– О Боже! Через пятнадцать минут!
Она начала волноваться, когда Джеймс накинул халат и прошагал в ванную, по пути успокаивая ее:
– Остынь. Все упаковано. Единственное, что ты должна сделать, – это одеться и проверить свою сумочку.
Ливви слегка успокоилась. Джеймс всегда паковал вещи для них обоих. Она совершенно не могла это делать аккуратно и забывала самое необходимое – то билет, то паспорт.
Повернувшись к зеркалу, она бросила тюбик с кремом и быстро натянула черные хлопковые трусики и лифчик. Потом она надела майку, блузку с длинными рукавами, свитер и черные лайкровые легинсы. Нагнувшись, чтобы завязать шнурки дорожных туфель, она подняла с пола бейсбольную шапочку и надела на голову. Готовая к поездке, она схватила громадный старый кожаный чемодан, с которым всегда ездила, и потащила его к входной двери. Но в гостиной ей пришлось остановиться. Кто-то звонил в парадную дверь.
– Джеймс! Джеймс! Такси пришло раньше! – Она крикнула в домофон, что сейчас спустится, и в панике заметалась по квартире, проверяя, не забыла ли чего-нибудь важного. Обычно она никогда так не нервничала. Но сейчас все смешалось: ужасный час в постели с Джеймсом и чувство, что она стоит у черты, которую ей надо перешагнуть, чтобы взойти на вершину карьеры. Она не переживет, если и поездка окажется неудачной.
Джеймс появился позже, неся ее багаж, который поставил у входной двери. Он обнял ее за плечи.
– Ты все взяла? Ливви кивнула:
– Я думаю, все!
– Хорошо. Идем, я провожу тебя до машины.
– Нет. Не надо. Я не хочу, но если ты желаешь…
Джеймс рассмеялся:
– Конечно, я желаю.
– Спасибо, – сказала Ливви и ласково коснулась его губ. Это был редкий момент нежности на протяжении многих месяцев. Ливви стало грустно, и она печально отвернулась.
Джеймс поднял сумки.
– Ну, в путь. Да, кстати, тебе звонил Фрейзер Стюарт, чтобы тоже пожелать удачи. Я сказал, что ты перезвонишь, когда вернешься, но совсем забыл о его звонке. Извини, – закончил он свою речь, не испытывая при этом никакого сожаления, и понес багаж к лифту.
Нежность растворилась!
– Премного благодарна, Джеймс. Я не удивлюсь, если ты делаешь это намеренно! – Злость Ливви была неразумна. Ее привело в ярость сообщение о звонке Фрейзера – он редко звонил, а она любила поговорить с ним. Она никогда не думала об этих разговорах как о чем-то большем, чем общение с другом, но сейчас ей вдруг стали лезть в голову невероятные мысли. Она стояла с Джеймсом у лифта, и эти мысли продолжали смущать ее. Наконец металлическая клетка доползла до их этажа.
Ливи посмотрела на Джеймса и, не желая, чтобы их расставание было таким напряженным, улыбнулась.
– Выбрось все из головы! Джеймс пожал плечами.
– Пойдем, если не хочешь заплатить десять фунтов еще до того, как сдвинешься с места. – Он открыл тяжелую дверь, и Ливви вошла в лифт. Джеймс последовал за ней, нажал кнопку, и они начали медленно спускаться. Оба чувствовали себя немного веселее, чем на похоронах.
Ливви открыла глаза: правая рука ужасно занемела. Она потрясла ею, а потом стала растирать, начиная с запястья, чтобы снова вернуть ее к жизни. Потом она села, потерла лицо ладонями и отдернула штору с иллюминатора. Над облаками плыло сверкающее солнце. У нее моментально поднялось настроение.
– Доброе утро! – Роджер Хардман смотрел на Ливви со своего места и улыбался. Он замечательно выглядел после двенадцатичасового полета. Был чисто выбрит и благоухал одеколоном.
– Привет! – Ливви сбросила плед и подняла руки, чтобы привести в порядок прическу. – Один только взгляд на тропическое солнце делает все вокруг замечательным!
– Подожди, когда увидишь Рио, моя дорогая! Я гарантирую, что ты никогда не могла себе представить то, что увидишь! – Роджер рассмеялся. Один из самых независимых и богатых продюсеров, он очень много ездил по свету.
– Я не могу ждать! – заявила Ливви. Ее интересовало только одно – Ленни Дьюс, Бразилия, ее программа, – цена не имела значения, так как ценность этой работы была гораздо больше того, что она раньше делала. Она щелкнула прицепным поясом и неловко поднялась. Все одеревенело от сна в кресле, она дотянулась до полки над головой и сняла большую кожаную сумку.
– Сколько нам осталось лететь? – спросила она. Роджер посмотрел на часы:
– Минут двенадцать. Сейчас мы уже должны начать спуск.
Вдруг они рассмеялись, так как самолет начал снижать высоту.
– Я думаю, что пилот услышал меня!
Ливви улыбнулась, достала косметическую сумку и направилась в туалетную комнату.
– Увидимся в Рио, Роджер! – Голос ее звенел от веселого возбуждения.
– Какое обслуживание! – воскликнул Фил, когда носильщик стал укладывать его камеру и другое оборудование в багажник «мерседеса», припаркованного у выхода из аэропорта. Он поднял лицо к утреннему солнцу, сияющему среди бегущих облаков, и вздохнул: – Рио-де-Жанейро. Рай!
Вдруг он услышал звук от удара и в панике бросился вперед на защиту своего оборудования.
– Эй, полегче! Это тебе не картошка! – Он вырвал у носильщика свою драгоценную камеру и благоговейно положил наверх своей легкой сумки, оберегая ее от неожиданных ударов. Потом он повернулся к Ливви и закатил глаза. – Возможно, не такой уж это и рай.
Она улыбнулась и кивнула носильщику, когда тот поднял ее кейс и портативный компьютер. Натянув на себя бейсбольную шапочку, она сохраняла полное спокойствие, несмотря на суматоху, устроенную съемочной группой. На тротуаре собралась небольшая толпа, разглядывая Ливви и что-то говоря по-португальски. Делать, что ли, нечего, кроме как гадать, кто она такая? Водитель «оппеля» обошел машину и открыл дверь. В этот момент она услышала слово «мадонна» и быстро забралась в кондиционированный салон автомобиля. С облегчением вздохнув, она с трудом удержалась, чтобы не рассмеяться.
Фил и Роджер Хардман сели рядом с ней. Звукооператор Хэнк и помощник режиссера Дебс помахали им рукой, когда водитель занял свое место. Перегруженная машина тяжело тронулась со стоянки. Через несколько минут они уже мчались по дороге в город. Ливви откинулась на спинку, обтянутую кожей, и, широко улыбнувшись, подумала: «Это случилось! Они здесь! Покажись, Ленни Дьюс! Покажись миру!»
Через тридцать минут они уже въезжали в город. Полуденное солнце, расцветшее, как огненная роза в голубом небе, источало жар, плавивший асфальт. Кондиционер в машине не позволял ощущать духоту и запах трущоб, а затемненные окна искажали действительность. Гладкая поверхность моря, мимо которого они проезжали, казалась растекшейся кляксой. Все выглядело таким нереальным! Наконец машина остановилась перед отелем «Рио Палас», и рядом с машиной мгновенно материализовался человек в униформе, гостеприимно распахнувший двери. Он помог Ливви выйти из машины. Она остановилась на тротуаре, глубоко вдохнула влажный тропический воздух и закашлялась от этого воздушного коктейля, в котором вместе со свежим морским воздухом перемешались все испарения большого города. Фил подошел к ней, небрежно похлопал по спине и повернулся к морю. Глядя изумленными глазами на шумный копакабанский пляж, заполненный людьми в невероятных костюмах, он восхищенно свистнул.
