открываю дверь и буквально впечатываюсь в грудь Егора.
- Ну, наконец-то, - хрипит он, заталкивая меня обратно.
Осевшие в груди злость и ревность мгновенно взвиваются и захлестывают меня с головой. Перед глазами встает красная пелена.
Сцепив зубы, бью его своей сумочкой. По рукам, груди, плечам. Вкладываю в удары, все, что скопилось у меня внутри. Ярость, ненависть, ревность, обида за то, что неделю не звонил, не писал и не искал со мной встреч и серую тоску, что ела меня все это время.
Меня трясет от диких эмоций, среди которых прячется постыдная радость.
Закрыв дверь за защелку, он хватает меня руками и усаживает на раковину. Выдергивает сумку и бросает ее под ноги. А потом, намотав волосы на кулак, отводит мою голову назад и вгрызается поцелуем.
Царапает губы щетиной, кусает и жестко таранит языком.
Я хватаюсь за черную ткань рубашки, тяну так, что две пуговицы расстегиваются. Царапаю ногтями плечи, шею, кожу головы. И отвечаю, со всем пылом и страстью.
- Ко мне поедем сегодня, - отстранившись, ставит перед фактом.
Дышит тяжело, смотрит диким взглядом.
Меня муж дома ждет, но я послушно киваю. Я поеду с ним, куда скажет, поеду. Лишь бы он с теми девками не ездил.
- Сейчас я выйду на улицу, через пять минут выйдешь ты. Поняла?
- Да.
- Моя машина с самом дальнем ряду на парковке.
- Хорошо.
Еще раз поцеловав, он уходит. Я, закрыв глаза, жадно дышу. Пожалуй, впервые полноценно за сегодняшний вечер. Вмиг забыв о решении больше никогда и ни за что, еле выжидаю пять минут и, выскользнув из кабинки туалета, быстро шагаю к выходу.
Выхожу на улицу, иду вдоль здания и сворачиваю за угол к парковке. В дальнем ряду тут же мигают фары. Лавируя между машин, добегаю до джипа Егора и, быстро оглянувшись, сажусь на переднее пассажирское сидение.
Внедорожник сразу трогается и, сдав назад, разворачивается и выезжает со стоянки. Я трясусь как осиновый лист. Прижав сумку к груди, сижу, не шевелясь. Егор ведет уверенно, расслабленно откинувшись в кресле, держит руль одной рукой, вторая покоится на рычаге коробки передач.
Пока мы едем, я решаю написать Рите, что уехала домой. Вряд ли она поверит, учитывая, что исчезли мы с Егором одновременно, но с этим я разберусь позже.
- Как дела, Киса? – спрашивает он, а в голосе снова усмешка.
- Все хорошо, а у тебя?
- И у меня.
- Скучала?
- А ты?.. – вскинув подбородок, поворачиваюсь к нему.
- Истосковался весь, - тихо смеется он.
Так истосковался, что пошел в клуб развеять тоску с девками.
Сдержанно выдохнув, отворачиваюсь к окну. Он может менять любовниц хоть каждый день. Я не имею права и слово на это сказать, и не важно, что чувствую при этом.
Он тоже думает, что я с мужем сплю. И его все устраивает.
- Вообще, я не собиралась больше с тобой встречаться, - говорю честно.
- А сегодня, что? Передумала?
- А сегодня передумала.
- И почему же?
- По Ваське скучаю.
И по члену его тоже, но об этом я решаю умолчать.
- Да, ладно… - продолжает смеяться, - материнский инстинкт проснулся? Вспомнила, что у нас с тобой общий ребенок?
Закусив губы, чтобы не рассмеяться, опускаю голову.
Пропадаю я. Влюбляюсь по уши. И так страшно становится от этого, что по телу озноб проходит. Влюбиться замужней женщине не в мужа – это всегда трагедия. Анна Каренина, госпожа Бовари – ни одного позитивного примера.
Припарковав джип во дворе дома, Егор обходит его и, открыв дверь, подает мне руку. Я вкладываю в нее свою ладонь и, пропустив от этого прикосновения через себя электрический разряд, иду за ним.
В лифте он меня обнимает. Словно чувствуя мое состояние, прижимает к своей груди и целует волосы. А едва мы оказываемся в квартире, он сразу начинает меня раздевать.
- Ты не звонил мне, - говорю зачем-то.
Хочу знать, почему.
- Ты ждала?
- Ждала, - отзываюсь эхом.
- Не хотел мешать семейной идиллии, - отвечает он, разворачивая меня к себе спиной и расстегивая молнию платья.
- А сейчас что?
- А сейчас по*уй… Буду трахать тебя наравне с ним.
Звучит цинично и неоднозначно, но я решаю не обижаться.
Развернув меня обратно, он обхватывает руками мое лицо и целует. Неторопливо, глубоко и влажно. Спустив платье с плеч на пояс, я встаю на цыпочки и скольжу руками за его шею.
- Егор, - шепчу в губы, - Егор… мне хорошо с тобой…
Тело рядом с ним плавится, между ног все тянет, а в груди столько нежности, что хочется плакать и, глядя в глаза ему, признаваться. Рассказать, что думаю о нем постоянно, что снится мне, что с мужем не могу теперь…
Но нужны ли ему эти слова? Он меня трахать хочет, только и всего.
Глядя в мое лицо, он тяжело дышит и молчит, хмурится, словно недоволен чем-то, сжимает мои щеки до легкой боли.
А потом, подхватив на руки, тащит в спальню. Грубо срывает платье и резким движением стягивает стринги. Я стою перед ним голая, в то время, когда он полностью одет.
Снова обхватив мое лицо пальцами, шепчет в губы:
- Лучше, чем с мужем, а, Вика?
Я тону в диких болотных глазах. Наполняя легкие терпким мужским запахом, смиренно киваю.
Да, лучше. Там и сравнивать не с чем. В постели с мужем я чувствую себя попрошайкой, а с Егором мы берем и отдаем друг другу по максимуму. Любим как в последний раз.
Толкнув меня на кровать, он подходит, опускается на колени и, подтянув меня за бедра, разводит ноги в стороны. Я ошарашенно за ним наблюдаю. Что он задумал? Неужели?..
- Егор! – зову тревожно, - я не хочу! Я это не люблю!
Однажды, в самом начале семейной жизни Костя несколько пытался сделать мне куни. Мне не зашло. Совсем. Не потому, что он плохо старался, а потому, что для этого вида ласк нужно уметь отключать голову. Думать только о себе и своем удовольствии.
У меня ни разу не получилось.
- Муж не лижет тебе?
- Нет!
- Не хочет или не умеет?
Глядя на меня оттуда, он интимно улыбается, а затем, не прерывая зрительного контакта, высовывает язык и проводит им по моим губкам.
Меня подбрасывает на месте. Стискивая бедра, пытаюсь отползти подальше.
Слишком острые ощущения,
