объявить предателем. Но сдержалась.
Мы четыре года строили этот бизнес. Собирали по крупицам. Я пахала, как проклятая, чтоб только сделать Аллу партнёром, а не просто моделью в агентстве. И в итоге осталась в дураках.
Ничего не ответила, лишь судорожно кивнула и пошла обратно в кабинет, где Евгений что-то увлечённо печатал в телефоне. Мужчина сразу же сел ровно, убрал гаджет и поправил рукава белоснежной рубашки.
Я тихо прошла на рабочее место, окинув печальным взглядом свой крохотный кабинет. Неужели придётся всё оставить? Ну, уж нет! Сдаваться нельзя! С боевым настроем я рухнула в кресло и чуть не свалилась с него, приземлившись точно на край. Вцепилась пальцами в столешницу, напряглась и натянуто улыбнулась. Предстоял непростой разговор.
— Знаете, Евгений, подходящую девушку мы найти не сможем. Зато у нас есть запасной вариант. Вам интересно?
— Давайте послушаем.
Мысленно потирала руки и считала прибыль.
— Девушка есть, но с непростым характером. И внешность не та. Плюс актерские данные хромают. С ней возможны неприятности. Но если у вас нет выхода…
— Спасибо, Анна Алексеевна, — грубо прервал мужчина и криво усмехнулся. — Похоже, одно агентство всё же может предложить мне нужный вариант. Может, слышали о таких? “Графит” называется. Они, как оказалось, более клиентоориентированы. Не то что вы. Не суть, в общем, извините, что потратил ваше время. До свидания.
Он сдержанно кивнул и спокойно вышел из кабинета, унося за собой уверенность в завтрашнем дне. После Евгения остался только неприятный осадок на душе и шлейф бодрящего парфюма. Казалось, маленькая комнатушка полностью пропиталась запахом бергамота и древесины.
“Этот наглец пришёл к нам и открыто продинамил?! Не скрывал, что вариант ему предложили конкуренты, и просто свалил? Да не к кому-то там, не к Бирюковой, которая хотя бы делает всё на совесть, не к Коломейцевым — они в этом бизнесе давно, ещё когда я под стол пешком ходила. К Черновой! Она ведь ничего толком не понимает, ей муж купил всё, а сама Лада сидит целыми днями в шикарном офисе в центре и страдает ерундой! Причём нагло воруя у нас клиентов, прямо уводя из здания с более выгодными предложениями! Да как она посмела?!”
Я схватила рюкзак и незамедлительно побежала на улицу.
Алла кричала в спину что-то злое и предостерегающее. Но мне было уже всё равно. Я быстрым шагом двигалась к своей цели.
Кажется, я съела половину меню кафе “Антрекот” и буквально выкатилась через два часа из заведения. Кашина меня отругала, как только поняла, что я ходила на обед. Все аргументы сводились к тому, что мой двухнедельный труд улетел в мусор. Беспощадно и молниеносно.
— Труд последних четырех лет летит в тартарары, а ты мне про обед, — устало отмахнулась от подруги. Она только спрятала свои голубые глаза, поправила причёску и прошептала извинение. В очередной раз. — Хватит уже, раз ты больше не хочешь этим заниматься, я не стану заставлять. Но нужно посчитать, сколько я останусь должна тебе.
— Около шестисот тысяч, — подсказала Алла и возмутилась: — Поэтому я и говорила тебе взяться за Евгения! Нужно было вытрясти с него побольше деньжат, Прохоров так не платит!
Прикрыла лицо ладонями и постаралась успокоиться. Вдохнула глубоко и выдохнула.
— Я хотела согласиться, только пока мы с тобой тут языками чесали, эта сволочь Чернова нашла ему девочку. Мы были далеко не первыми в списке.
— Опять Чернова?! Вот уж кого на кол нужно посадить… Ведьма! Да чтоб от неё мужик ушёл! Да чтоб ей вместо бренда паль втюхали!
Кашина подсунула мне под нос кружку с водой, от которой ужасающе пахло валерьянкой.
— Может, и мне богатея найти? — прошептала, сама не веря в свои слова.
Мужчины такого уровня обычно выбирали кого-то вроде Аллы и Лады — высоких, шикарных и общительных. Люди типа меня со скрипом заводят новые знакомства, а уж очаровать кого-то — выше всяких возможностей.
— Я тебя обязательно познакомлю с Алмазом! — воскликнула девушка и схватилась за телефон. — Он красивый и богатый.
— Красивый… — машинально повторила слова подруги.
— И богатый, — подтвердила она и сунула мне под нос фото, на котором вдалеке у фонтана стоял человек. Не понятно, мужчина или женщина, старый или молодой. Разглядеть лицо можно было лишь с лупой. Или микроскопом.
Я с сомнением поджала губы. Алла снова бралась за старое — занималась сватовством.
— Вот скажи, как мне теперь из долгов вылезти? — всхлипнула от безысходности.
Все планы полетели коту под хвост. Я понимала, что коробки, собранные в квартире, чтоб переехать, придётся разбирать. Отказывать покупателю, который с трудом согласился дать неплохую цену за моё жильё. Я мечтала переехать в квартиру побольше, уже представила, как буду звать в гости родителей, и им не придется ютиться на маленьком неудобном диване в паре метров от меня.
Да и автомобиль я планировала поменять, старый глох посреди дороги и иногда подкидывал проблем. Ремонт — штука весьма недешёвая. Всё это вгоняло в уныние. Ещё как минимум год в студии на окраине города, а как максимум — всю оставшуюся жизнь.
С Кашиной мы помирились, только это не могло спасти ситуацию. В отличие от финансов Евгения.
Весь вечер я рыдала в подушку. Платье подружки невесты так и не сошлось на мне, и не ясно, что послужило тому виной: моё обжорство или злоба Ирки, заказавшей наряд на пару размеров меньше нужного. Никакой бирки на сиреневом великолепии не нашлось, и уже к пятнице меня взяли сомнения, что я хоть когда-нибудь в жизни смогу поместиться в платье.
Свадьба при этом состоялась бы и без меня. Но перекошенное лицо сестры осталось бы несбыточной мечтой. Именно поэтому весь день перед торжеством я бегала по ателье и искала мастерицу, которая за очень короткий срок сможет пошить одеяние. И либо цена за услугу оказывалась баснословной, либо швеи были заняты, либо более или менее подходящей ткани не было в наличии — поиски решения ни к чему не привели.
Однако я собиралась заявиться на праздник в соблазнительном чёрном платье на одно плечо. Бандажная ткань удачно держала все части тела там, где им и положено быть природой, а экстремальная длина позволяла не только соблазнить парочку мужчин, но и вывести из себя невесту.
* * *
Алла мой план не одобрила и попросила связаться с Катей — она иногда шила для себя вещи, поэтому могла взяться за заказ в исключительной ситуации. И вместо приветствия подруга проворчала:
— И не проси, Ань, я не
