— Я могу тебе что-нибудь предложить? — наконец спросила Шон.
Медленно выдохнув, Сьюзан покачала головой.
— Я просто посижу.
Выдвинув стул на солнце, она села, тяжело вздохнув. Она скорее почувствовала, чем услышала, как Шон встала позади нее. Сьюзан закрыла глаза. Нежные руки Шон мягко массировали ее плечи и шею, инстинктивно понимая, где напряжение.
Сьюзан наклонила голову вперед, и руки Шон скользнули ей в волосы. Глубокий стон Сьюзан заставил ускориться пульс Шон, она почувствовала желание. Она встряхнула головой и вернулась к плечам Сьюзан, мышцы которой расслаблялись под ее пальцами.
Было очень хорошо и так правильно. Совершенно незнакомые чувства охватили тело Сьюзан, ускоряя ее сердцебиение, пугая ее. Она прикрыла руки, стараясь спрятать мурашки от прикосновений Шон. Руки Шон вернулись на ее плечи, и она заставила себя расслабиться. Это был просто массаж, и ничего больше.
Когда Лиза открыла дверь, Сьюзан ожидала, что Шон отпрянет. Возможно, в этой мысли проявлялось ее чувство вины, но Шон последний раз дотронулась до плеч Сьюзан, а затем непринужденно вытащила второй стул на солнце для Лизы.
— Бесплатный массаж, — предложила она Лизе.
— Мне кажется, ты почти усыпила маму.
Сьюзан лениво повернула голову на бок, наконец, осмелившись взглянуть Шон в глаза.
— Спасибо, — тихо проговорила она.
— Пожалуйста, — она ухмыльнулась. — Кстати, я готовлю ланч.
Сьюзан рассмеялась.
— Ты собираешься готовить?
— Что смешного? — спросила Шон.
— А как на счет того, что ты не умеешь готовить?
— Ты не умеешь? — удивилась Лиза.
Шон бросила на нее сердитый взгляд.
— Я умею.
Она уверенно вышла с террасы, не оборачиваясь. Шон надеялась, что лазанья получится. Неделю назад она услышала объявление по радио. «Мы готовим. Вы разогреваете». Насколько это сложно? Засунуть в микроволновку на час, и можно есть.
В итоге, с ланчем ей немного помогли. Сьюзан настояла на чесночном хлебе, а Лиза на обеде на террасе. Вскоре столик был накрыт красно-белой шахматной скатертью, и Шон наблюдала, как Сьюзан умело расставляет тарелки, раскладывает салфетки и приборы. Затем они поспорили, какое вино лучше подойдет к лазанье. Сьюзан выиграла спор.
Когда Лиза заговорила о Шери, Шон заметила, как на лице Сьюзан проступило напряжение.
— Я хочу провести праздник с тобой, но мне хотелось бы пригласить Шери тоже.
— Приедет тетя Рут. И твои дедушка с бабушкой, — предупредила Сьюзан.
— Так ты не хочешь, чтобы я приезжала?
— Конечно, хочу. Думаю, твои двоюродные сестры тоже будут здесь.
Лиза рассмеялась.
— Все становится более заманчивым.
— Ты собираешься все рассказать?
Шон молча наблюдала за ними. Несмотря, на смелые слова Сьюзан, ее все еще расстраивал факт, что ее дочь лесби.
— Я не хочу делать всеобщее заявление, если ты об этом. Мам, я просто хочу быть с тобой, понимаешь? Но и провести день с ней тоже.
— Конечно. Прости. Вот, я больше беспокоюсь о том, что скажет семья, чем о том, чего хочешь ты. К тому же, они, вероятно, скоро все узнают.
— Спасибо, мама.
Лиза уехала почти сразу после ленча. Шон и молчаливая Сьюзан смотрели, как она уезжает. Как только ее машина скрылась из вида, Сьюзан бросилась в объятия Шон, зная, что Шон подарит так нужное ей успокоение.
Шон нежно укачивала голову Сьюзан, желая избавить ее от боли. Она закрыла глаза, поглаживая волосы Сьюзан и чувствуя, как слезы текут по ее шее.
Сьюзан прижалась лицом к коже Шон, и ее слезы тихо капали из глаз. Она плакала без причины. Просто она горевала по ушедшей прошлой жизни. О ее замужестве. И о детстве ее дочери.
— Пожалуйста, не плачь, — прошептала Шон. — Я не могу этого вынести.
— Я в порядке, — пробормотала Сьюзан, глубоко дыша. Она обхватила Шон руками, полностью положившись на нее.
— Хочешь поговорить?
— Нет, — прошептала она.
Наконец, Сьюзан отошла от Шон, от ее теплоты, не решаясь посмотреть ей в глаза. Она была в смятении, но знала, что Шон не ждет извинений.
Но Шон не собиралась так просто отпускать ее. Она взяла Сьюзан за подбородок и подняла ее голову, ничего не произнося, пока Сьюзан не взглянула на нее.
— Это пройдет.
Сьюзан кивнула.
— Ей нужна сейчас твоя поддержка. Не заставляй ее выбирать между тобой и Шери.
— Я не заставляю. Я просто не хочу, чтобы ей было больно, кто знает, что ей может сказать Рут.
— Зная Лизу, она в состоянии ей ответить.
Сьюзан улыбнулась, и Шон отпустила ее.
— Как на счет прогулки? Нам нужно растрясти лазанью.
— Я не сказала тебе, как это было вкусно? Ты очень хороший повар, — поддразнила Сьюзан.
— Тебе должно быть стыдно, что ты сомневалась во мне.
На прогулке они избегали говорить о Лизе, но ко времени, когда они вернулись домой, Сьюзан стала слишком молчаливой. Шон скучала по их шутливому тону, но оставила Сьюзан наедине с ее мыслями. Как она и сказала, нужно время.
С наступлением темноты они уселись на террасе, и Сьюзан наблюдала, как Шон прикуривает две сигареты. Молча она взяла одну. А потом, не произнося ни слова, пошла к фургону Шон и принесла им пива.
Они отдыхали в тишине, Сьюзан, вздохнув, закрыла глаза. Это был день, которого она боялась и вместе с тем ждала несколько недель. И она рада, что он прошел. Это не было большим шоком. У нее было много времени, чтобы свыкнуться с мыслью, что ее дочь лесби. Интересно, подозревала ли Лиза, сколько Шон рассказала ей.
— Ты в порядке? — тихо спросила Шон.
— Да.
Снова молчание.
— Ты поспишь сегодня со мной?
Шон едва не подавилась пивом.
— Что, прости?
— Я не хочу оставаться одна, — спокойно объяснила Сьюзан.
Шон кивнула.
— Хорошо.
Как и прежде Сьюзан была в длинной рубашке, и Шон намеренно отводила глаза от ее открытых ног. Сняв шорты, она благоразумно осталась в майке. Многолетняя привычка спать раздетой заставляла ее сейчас страдать от неудобства узкой майки.
— У тебя мокрые волосы, — заметила Сьюзан. — У меня есть фен.
Шон провела пальцами по волосам.
— Не важно. Высохнут.
Сьюзан молча выключила свет. Она без спросу прижалась к Шон и закрыла глаза, когда та обняла ее. Она старалась не замечать сильного биения своего сердца и стесненного дыхания, вместо успокоения, которое она искала.
Шон крепко держала Сьюзан, пытаясь подавить возрастающее желание. Сьюзан нуждается в ней, доверяет ей. Но только как другу. И если это все, на что могла рассчитывать Шон, этого было достаточно. Дружба со Сьюзан была для нее очень важна, и она инстинктивно сжала руки. Она не предаст это доверие, пытаясь обернуть их дружбу во что-то большее, чего Сьюзан не может желать.
