он вырос. Мой маленький мальчик уже не тот карапуз, который ходил за мной по пятам, желая увидеть как можно больше. Он уже большой мальчик, который считает свою маму неловкой.

Я глажу его по темным волосам, сохраняя мягкость голоса.

— Эй, приятель!

Лукас не поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Он слишком расстроен. Но я не сдаюсь.

— Эй. Твоего папы нет с нами, Лукас. Я знаю, ты скучаешь по нему и хочешь, чтобы он был здесь, но сейчас здесь только ты и я.

Чувство вины пробирает меня, когда я смотрю на своего сына. Лукасу было три года, когда он впервые спросил об отце. Это было неожиданно, и, хотя это не было логичной ложью, я сказала ему, что его папа уехал далеко-далеко и, возможно, никогда не вернется. Но может быть. Потому что, как бы я ни старалась это отрицать, во мне все еще теплится надежда, что когда-нибудь мы с любимым будем вместе. И тогда я не смогу держать Доминика в неведении о существовании его сына.

Одна мысль об этом пугает меня.

Мысль о том, что когда-нибудь наступит день, когда я не смогу оградить Лукаса от Доминика, таится вокруг меня, как кошмарный сон.

Доминик уехал в Италию вскоре после того, как я с ним рассталась. Не думаю, что он когда-нибудь вернется в Нью-Йорк, но, если это случится, я планирую держать Лукаса как можно дальше от него. И неважно, что для этого мне придется поставить на кон свою жизнь.

Но моему сыну никогда не придется жить во тьме мафии.

— Мама. — Он больше не хмурится, но выражение его лица не говорит о том, что он счастлив. — Ты иногда скучаешь по папе?

Я глажу его по голове. У него такие же ониксовые темные волосы, как у Доминика. Такие же почти темные карие глаза и загорелая кожа. Лукас так сильно напоминает мне Доминика, и часто я думаю, не из-за Лукаса ли я так и не отошла от Доминика за все эти годы. Потому что он держит Доминика на первом месте в моих мыслях.

Сходство между ними поразительно и постоянно вызывает воспоминания о моем прошлом, которое я пыталась похоронить.

Вздохнув, я беру руку Лукаса в свою.

— Я скучаю по нему.

Кто-то однажды сказал, что "время все лечит", но даже спустя семь лет мои чувства к Доминику все еще свежи, как новые. Нож в моем сердце, воткнутый в ту ночь, когда я покинула его, все еще кровоточит.

— Так вот почему ты не хочешь иметь парня? — Спрашивает Лукас, нахмурив брови. Он слишком умен для семилетнего ребенка. — Ты не хочешь иметь парня из-за меня?

— Мой милый мальчик. — Я нежно сжимаю его пухлые щеки. — Конечно, нет. Просто мама еще не нашла подходящего.

Лукас поднимает брови. Он такой любопытный ребенок.

— А как ты узнаешь, когда встретишь подходящего?

Я вспоминаю первую ночь знакомства с Домиником.

— Хммм, — хмыкаю я, вспоминая, как от одного взгляда на Доминика в первый раз у меня перехватило дыхание. Я касаюсь его груди. — Если ты почувствуешь это здесь, то поймешь.

Его хихиканье невинно и заразительно.

— А ты чувствовала то же самое, когда впервые встретила моего папу?

На моем лице расцветает улыбка.

— Да. — Даже сейчас мое сердце трепещет, когда я думаю о нем.

Прежде чем Лукас успевает задать еще несколько вопросов, звонит мой телефон. Когда я беру трубку, на экране высвечивается имя Мойры.

Интересно, почему она звонит.

— Привет, детка! — Отвечаю я. Поп-музыка, звучащая на заднем плане, подсказывает мне, что она в баре. Мойра очень общительная, в отличие от моей интровертной натуры. Я удивляюсь, как нам удается оставаться лучшими подругами все эти годы.

В ее голосе смешались волнение и паника.

— Угадай, что?

Мои глаза встречаются с глазами Лукаса. Я не настолько доверяю Мойре, чтобы принимать ее звонки рядом с ним. Иногда она очень капризна и непредсказуема, поэтому я отхожу на кухню и сажусь на табурет у острова.

— Ты же знаешь, я не умею угадывать. Что там?

— Сначала сделай глубокий вдох, — предупреждает она.

Мой желудок сжимается от предвкушения.

— Что бы это ни было, лучше бы оно стоило тех пыток, которым ты меня подвергаешь.

— Поверь мне, стоит. — Она делает паузу, и я готова вырвать все свои волосы. — Я в клубе в центре города, и ты не поверишь, кто только что пришел.

Я вздохнула. Боже, скоро я отправлю к тебе душу.

— Кто?

Она вдыхает его имя, как огонь.

— Доминик Романо.

ГЛАВА 2

ЕЛЕНА

— Какой Доминик Романо? — Спрашиваю я, смеясь, как будто Мойра только что пошутила.

Я знаю, что это не шутка. Мойра может быть сумасшедшей, но она не из тех, кто выдумывает что-то, даже ради забавы. Но, наверное, я так сильно хочу, чтобы это был не он, что проще несколько минут пожить в отрицании, чем смириться с тем, что он вернулся в Нью-Йорк. Если я притворюсь, что это не тот Доминик Романо, которого я знаю, то это будет не он. Верно?

Черт.

— Тот самый Доминик Романо, Елена, — говорит она. — Твой бывший.

Я провожу пальцами по волосам, и из моей груди вырывается еще одна волна недовольного смеха.

— Этого не может быть. Доминик в Италии. Он в Италии уже семь лет. Это не…

— Это он, — вклинивается Мойра, прежде чем я успеваю еще глубже погрузиться в туннель отрицания. — Он только что вернулся. Я не хотела подслушивать, но слышала, как он сказал, что навсегда поселился в Нью-Йорке.

Нет. Это неправда. Этого не может быть.