— Генри? Спасибо, но я здесь. — Я положила свои руки на его, мягко двигая их в нужном направлении.
Он быстро вернул их обратно.
— Не для тебя! Для него!
— Него?
— Да! Прямо здесь!
Я обернулась, мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда я увидела Джорджа, стоящего прямо за моим плечом, примерно в двадцати футах позади, у линии деревьев. У него было обычное одурманенное выражение лица, язык вывалился изо рта.
— Вот ты где! — крикнула я, поворачиваясь к животному. — Приятель, я клянусь.
Я направилась к нему. Однако, прежде чем я сделала шаг, я подумала о предложении Генри.
— Это мой приятель Джордж, — сказала я. — Он лама.
— Лама?
— Ага. Он действительно милый, но он смутьян. Я пришла сюда, чтобы вернуть его домой. Хочешь помочь?
— Да!
— Хорошо. Пойдем со мной, и давай накормим его чем-нибудь. Он ест все подряд, так что с ума сойдет от этой гранолы. Затем, как только мы его поймаем, мы вернемся ко мне домой, где приведем тебя в порядок, ты сможешь встретиться с моей соседкой по комнате, и мы попытаемся выяснить, где твой дом.
— Я хочу увидеть своих дядей, — сказал он с легким беспокойством на лице.
— Ты живешь со своими дядями?
Он кивнул.
— Ну, как только ты приведешь себя в порядок и у тебя в животе появится настоящая еда, мы сможем связаться с ними и отвезти тебя домой, хорошо? Но на улице становится очень снежно, так что нам не следует выходить на улицу.
Беспокойство осталось на его лице.
— Ты незнакомка, — сказал он во второй раз.
— Только сейчас, приятель! Мы соседи! Как только мы узнаем друг друга получше, мы больше не будем незнакомцами, мы будем друзьями.
Он посмотрел на меня с некоторым колебанием, затем кивнул.
— Хорошо.
— Прекрасно. — Я протянула ему свою руку, и он взял ее.
Вместе мы направились к Джорджу, большие черные глаза ламы все еще были прикованы к пакетику гранолы.
— Джордж! Я хотела бы познакомить тебя с моим новым другом Генри. — Джордж, конечно, ничего не сказал, не отрывая глаз от еды. — Генри, это Джордж. Почему бы тебе не поздороваться?
— Привет! — сказал Генри. — Ты хочешь немного поесть? — Он протянул пакет и Джордж в ответ слегка взволнованно подпрыгнул. Генри рассмеялся. — Он хочет.
— Насыпь немного себе на руку, вот так. — Я взяла пакет у Генри и высыпала немного гранолы себе на ладонь. Сделав это, я поднесла еду Джорджу. Животное, не теряя времени, высунуло язык и одним движением очистило мою ладонь.
Генри снова рассмеялся.
— Он действительно голоден.
— Я уверена, что это так. Ему нравится убегать, но он всегда возвращается, когда вспоминает, что я та, кто дает ему еду. А теперь попробуй ты. Насыпь немного на ладонь и протяни ему.
Генри с широкой, возбужденной улыбкой на лице так и сделал. Джордж опустил голову и высунул язык, обхватывая им руку Генри и слизывая всю гранолу.
Это вызвало громкий смех Генри.
— Это щекотно!
— Я знаю, верно?
Генри повернулся ко мне.
— Можем ли мы дать ему еще?
— Да, но давай отложим немного на обратную дорогу. Джордж может немного отвлечься, поэтому мы должны оставить немного еды, чтобы убедиться, что он снова не заблудится. Хорошо?
— Хорошо! — Генри посмотрел на меня снизу вверх. — Могу я прокатиться на нем? Я катаюсь на наших пони.
— На самом деле ты не можешь ездить верхом на ламах. Если ты попытаешься запрыгнуть ему на спину, он сразу же тебя сбросит. Но если мы пойдем, держу пари, он позволит тебе немного погладить его.
— Хорошо! — Это, похоже, так же сильно понравилось маленькому человечку.
Я схватила Джорджа за ошейник, ведя его и Генри через лес обратно к тропе. Снега становилось все больше и больше, но все, что я могла чувствовать, это облегчение. Не только Генри был в безопасности, но и Джордж тоже.
— Вон мой дом, — сказала я, указывая на ферму вдалеке, как только мы достигли холма, с которого я смотрела раньше. — Мило, да?
— Да. — Он не был восхищен. — Наш дом больше.
Я ничего не могла поделать, кроме как посмеяться над примером детской честности.
— Ну, он милый и уютный, и мне это подходит. — Как только я открыла рот, чтобы сказать больше, что-то щелкнуло в моей голове.
Генри сказал, что живет в большом доме. Должно быть, он забрел откуда-то поблизости. В этом районе был большой дом, огромный особняк примерно в полумиле к западу. Здание было огромным, расположенное примерно на тысяче акров первозданной земли. Я ни черта не знала ни об этом доме, ни о том, кто там жил, — он был так далеко, что мне это никогда не было нужно. Тем не менее, было совершенно понятно, откуда, должно быть, пришел Генри.
— Эй, Генри, ты живешь в том огромном доме вон там? — Я указала в общем направлении этого места. Его глаза загорелись.
— Да! С моими дядями и моей сестрой.
Пришло еще большее облегчение.
— Что ж, это прекрасно. — Я присела на корточки и положила руки на колени. — Как насчет этого — я отведуу тебя к себе, приведу в порядок, а потом отведу домой. Звучит хорошо?
— Да!
С каждой секундой ситуация становилась все более и более управляемой. Все еще держа Джорджа за ошейник, я повела нас вниз по тропе и обратно на главную территорию поместья. До дома оставалось минут двадцать ходьбы, и как только мы тронулись в путь, маленький Генри показал себя настоящим болтуном. Он рассказал мне о своих дядях, о том, как они работали на ранчо со всеми животными, как они заботились о нем и его сестре Хэтти.
Примерно на полпути грубый голос заставил меня остановиться как вкопанную.
— Эй, там. Идешь куда-то с нашим мальчиком?
Мое сердце пропустило удар. Голос был низким, глубоким и невероятно мужественным, с легкой ноткой гравия в нем.
Я медленно повернулась, столкнувшись лицом к лицу с двумя мужчинами, оба высокие, оба безумно красивые. Они были одеты в том же стиле что и Генри — грубые джинсы, коричневые кожаные рабочие ботинки и фланелевые рубашки под наполовину застегнутыми парками. На них обоих были шляпы в стиле ранчо, как у меня, с полями, на которых скапливался снег.
Одного взгляда на них было достаточно, чтобы понять, что они связаны не только друг с другом, но и с Генри. Они оба были высокими, один из них казался ростом чуть меньше шести с половиной футов, с темными волосами и орехово-карими глазами, его угловатое лицо было задумчивым, а волосы на лице подстрижены в аккуратную щетину. Было немного трудно сказать, но я предположила, что ему было где-то за сорок.
У другого были светло-каштановые волосы, достаточно длинные, чтобы свисать по бокам лица. Он был чисто выбрит, с великолепными чертами лица мужчины-модели и дерзкой улыбкой на лице, как будто он знал что-то, чего не знала я.
Я заметила, что его глаза не были орехово-карими, как у другого мужчины или Генри. Они были потрясающего лесного зеленого цвета, цвета травы на моей земле в самую яркую часть лета.
— Итак, — сказал тот, что повыше. — Ты не хочешь рассказать нам, какого черта ты делаешь с Генри?
Глава 3
Мак
Она была так чертовски великолепна, что я почти не заметил ламу рядом с ней.
Ну, до тех пор, пока большой черно-белый зверь не фыркнул.
— Полегче, Джордж, — сказала она, положив руку на затылок существа и нежно поглаживая его. — Они друзья. По крайней мере, я так думаю.
Мне потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями. Женщине, стоявшей примерно в тридцати шагах от нас с Адамом, казалось, было под тридцать, и она была абсолютно сногсшибательна. Она была высокой и стройной, в светлых джинсах, облегающих бедра, которые были красивыми и округлыми, несмотря на ее спортивную форму. Она была в ковбойских сапогах и оранжево-красной фланелевой рубашке с джинсовой курткой из овечьей шерсти, пуговицы ее фланели слегка натягивались на груди.
Эта женщина была не просто красива, она была уникальна. Ее кожа была оливкового цвета, волосы темные и вьющиеся, со слабыми медными отблесками, которые, как я мог сказать, были явно буйными даже под ее шляпой. У нее были миндалевидные глаза шоколадного цвета, полные губы и острые скулы. Ее брови были приподняты в легком удивлении, хотя у меня возникло ощущение, что обычно они были такими.
