— А кто мне в любви признавался?
— Я сказала это твоим родителям, только чтобы их позлить!
— Замечательно. И теперь, значит, я должен радоваться, видя вас здесь вместе? — с горечью спросил Костя. — Так я и рад! И счастлив, видя ваше счастье.
— Костя, не ерничай, — попросил Алеша."
— А как иначе? Между прочим, ты должен мне сказать спасибо: если бы не мои старания, Катя сейчас не была бы здесь, снова в роли твоей невесты!
— Что ты имеешь в виду? На что намекаешь?
— А я не тебе, я Кате намекаю.
— Вот и продолжай, — настаивал Алеша. — Что значит «если бы не ты, то и Кати бы здесь не было»?
— Я повторяю, Катя: своим счастьем ты обязана мне. Сказать Леше, почему? Нет, ничего я тебе не скажу. Это мой секрет. У всех ведь есть секреты. Правда, Кать?
Алеша посмотрел на Катю, которая старалась сохранять спокойствие.
— Эх, Лешка… Все мы любим врать…
— Да скажешь ты, в конце концов, что ты имеешь в виду? — завелся-таки Алексей.
— Не слушай его, Леша. Он мелет, сам не зная что. А все потому, что нам завидует, — объяснила Катя.
— Ага. Обзавидовался весь. Не дай Бог мне такого счастья.
— Пойдем лучше в твою… в нашу комнату, — сказала Катя и увела Алешу.
Полина долго перебирала семейные фотографии. Вот сыновья, Алеша и Костя, а вот — вся семья Самойловых: Самойлов, Полина, Алеша и Костя. Все — улыбающиеся. Счастливые. А вот — заветная фотография. На ней — она с Буравиным. Оба молодые и счастливые. Сняты они на фоне старой крепости.
На Полину нахлынули воспоминания, с которыми ей было трудно справляться. Юбилеи вообще вызывают волну воспоминаний, и эта волна может производить очень разные действия. Многое из настоящего она просто смывает. Предстоящий юбилей семейной жизни стал для Полины такой волной, которая просто грозила снести что-то важное в ее жизни.
Полина долго думала, потом приняла решение съездить к мужу в офис. Она тихо зашла к нему в кабинет и спросила:
— Боря, я к тебе. Не помешаю?
Тут она увидела Буравина и немного смутилась.
— Здравствуй, Витя, — кивнула она ему.
— Добрый день, — невольно улыбнулся Буравин.
— Что же ты стоишь в дверях? — сказал жене Самойлов. — Проходи. Я не ждал тебя, почему не позвонила?
— Боря, я пришла сюда потому… в общем, мне нужно срочно с тобой поговорить.
— Я отлучусь на несколько минут, — предложил Буравин, понимая, что супругам надо остаться наедине.
— Что случилось, Поля? — спросил Самойлов, когда Буравин вышел.
— Я, Боря, подумала и решила, не откладывая, тебе сказать… Я все-таки не хочу отмечать нашу годовщину!
Самойлов облегченно вздохнул. Ну это еще не так страшно.
— Что опять случилось? Объясни.
— У меня совсем не то настроение. Последнее время было столько проблем… — стала объяснять Полина.
— Но сейчас же все наладилось.
— Да. Но у меня никаких подходящих для празднования эмоций не осталось. Давай лучше сосредоточимся на Леше и Кате, на их свадьбе. Вот их праздником я занялась бы с удовольствием. Пожалуйста, Боря, давай отменим наш юбилей. Кстати, свадьба детей может помирить Виктора с Таисией-. Мы должны помочь восстановить Катину семью…
— Нет, Полина. Наш юбилей мы отметим, несмотря ни на что, тем более на то, что происходит в семье Буравиных. Пойми: для меня это не просто банкет в честь нашей годовщины. Это и решение проблем бизнеса.
— А бизнес тут при чем? — удивилась Полина.
— Я лее говорил тебе, что приглашу пароходское начальство, городских чиновников, вице-мэра. Заодно и решу пару нужных вопросов в неформальной обстановке…
Женщине никогда не понять, как на ее юбилее можно решать деловые вопросы. Полину такой практицизм мужа глубоко задел. Совсем не этого она ожидала от своего мужа!
В это время Буравин томился в приемной, просматривая прессу. Поскольку они были одни, Людочка решилась на откровенный разговор.
— Виктор Гаврилович, вы только поймите меня правильно. Обстановка в нашем офисе неожиданно изменилась… Хотелось бы узнать, надолго ли…
— Людочка, ты хочешь узнать, как долго я собираюсь жить в офисе? Отвечаю: скоро съеду. Сниму номер в гостинице или квартиру. Сейчас просто нет времени этим заниматься.
— Я просто переживаю, что вам здесь неудобно: офис не приспособлен, чтобы жить, как дома…
— Дело ведь не во мне, правда? — тихо спросил Буравин. — Просто я своим постоянным присутствием в офисе мешаю вам с Борисом Алексеевичем.
— Что вы, Виктор Гаврилович! — запротестовала Людочка.
— Я знаю, ты его любишь. Конечно, сердцу не прикажешь. Но будь осторожна. Ведь ты надеешься занять место Полины, если она уйдет от Бориса?
Людочка молчала.
— Ты ошибаешься, Людочка. Я знаю Бориса. А поскольку к тебе я отношусь хорошо, по-дружески предупреждаю: не рассчитывай на это. Этого никогда не будет.
Людочка попыталась что-то сказать, но в это время дверь кабинета открылась и вышла Полина.
— Как твои дела, Поля? — спросил Буравин.
— Спасибо, хорошо. А твои?
— У меня тоже неплохо.
Повисла пауза. Людочка вдруг засуетилась:
— Ой, совсем забыла! Мне срочно на подпись надо отнести…
Людочка пошла к двери кабинета.
— Всего хорошего, Людочка, — пожелала ей Полина. — И тебе, Витя.
И Полина быстро вышла из приемной.
* * *
Римму привели на свидание с Левой, и она с ходу на него налетела:
— С чего это ты так вырядился? Решил показать мне: типа, я в тюрьме, неухоженная, а ты весь в шоколаде?
— Римма, ты совсем здесь тронулась. — Лева оглянулся на конвоира. — Я шел к тебе на свидание и хотел хорошо выглядеть!
— Так я и поверила! Ты на какое-то другое свидание собрался!
— Да я сто лет ни к кому, кроме тебя, не ходил! Но тут Римма заметила царапину на Левиной щеке.
— Так, а это что? Откуда? Пока я тут мучаюсь, ты с кем-то шарахаешься!
— Риммочка, ну успокойся, — взмолился Лева. — Это совсем не то, о чем ты подумала. Как мы договаривались, я сегодня пытался найти кое-что в том доме.
— Кое-что? В каком еще доме?
Лева выразительно посмотрел на Римму и слегка кивнул в сторону конвоира.
— Ах, кое-что? Я поняла. И что?
— Я не сумел это найти, — признался Лева. — И не успел: мне помешали. В общем, полная неудача. Еле ноги унес. Это же никто на виду не положит!
— Конечно, не положит. Но что мы теперь будем делать?
— Нужно точно узнать, в каком месте это лежит. Подробнее! Чтобы в следующий раз не тыкаться, куда попало.
Римма с сомнением покачала головой.
— Ничего не получится.
— Почему не получится? — стал заводиться Лева. — На нее твой гипноз не действует?
— В том-то все и дело. Маша сопротивляется, не пускает меня туда. — И Римма постучала пальчиком по лбу. — Я даже не поняла: или она не хочет говорить, Где это спрятано, или просто не знает!
— Но так мы ЭТО никогда не найдем!
— А что делать?
— Не знаю! — покачал головой Лева. — Не могу успокоиться! Я уже видел ИХ в своих руках!
— А если я предложу тебе кое-что получше? — хитро прищурившись, спросила Римма.
— Да что, интересно, может быть лучше?
— Ваше время истекло. Прощайтесь, — сказал конвоир.
— Лучше — это сама Маша. У нее невероятные способности, — уходя, объяснила Римма.
* * *
Самойлов уже собирался уезжать из офиса, но на выходе встретил следователя.
— Привет. Куда-то спешишь? А я за тобой.
— Привет. За мной? Я в чем-то провинился перед законом? — поинтересовался Самойлов.
— Если бы провинился, я за тобой бы по-другому приехал: с сиреной, с эскортом. А так, видишь, без церемоний.
Друзья обменялись рукопожатиями, и Самойлов спросил:
— Что-то новое по поводу Лешиной аварии?
— Да понимаешь, Борис… посоветоваться хочу… — Следователь сменил тон на более деловой.
— Что случилось?
— Да я по поводу подозреваемой… Марии Никитенко… Все: и показания свидетелей, и улики — подтверждают, что она виновна.
— А она сама это признала? — уточнил Самойлов.
— Нет. Она по-прежнему все отрицает. Теперь суд будет доказывать ее вину. Я подготовил обвинительное заключение, хочу, чтобы ты ознакомился.
— Насколько я знаю, не положено показывать дело посторонним? — проявил юридическую грамотность Самойлов.
— Не положено… Но ты отец потерпевшего… и мой друг… И я тебя как друга прошу — посмотри сам…
— Погоди, у тебя что, возникли сомнения? — стал догадываться Самойлов.
— Да… понимаешь… Не такая девушка эта Маша, чтобы интриги плести, тем более покушение… Вот нутром чую — не такая… Не она это… а все улики — против нее…
— И ты хочешь, чтобы я…
— У меня, может, глаз уже замылился… — перебил его следователь, — а ты свежим взглядом… В общем, прочти и сам скажи, виновна она или нет.
— Хорошо. Едем. Я на своей машине.
Чтение дела — это не легкое чтение. Самойлов прочитал обвинительное заключение. Подумал, полистал дело снова и вдруг спросил:
