Ее слова, казалось, разозлили Филиппа еще больше.
– Мне не хочется думать, как далеко зашли бы ваши отношения с этим типом, продлись полет еще немного.
Он сказал «моя любимая», осознала вдруг Софи, замерев от необъяснимого наслаждения. Но тут же решила не вкладывать особого смысла в эти слова, которые часто употребляют мимоходом, хотя ее настроение заметно улучшилось. А когда услышала последние слова Маршана, то не выдержала и рассмеялась.
– Господи, да ты ревнуешь!
– Ревную, – согласился он, усмехнувшись в ответ, – это точно... – Даже для Софи было очевидно, что в душе Филиппа происходит какая-то борьба. – Хотя прежде не ревновал ни одну женщину в моей жизни.
– Молодой человек очень боится летать. Он говорил со мной, чтобы отвлечься, только и всего, – объяснила она.
Филипп, продолжавший стоять рядом с открытой дверцей, вздохнул и облокотился на машину. От его жаркого взгляда у Софи словно что-то перевернулось в животе, а по коже побежали мурашки. Как он красив! – в который раз подумалось ей.
Маршан первый не выдержал наступившего молчания. Выпрямившись, он с силой хлопнул ладонью по крыше автомобиля и резко сказал, не глядя на Софи:
– Садись в машину!.. Ты неисправимо наивна. «Я панически боюсь летать» – это наверняка всего лишь испытанный и многократно проверенный способ познакомиться!
– Если ты думаешь, что я не отличу заигрываний от настоящего страха... – Дверца захлопнулась прежде, чем она договорила.
Больше эта тема не поднималась, словно они заключили негласное соглашение. Как ни в чем не бывало, Филипп рассказывал о дочери, с которой скоро предстояло им встретиться...
В дом Софи влюбилась с первого взгляда. Именно таким в ее представлении и должно было быть жилище счастливого семейства. Красивое белое здание, построенное, судя по всему, еще в прошлом веке, утопало в зелени и цветах.
Как только они вышли из машины, со стороны террасы раздался чистый, громкий голосок:
– Папа! Папочка приехал! – И к ним по ступенькам сбежала маленькая девочка.
Филипп наклонился и подхватил дочь на руки. Софи почувствовала, как при виде этой трогательной сцены у нее сжимается горло и на глаза набегают слезы. Не вызывало сомнений, что эти два человека очень близки друг с другом и вряд ли им необходим кто-то еще.
– Не советую подбрасывать Мишель вверх, она только что поела, – строго сказала старая женщина, спустившаяся вслед за девочкой и со снисходительной улыбкой наблюдавшая встречу.
– Привет, Мануэла, как дела?
– Замечательно, спасибо. Я вам потом все расскажу. А теперь, где твои хорошие манеры, Мишель? Поздоровайся со своей новой няней. Здравствуйте, мисс Маккормик, – кивнула она Софи.
– Это Софи, она будет заботиться о тебе, раз Мария уехала от нас, – сказал Филипп, опуская девочку на землю и подталкивая к молодой женщине. – Это моя дочь Мишель. А это Мануэла. Я тебе о ней рассказывал.
В общем-то, пояснения и не требовались. Софи и так догадалась, кто есть кто.
– Здравствуйте, Мануэла. Привет, Мишель, – ответила она, улыбнувшись.
– Может, покажем Софи наш сад, – предложил Филипп дочери.
Девочка робко кивнула, но тут вмешалась Мануэла:
– Это было бы хорошо, но Мишель сегодня приглашена в гости к соседям. Ее ждут с минуты на минуту... Там организовали пикник для детей, – быстро добавила она, увидев, что Филипп нахмурился.
– Наверное, мы сможем посмотреть сад, когда ты вернешься, – с улыбкой сказала девочке Софи.
Та вопросительно посмотрела на экономку.
– Боюсь, к этому времени уже стемнеет, мисс Маккормик, – возразила старая женщина, протягивая девочке руку. – Пойдемте с нами, – добавила она. – Я провожу Мишель и покажу вам вашу комнату.
– Пожалуйста, называйте меня Софи.
Мануэла наклонила голову, то ли соглашаясь, то ли нет. Ее взгляд оставался настороженным.
– Я сам покажу. Ты поместила ее рядом с... – начал Филипп.
– Не беспокойтесь, я позабочусь о Софи. А вам нужно сделать несколько звонков, это срочно, – решительно оборвала она Филиппа на правах человека, давно живущего в доме и уже практически ставшего членом семьи.
Все это было сказано с улыбкой на губах, но у Софи сложилось впечатление, что Мануэла почему-то не одобряет решения хозяина привести ее сюда. Похоже, улыбнулась она про себя, трудно преодолимое, но тщательно скрываемое чувство ревности свойственно всем взрослым, живущим в этом доме. Но несмотря на это, Мануэла была ей симпатична...
– Здесь очень уютно, – заметила Софи, когда экономка привела ее в небольшую, со вкусом обставленную комнату.
– Да, и окна здесь выходят на север, поэтому даже при нашей жаре вам будет прохладно.
– Какой прелестный букет!
– Это Мишель у нас любит цветы в доме. – Только при упоминании о маленькой девочке взгляд Мануэлы потеплел, но лицо все равно оставалось каменным, а голос ледяным. – Она чудесная девочка, и с ней нет никаких проблем. Простите, но я не понимаю, зачем Филипп привез вас.
– Полагаю, он хочет, чтобы вы не так уставали.
– Я пока еще в хорошей форме. – Пожилая женщина гордо расправила плечи.
– Ну конечно! Я совсем не это имела в виду...
– Я вас оставлю. Ужин в семь. Ваши вещи я распоряжусь принести, – резко прервала ее экономка.
– О, не беспокойтесь. Филипп... то есть месье Маршан...
– Филипп сейчас занят, не стоит его отвлекать.
Дверь за ней закрылась, и Софи удрученно опустилась на кровать.
Ну почему все так плохо?
Через пару минут мужчина, назвавшийся садовником, принес чемоданы, но разложить вещи Софи не удалось. В дверь снова постучали.
– Входите! – бодро откликнулась она. – Филипп! – выдохнула Софи, увидев в проеме знакомую фигуру.
– Какого черта Мануэла поместила тебя здесь. Это самая маленькая комната в доме! – возмутился он, недоуменно оглядываясь по сторонам.
Вероятно, потому что она дальше всего от твоей спальни, подумала Софи, но промолчала. Умудренная жизненным опытом женщина решила помочь им избежать соблазнов... Значит, она считает ее соблазном?
– Это прекрасная комната. – Софи провела внезапно вспотевшими ладонями по бедрам, обтянутым тонкой тканью легких брюк. – Спасибо.
Пожалуйста, пусть он уйдет прежде, чем я совершу какую-нибудь глупость! – взмолилась она.
– Я скажу, чтобы тебя переселили. В конце концов, у Марии была превосходная спальня.
– Нет, не надо! – воскликнула Софи. Это вряд ли расположило бы к ней Мануэлу. – Здесь очень уютно, и я хочу остаться, – твердо добавила она.
Филипп пожал плечами.
– Как хочешь.
Софи ждала, что будет дальше, но он не двигался.
