— Боже мой! Ты идешь на встречу выпускников?
Я киваю.
— И мне нужно, чтобы моя фея-крестная помогла выбрать платье. О, — хмуро продолжаю я, — и лемминги, по-моему, хотят пойти со мной.
— Окей. Во-первых, ты должна перестать их так называть. Они теперь твои лемминги, и ты должна об этом помнить. Я серьезно, Зои. И во-вторых, ты не можешь называть меня феей-крестной. Это оскорбительно.
Я открываю рот, чтобы извиниться, и Карлос смеется. Я показываю ему фак.
— Если я не могу больше называть их леммингами, то как же мне тогда их звать? Приближенными? О, я знаю — последователями!
— Как насчет: «друзьями»?
— Может не надо? — надуваю я губы.
— Надо, — кивает он. — Прости. Это часть лидерства.
— А если я не хочу быть лидером?
Карлос снова смеется.
— Ты должна была подумать об этом до того, как стала встречаться с самым популярным парнем в школе и одеваться как модель. — Его глаза расширяются. — Погоди! Так вот для чего ты хотела принарядиться? Чтобы заполучить себя парня?
— В точку, — кривлюсь я.
Он складывает руки на груди.
— Скажу тебе честно, Зои, что я никогда еще не был горд тобой так, как сейчас. Ты воспользовалась своими маленькими женскими хитростями, чтобы поймать на крючок беспомощного парня. Да еще и такого обалденного парня. Я очень горд тобой.
— Заткнись, а?
— Я лишь хочу по полной насладиться моментом, — с дьявольской ухмылочкой отвечает мне он.
— А я хочу, чтобы мне не пришлось убивать тебя и закапывать твое тело. Я много чего хочу, Карлос, но рытье могил не входит в список моих желаний.
— И ты еще удивляешься, почему полицейские подозревают, что ты психически больной маньяк-убийца.
— Ну… в психической болезни они меня не обвиняли.
— Только потому, что они тебя не знают.
Я встаю и усаживаю Брим на пол рядом с Карлосом. Она тут же принимается тереться об него, а он — чихать.
— Это низко, Зои.
— Котенок-бомба, — пожимаю я плечами. — Новое оружие на поле аллерго-войны.
Карлос мягко отпихивает Брим.
— Только не забывай о том, что с большой популярностью приходит и большая ответственность.
Я вопросительно поднимаю бровь.
Он вздыхает.
— Я имею в виду, что Кайли, например, использовала свою власть во зло. Помнишь ту девятиклассницу, которая загремела в больницу, перестав есть после того, как Кайли обозвала ее жирной?
— Как не помнить. Я всегда считала, что Кайли должна это внести в свое резюме. Или еще тот случай, когда парень на уроке химии обвинил ее в списывании, а она подговорила футбольную команду столкнуть его джип в бассейн.
— В этом вся Кайли. О том я и говорю. Что, если ты будешь использовать свою новоприобретенную популярность в хороших целях? Для того, чтобы облегчать жизнь людям, а не делать их несчастными?
— Ты меня заинтриговал. К чему ты ведешь?
— Ты в курсе, что Дискуссионный клуб потерял свои сбережения и в этом году не может объехать штат?
— Нет, — хмурюсь я, — я не слышала об этом.
— Мне об этом рассказал один парень с урока истории. Так вот, что, если школьный совет — поддерживаемый тобой и твоими новыми друзьями — организует сбор средств для них, ну или сделает что-то другое для помощи им.
— Мне нравится эта идея. — Я беру листок бумаги с карандашом и протягиваю их Карлосу. — На, запиши все свои идеи.
Вытерев ладони о штаны, он начинает размашисто писать. Закончив, рассеянно жует ластик на конце карандаша.
— Что? — спрашиваю я.
— Ты можешь попросить директора, чтобы не только выпускников отпускали обедать в город. Это разрешит проблему столпотворения в столовой.
— Притормози, — поднимаю я руки, — я что, похожа ну чудотворца?
Карлос наклоняет голову.
— Нет, ты похожа на правящую Королеву Оук Хай Скул.
— Кайли была королевой, — не соглашаюсь я.
— Та королева мертва. Да здравствует новая королева.
Я подавляю дрожь.
Большую часть вечера Карлос выдумывает, как я должна воспользоваться своим лидерством, начиная от установки торговых автоматов и заканчивая сменой старых шкафчиков на новые — побольше. Я и половины записанных им идей не смогу воплотить в жизнь. Но он обожает составлять разные списки, и он прав. Я на самом деле могу в свой последний школьный год сделать что-то хорошее. Когда Карлос протягивает мне список, у меня на глазах выступают слезы.
— Ты плачешь? — шокировано спрашивает он.
— Пфф, — корчу я ему рожицу. — Нет. Это у меня глаза потеют.
Он тихо смеется.
— Да ладно тебе. Это же я. Что с тобой?
Я глубоко вздыхаю, пытаясь успокоиться. Эмоции с такой сильной нахлынули и перемешались во мне, что я ощущаю себя каким-то эстрагеновым блендером. Да что со мной такое?
Я потираю уголок глаза.
— Знаешь, я думала… думала, что так и закончу школу никем. Что меня так никто и не увидит, что всем так и будет наплевать на то, что я думаю или делаю. Теперь же…
— Все на тебя смотрят.
— Именно, — киваю я. — Я за ночь превратилась из невидимки в центр всеобщего внимания. И все это благодаря тому, что перестала быть самой собой. Я ощущаю себя фальшивкой.
Как только я произношу эти слова, они болью отзываются в сердце. Потому что это правда. Я фальшивая девушка Бруно, фальшивая подруга, фальшивая лидерша. Я могу и дальше убеждать себя, что делала все это ради Логана, но глубоко в душе знаю — я хотела, чтобы меня увидели. Я добилась своего, но все о чем могу думать сейчас: как легко бы все это отдала, если бы это могло вернуть Логана.
Я судорожно вздыхаю.
— Что, Зои?
Я поднимаю глаза на Карлоса, терпеливо ожидающего, когда я расскажу ему все свои секреты. Но я не могу. Я никогда не смогу произнести слова, пожирающие мою душу. Только не вслух. Ни ему, ни кому-либо другому.
Я влюблена в Логана.
Я прикрываю рот рукой, чтобы истерично не рассмеяться. Конечно, я влюблена в Логана. Для меня он олицетворение недостижимого героя. Красивый, умный, безумно раздражающий меня, но очень хороший парень. По правде говоря, он идеален, если не считать того, что он мертв.
Ну вот. Я как всегда в своем репертуаре. У меня есть замечательный идеальный парень, который все еще дышит, и популярность, которую я так всегда хотела. И что же я делаю? Влюбляюсь в парня без пульса.
У меня большие проблемы с головой.
В мозгу вдруг вспыхивает: а что, если Логан не преследует меня? Что, если у меня психическое расстройство? Это кажется более правдоподобным, чем правда.
— Интересно…
— Что? — спрашивает Карлос, беря еще один кусок пиццы.
— Интересно, есть ли группа поддержки для таких ненормальных, как я?
