Пусть меня назовут трусихой, но пока я не буду уверена в своих чувствах и его поведение, не скажу об отцовстве. Пусть думает, что ребенок чей-то. Это покажет его реальное отношение ко мне. Нужна ли я ему как игрушка, или все же как любимая женщина… Пока не понятно, пусть докажет мне действием. Слов в своей жизни я много слышала, которые в разрез расходились с поступками.
— Дай свою ладонь, — его рука лежала на подлокотнике и зазывала пальчиками мою.
— Руслан, это ничего не меняет между нами. Мое решение останется прежним, — строго ответила ему. Пусть думает, что хочет, но я не хочу всего этого.
— Время нас рассудит. Но я не остановлюсь. Я люблю тебя, Мальвина, и не отпущу, — эти слова звучали как приговор. И если после них я должна признаться, что беременна от него, то точно нет. Не сейчас… Он так ничего и не понял. А заточение мне не нужно.
— Разговор окончен, — я высвободила свою руку и отвернулась в другую сторону. Даже если его агрессия была спровоцирована хорошо подточенными фактами и препаратами, это не отменяет того факта, что сейчас он все равно поступает как хочет. Он не думал обо мне, его волновало только то, что он любит меня и считал нормальным мое нахождение рядом с ним. Как говорила Агния, "я покажу, что с женщинами нужно считаться, тем более, таким мужчинам, как Винер."
Самолет пошел на снижение, уши слегка заложило, но не было такой паники, как в начале. Я стойко продержалась эти минуты до посадки.
Стюардесса мило попрощалась с нами и просила не забывать личные вещи. Свят уже стоял возле меня, оберегая и заслоняя от Руслана. Как только оттеснил его и вклинился между нами, ума не приложу.
— Все хорошо? — мягкий баритон умилял, как пушистые котятки. Самое интересное, я его совсем не знаю, какой он человек, совершал ли плохие поступки и ужасные вещи. Но его добродушность и отзывчивость моментально располагает к себе.
— Да, пойдем, — он любезно предоставил мне свою руку в помощь, которую я безоговорочно приняла. Возможно, это мое воображение, но я слышала, как Руслан сделал глубокий вдох, и послышался хруст пальцев. Это всего лишь мое больное воображение, ничего большего.
Глава 32
Мальвина.
Святослав провожал меня до такси, которое ждало нас на выходе из аэропорта. Сегодня мы едем домой, а завтра вернемся в офис и продолжим разбираться с делами.
— Мальвина Ивановна, — аккуратно начал мой защитник, — у меня много вопросов. Сможете ответить?
— Да, конечно, задавай. Постараюсь… — немного опасаясь, посмотрела на него.
— Я не понимаю, как мне вести себя с Русланом. Вы раньше говорили, чтобы я его не подпускал к вам, но в то же время, вы меняете свои решения. Из-за этого мне сложно оценивать ситуацию, — спокойно, без намека на упрек, но с небольшим укором спрашивал Свят.
— Прости… Я запуталась… Знаешь, очень сложно все воспринимать и поступать так, как было задумано. Когда сейчас хочется шоколада, крепкого мужского плеча рядом и воды с лимоном. А в другую секунду, злость, заставляющая рвать и метать, потому что я самостоятельный человек и кроме меня мои проблемы никто не решит. Со мной тяжело сейчас будет работать, потому что я не знаю, чего я хочу. Эвелина остается точно под запретом… А Винеры, в пределах разумного… — неуверенно пробормотала я, стало неудобно перед Святом. Он старается сделать только лучше, а я своими метаниями усложняю ему работу. Но я не могу ничего с собой поделать…
— То есть, если слишком сильно будут докучать, и не дай Бог, угрожать, то тогда прерывать ваше общение? Я правильно понял? — ни капли не повышая тона, спокойно и уверенно уточнял Свят.
— Да, — широко улыбнулась ему, молодец он. Из всего сумбура он действительно сделал правильные выводы, которые в моей голове сейчас не формулируются…
— Вы его любите? — а этот вопрос немного сбил меня с толку. Почему он спрашивает?
— Я не знаю… — ответила чистую правду, потому что в себе так и не получилось разобраться. У меня получилось освободиться от страха перед этим человеком, но «любовь»? Мне сложно ответить на этот вопрос, не то, что другому человеку, даже самой себе.
— Хорошо, — он с задумчивым видом продолжал вести меня в такси. Я боялась спросить у него, для чего он это спрашивал? Преодолевая волну тревоги и возможно банального ответа: «Просто так», я сказала вслух…
— А почему ты спрашиваешь об этом? — он немного сбился с шага, но быстро взял себя в руки, может мне опять кажется, но беглый взгляд на меня, показался взволнованным.
— Вы мне нравитесь, как человек. Очень добрая и открытая. Не хотелось, чтобы вы страдали…
А что я хотела услышать? Признание в любви? Что он был пленен моей красотой и пузом? Да кому я нужна, кроме Винера? Никто в жизни на меня не посмотрит, а если и узнают, что у меня есть ребенок, так вообще убегут в темный лес. В глазах стояли слезы, я старалась их сдержать, но у меня ничего не получалось. Они скатывались по моему лицу, и морозный ветер превращал их в маленькие ледяные дорожки.
— Извините, что обидел вас. Я не хотел, — искренне извинялся он. А у меня только сильнее слезы побежали. Почему такие хорошие и добрые люди, всегда остаются в стороне? Они не влюбляются в таких, как я… А выбирают других… Да и вообще, кому я нужна?
— Ты ни в чем не виноват. Это я тут просто от своих мыслей «нюни» распустила, не обращай внимание.
Надеюсь, Руслан, который идет за нами по пятам, не увидит моего состояния. Быстро юркнула в авто и дверь закрылась за мной. На переднее сидение сел Свят, а Агния заняла место рядом со мной.
— Этот Алан меня в могилу сведет своим обаянием. Хорош засранец, но язык у него как помело, — расстегивая пальто и поправляя волосы говорила Агния
— Брось ты это дело, не провоцируй его. У тебя что, больше некого донимать? — вытирая лицо, отвечала ей.
— Ты чего ревешь? Этот мудак тебя довел? — она указывала на машину, которая выезжала позади нас.
— Нет, — мне не хотелось при Святе рассказывать, почему у меня случилась истерика. Я мельком на него посмотрела, он не отводил от меня своего взора. Стало неудобно, что он стал свидетелем моих слез.
Мы приехали домой и отпустили Свята. Приняв душ, прилегла на кровать, чтобы обдумать все происходящее.
На телефон пришло сообщения, догадаться было не сложно, кто решил меня потревожить.
«Если Свят еще раз будет расстраивать, то сразу мне скажи. Я больше не хочу видеть твоих слез, ты должна улыбаться.»
Меня немного злил тот факт, что он считает, что имеет право лезть в мою жизнь.
«Я сама разберусь. И расстроена была я не из-за Свята. Перестань лезть в мою жизнь»
Ответ пришел быстро, который меня крайне удивил:
«Хорошо, Мальвин. Но знай, я всегда рядом.»
Это был слишком резкий переход от навязчивого желания меня вернуть к резкому отстранению. Стало интересно, чем он руководствуется или у него появился советчик в сердечных делах? В любом случае, я могу выдохнуть. Ближайшее время меня никто не будет донимать, а значит, можно будет продолжить разбираться с делами на фирме.
Вечером ко мне заглянула Агния и принесла целый поднос с разнообразными вкусностями.
— Ты мне расскажешь, почему была расстроена? — устраиваясь поудобнее на кровати, спрашивала подруга.
— Самобичевание до добра не доводит. Свят спросил сегодня «Люблю ли я Руслана», а на мой вопрос «Зачем он спрашивает?» Я получила очень прямой ответ, который спровоцировал у меня в голове маленький «бум».
— Ты рассчитывала, что Свят скажет, то ты нравишься ему как женщина? — аккуратно поинтересовалась она.
— Не знаю, возможно. Приятно быть кому-то интересной. А на деле выходит, что только я нужна Винеру… Да и ему неизвестно для чего… Обидно Агнюш, очень обидно…
— А ты сама хочешь к Руслану или рассказать ему про беременность? Я так понимаю, он не знает, что отец? Или в курсе?
— Не сказала. Пока точно не буду уверена, для чего он это делает, ничего не скажу. А для Свята, я всего лишь работа. Ну, а на самом деле… Кому я нужна беременная? — слезы опять начали подступать, жалость к себе худшее в мире.
