Врач отечески улыбнулся.
— Называйте ее, как хотите, но Господь создал её девушкой, как и вас. А кто из вас и какую роль играет в ваших отношениях, мне всё равно. Сейчас её перевезут в плату, можете её навестить, и было бы хорошо поставить в известность её родителей.
Он повернулся и пошел, бурча себе под нос:
— Ох уж эта молодёжь, мало им того, что дала природа…
Влада некоторое время стояла ошарашенная новостью, не в силах поверить услышанному. Даже когда она осторожно вошла в палату, у неё ещё теплилась надежда, что врач ошибся, что это какая-то злая шутка. Ну не может это быть правдой.
Но, в кровати, лежала знакомая фигура. Да, операция сильно сказалась на моём внешнем виде, но не настолько, что бы Влада, не смогла меня узнать. Она присела на край кровати. Смешанные чувства переполняли её душу. Её рука осторожно двинулась по моей ноге. Был только один способ доказать или опровергнуть сомнения….
Почему? Почему мы так поступаем? Ложь во спасение? Ложь, что бы быть счастливым? Неужели мы настолько не умеем принимать правду, что иного выхода у нас нет?
А может быть причина не в том, что мы боимся правды, а в том, что мы боимся быть не как все. Впустить в нашу жизнь нечто такое, чего другие не понимают? Мы можем быть консервативными и осуждать нетрадиционные отношения, мы можем быть либеральными, и допускать, что подобное возможно. Но какие мы тогда, когда это касается нас напрямую? Стоит чему-то подобному вторгнуться в нашу жизнь, как мы резко это отвергаем. Мы не можем допустить, что нас любит представитель нашего пола. Для нас это дико, невозможно и…гадко. Мы зарываемся в свои комплексы, как пескарь в песок. Только бы нас ничего не трогало, только бы наш мир, не менялся. Но почему? Почему для нас важнее собственное, эфемерное благополучие, банальный уклад жизни, скопированный и созданный по общему стандарту? Мы готовы жить такой жизнью, и мириться с её недостатками, вместо того, что бы сделав шаг в сторону, стать по настоящему счастливыми.
Вспомните историю, когда были сословия, и нельзя было жениться или выйти замуж за того, кого любишь, если он не из твоего круга. Скажете это бред. Пережиток прошлого. Но это было, и многие люди обделяли себя счастьем, только что бы быть как все и жить как все. Скажите, их убогая жизнь, с нелюбимым человеком, того стоила? А семья, которая у них была. Без любви, без взаимности. Какие дети у них вырастали, какой пример брали с родителей? Пример жить как все и быть как все?!
Но тогда почему, мы так взахлёб зачитываемся книжками о бунтарях, бросивших тогдашнему обществу вызов. О, их нелёгком пути к личному счастью. Что нас так трогает в этих книжках? Не хотим ли мы в глубине души, получить то, к чему стремились эти самые бунтари?! Да, сейчас уже сословий нет, и казалось бы, нет преград, что бы быть счастливым, но это не так. Любовь не выбирает определённого мужчину для женщины, а женщину, для мужчины. Она всепоглощающа. Для неё не существует полов, норм общества и разумных границ. Любовь не поддается анализу, и даже чёткого определения любви, до сих пор нет. Мы любим не тело, мы любим душу, а душа может быть в любом теле.
Наш выбор может пасть на маленького, неприметного человека, даже уродца, если только его душа, затронет глубинные струны нашей души. Мы любим без разума, логики и расчёта. А если вы утверждаете, что это не так, то значит, вы не любите, а выбираете себе подходящую пару для совместной жизни. Вы создаёте стандартную ячейку общества, по общему образу и подобию.
Влада, ни когда особо лояльно к однополой любви не относилась. Не то что бы она её осуждала, скорее не понимала. По её мнению, это больше была дань моде, чем реальные чувства. Выросшая в обычной семье и воспитанная на стандартных моральных ценностях, она даже и предположить не могла, что ЭТО, когда-нибудь, может коснуться её. Её мечты о любви, были примерно такими же, как и мечты любой девушки. Найти хорошего и понимающего парня, такого с кем будет легко и просто, который будет уважать её интересы и заботиться о ней. Хабалы её не интересовали. Она хотела найти личность, такую, что бы её завораживало.
И она нашла…
Она думала, что нашла…
Когда она, выбежала из больницы на холодный, осенний воздух, её всю трясло. Стоило только подумать, что он, нет… она с ней делала, как её всё выворачивало. Это было ужасно, гадко и мерзко. Только подумать, что она думала, что любит этого человека!!!
— Боже, за что!!! — заорала она во всё горло, словно раненная на вылет волчица.
Колени подогнулись и она, зарыдав, упала в первый снег.
К ней подошли, подняли и отвели в приёмное отделение. Больницу нельзя было удивить подобным. Здесь случалось всякое. Ей вкололи успокоительное и уложили на койку.
Пустота.
Когда наш мир рушиться, его заполняет пустота. Говорят, она наполнена божественной силой, но только мы, можем придать ей форму. Только мы можем создать из этой пустоты новый мир. И каким он будет, зависит только от нас.
Влада плавала в полузабытье, полу дрёме. Обрывки мыслей проносились в голове, но она была не в силах ни одну из них ухватить и удержать. Всплывали воспоминания. Раньше они казались таким радостными и дорогими, но сейчас, от некоторых её бросало в дрожь, а от некоторых выворачивало наизнанку. Мир перевернулся, рухнул, сошёл с ума.
— Почему это, произошло именно со мной? — думала она — За какие грехи так меня наказали?
Заставили полюбить, а потом отняли и посмеялись надо мной. И ведь давала сама себе слово, что больше это не повториться. Её сердце уже было однажды ранено. Больно и жестоко… хотя… та боль, не идёт ни в какое сравнение с этой. Тогда было просто больно. Да меня бросили, да сделали это цинично и жестоко, но тогда меня хоть не обманывали. А сейчас? Сейчас быль была просто невыносимой, почти физической. И что самое плохое, что было ни просто больно, а было ещё и гадко. Словно тебя раздели догола, вымазали в дерьме и выставили на всеобщее осмеяние.
Каким же сказочным был мир ещё с утра. Радостным и светлым, и каким ужасным оказался вечер. Жить, просто не хотелось.
Но из глубины души поднималась ненависть. Жгучая, горькая как обида и едкая как кислота. Она разъедала всё, и воспоминания и мысли. Не оставляя ничего, кроме самой себя. Влада хотела отомстить, и отомстить так, что бы той, которая посмела так над ней посмеяться, было столь же больно, как и ей самой. Планы роились у неё в голове, один безумнее другого, когда наперекор всему, из всего этого мерзкого месива, выплыл образ. Улыбающийся и лучистый взгляд Сашки, полный нежности и любви.
— Нет, я не верю! Это не может быть правдой! — простонала Влада и, зарывшись в подушку, заплакала.
