Я отрицательно помотала головой, по отделам мотаться интереса вовсе не было.
— Вот и славно доченька! Так что выкинь из своей красивой головки всё, что случилось и пошли за стол. Мать меня сегодня не кормила считай! — погладив меня, папенька на мой манер подхватил под ручку и повёл в дом.
— Ну а что он сказал-то хоть? Он один вообще работал? Может у него сообщники есть? — спрашивала и шла, упираясь теперь, как папа совершенно недавно упирался.
— Да не бойся ты! Никому он про твою квартирку и тебя не рассказывал, никто не явится к тебе. Всё! Иди в дом! Я с Андреем постою. — папочка затолкал меня за дверь дома и мне пришлось идти, к тому же Вика со Светкой выволокли свои подарки детям, даже меня не дождались поганки!
Спустя какой-то час, все женщины и дети нашего многочисленного семейства устроились на полу гостиной перед тремя разными домиками. Собственно жилища были собраны, в самом разгаре шли распаковка и расставление крошечной мебели, и поэтому мужчины не могли битые полчаса усадить нас за стол.
— Вика, ну крылья уже остыли… — вздыхал Викулин Бычок из-за стола.
— Сейчас, сейчас! — уверяла сестрица мужа уже пятый раз, выставить идеальную ванную ей было интересней, а Иришка всячески мешала процессу внося свои корректировки в виде платяного шкафчика посреди кафельного царства.
— Свет, Сава что-то жуёт! Забери у него пока не подавился и садитесь за стол! — басил Светкин Мамонтище.
— Он конфетку жуёт, я ему сама дала… — бубнила Светка, закусывая от удовольствия губу в момент переустройство детской комнатки для двух детёнышей выдр.
Одну меня никто не трогал, и я кайфовала, по тихой впадала в детство, распаковывая одну коробочку за другой, собирая малюсенький набор продуктов для мизерного холодильника. Правда, моя радость продлилась недолго. И кто бы мог подумать, что нарушит идиллию не мама и не папа очередной репликой про то, что мне пора своих детей заводить, а не в игрушки играть. Под радостное дядино;
— Мы их потеряли, давайте выпьем! — я почувствовала, как внезапно под попой стало тепло.
Не сразу придала этому значение, но, когда всё же придала и решила оглядеться, нарвалась на Светкин испуганный взгляд. Она пялилась на меня, замерев с игрушечной выдрой в руках. Я медленно опустила свой взгляд, потеряв связь с глазищами сестрицы и увидела под собой лужу и эта лужа брала начало как раз под Светкой.
— Ах ты ж! С-сыкушка малолетняя! Ты чего наделала то?! — завопила я, понимая, что сижу в луже младшенькой сестрицы, а ей писаться уже по возрасту как-то и не положено, пусть даже и заигралась она.
— Это не я! — ошарашено выдала Светка, мотая головой и взглядом ища помощи у Мамонта, — Оно само! Я не виновата! Даже не хотелось совсем! Клянусь! — затараторила Светка, беспомощно крутясь на месте в этой луже, как и я, а потом перешла на ультразвук, — Гри-и-и-и-ня-я-я! — завопила она, одновременно начав рыдать, от этого испугался Сава и тоже начал реветь в чём его по-братски поддержал Димка.
— Ох ты! Ох ты! Я на это смотреть не могу! — быстро хлопнув водки, дядя Кирилл подбежал и разом подхватил ревущих Саву с Димкой, торопливо понёс их в детскую, как заправская нянюшка.
Одной Ирочке успевшей пожить в детском доме, где все всегда плачут было по барабану, она по-прежнему пыталась установить свои порядки в игрушечном домике и устроить в ванной гардеробную.
— Это воды… кажется. — предположил растерянный Мамонт, подоспевший сею секунду к своей с-сыкухе Светке.
Он хлопнул своей ручищей по луже, понюхал влажную ладонь, чуть ли не лизнул и закивал.
— Точно! Мы мать рожаем. Однако! — заявил он, то ли с радостью, то ли с ужасом, по басу его эмоции было не разобрать.
— Доченька! — всхлипнула Светкина мама, трагично заламывая руки.
— Всё хорошо…срок уже просто… — шептала младшенькая, белея на глазах.
Гриня тут же подхватил её под рученьки и поволок из дому под вой всех мам разом, что понеслись за ними.
— Светка прям оправдывает своё звание Лжезассыхи. Смотри-ка! И меня подмочила! — заржала я, бессовестно, как лошадь и во всю глотку, хотя меня так знатно потряхивало, а Вика впала в ступор, пришлось срочно выводить. — Штаны сухие дай, что ли! Как я домой с мокрым задом поеду? — просила, пощёлкав пальцами перед её глазами, которые как и Светкины стали по пять советских копеек.
— А? — Викуленька совсем меня не слушала, всё глядела в дверной проём гостиной, через который только что вышли все, кроме нас и Ирочки.
— Штаны! Сухие! Дай! — указала на свой подмоченный Светкой зад и Викулька отмерла.
— Иди на второй этаж, там ванная. Помоешься, в шкафу бери что хочешь. Мы… А мы наверное в роддом поедем, а где дети?! Андрей! — завопила Вика, вцепившись в ручку ничего не понимающей Иришки, которая не хотела никуда, ей бы гардеробную в ванной для зайцев доукомплектовать.
На втором этаже привела себя в порядок, взяв взаймы у сестры платье. На моём не таком уж и тощем заду Викулькины джинсы болтались, как карандаш в стакане. Спустившись, я обнаружила всех в гостиной за праздничным столом, а дети под ёлкой с остервенением дербанили оставшиеся подарочные упаковки и дела им не было до игрушек. Отсутствовали только Светка с Гриней по понятной причине. Кто-то самый адекватный рассудил, что ехать в роддом за четой Градовых бессмысленно. В роддом всё равно не пустят, а стоять под окнами как-то ни к чему.
— Ну теперь точно внуков ждите! В этом году Ленка сто процентов забеременеет! — радостно произнесла Вика, заметив меня в дверном проёме.
— С чего это? — опешила от выходки сестрицы, которая лучше всех знала, как меня достали родители с требованием родить ребёнка.
— Так, примета. Всё! Тебя Светка заразила! Воды это не с одной кружки попить и не животик беременный потрогать, точно тебе говорю! — веселясь, она подмигивала и мне и моей маме по очереди.
Ну и сучка же! Вот чего они со Светкой зажали меня своими животами у ванной комнаты и потирались ими так активно. Эстафету передавали дурочки.
— Я верю только в одну примету. Всё что не случается, всё к деньгам! — цинично отрезала я и плюхнулась на диван рядом с тётей.
— К миллионам. — с сарказмом ответила мама, взглянув на меня, как обычно.
Как на пропащую.
Папа в этот момент довольно сильно подавился и закашлялся, все кинулись ему помогать. Кто по спине похлопать, кто стакан воды, и от меня все отстали, но я заготовила речь о щенке или котёнке для родителей, на случай, если снова пристанут. Сама же с тоской смотрела на вино, но чёртова машина уберегла меня от очередного возлияния.
К часу ночи, когда дети уже мирно спали, а праздничный стол заметно оскудел и все лениво смотрели праздничную программу, позвонил Гриня. Андрей отключил у телека звук, а дядя Кирилл включил громкую связь, по которой Мамонт со слезами в голосе пробасил;
— Мы родили! Мальчик, три двести, рост пятьдесят три сантиметра… Кириллом назовём… — кто бы мог подумать, что этот здоровяк под конец фразы и вовсе всхлипнет.
Меня больше от этого на слезу и пробило, а известие о новеньком племянничке прибавило настроения под всеобщую радость.
Домой я летела на своей ласточке такоя счастливоя, подпевая во всё горло до хрипоты песням Агутина, особенно «Два сердца» горланила, плюя на отсутствие слуха. А на пороге своей квартиры вспомнила про сладостную жажду мести. Даже сглатывала слюну от предвкушения, когда открывала дверь ключом.
Громкий храп Петеньки что доносился из спальни лишь подстегнул мой азарт. Я, скинув шубу на лавку, и пнув сапожки под, быстренько забежала в спальню. Петенька в моём отсутствии развалился на кровати морской звездой, манящий зад, обтянутый боксерами, торчал кверху. На него то я и нацелилась и взобравшись на кровать потянулась губами к заветной цели, оттянув широкую резинку ниже. Первый засос пронёсся по венам мощной волной адреналина. Я всё же хотела сделать это так же незаметно, как и этот вампирюга оставил на мне свою метку. Петеньке было похрен! Просто даже звук не сбавлял, храпел как трактор, пока я оставляла свои мстительные метки на его теле. У меня уже и губы заныли, а я всё присасывалась и присасывалась к горячей коже на разных участках желанного тела. Но, в конце концов, мне это действо надоело, а желание заснуть рядышком стало куда сильней.
