— Магазин принадлежит Полине Урицкой, Воронцовой в девичестве. Она подруга Алекса, так что ты ее тоже, наверняка, знаешь.
— Знаю, — кивает Алиса и с еще большим интересом рассматривает наряды вокруг. Одежду Полина начала шить еще давно, а магазин свой открыла всего три года назад, но и до этого ее наряды продавались в лучших бутиках столицы. Дарья как-то рассказывала, что кто-то из отечественных знаменитостей даже на какой-то пафосной премии засветился в ее творении.
Алиса берет платье из рук Ангелины и направляется в примерочную. Я же не свожу взгляд с белоснежной шторы и, кажется, нервничаю, как вполне реальный жених перед реальной свадьбой.
В кармане вибрирует телефон и все еще не отрывая взгляда от кабинки, я отвечаю на звонок. Напряженный голос Вадима врезается в мой мозг одновременно с тем как перед глазами появляется Алиса. Белая ткань растекается по ее телу словно жидкий шелк и от этой картины в голове начинает искрить и дико пульсировать. Струящийся материал четко очерчивает ее грудь и нежными волнами спускается ниже. Меня будто уносит с орбиты пока взгляд крайне медленно скользит по ее телу, задерживается на острых контурах ключиц и находит, наконец, ее лицо. Губы принцесски слегка приоткрыты, а ресницы едва заметно подрагивают, когда она отрывается от своего отражения в зеркале и замечает мой взгляд. Не знаю что она такого прочитала на моем лице, но на секунду она замирает в нерешительности, а голос в телефоне раздается все громче и я понимаю, что игнорировать его и дальше не получится:
— Марат, ты меня слышишь? — в сотый раз повторяет Вадим. — Тормоза в машине твоей невесты не сами отказали. Кто-то перерезал тормозной шланг.
*** Если вы еще не читали историю кумы Марата, то она называется https://litgorod.ru/books/view/2874, книга бесплатная, однотомник, счастливый конец, все как мы любим))
Глава 33
Как ни силюсь изобразить равнодушие, ничего не выходит. Я даже самой себе не могу до конца ответить в чем причина: то ли в белом платье, которое, действительно, вызвало во мне тот самый трепет, о котором все девочки мечтают с раннего детства, то ли в его создательнице. Не то чтобы мы с Полиной были подругами, но именно с ее подачи я тогда оказалась на сцене Фабрики и исполнила самый важный в своей жизни танец. Танец, который привел к тому, что мы с Маратом настолько потеряли связь с реальностью, что все закончилось моей беременностью.
Самое интересное, что Полина даже не догадывается, какую судьбоносную роль сыграла в моей жизни. Вот и сейчас, позволяя Скалаеву купить это платье, она ведь наверняка, не знает, что оно для меня. По идее, я сейчас должна оценить иронию судьбы, но вместо этого я чувствую лишь горечь будто это злая насмешка. Когда мы с Маратом встречались, я часто думала о нашем будущем. Скажи мне кто-то тогда, что через несколько лет у нас будет сын и я буду готовиться к свадьбе, я бы нисколько не удивилась. Все так, как и должно быть.
Вот только вместо счастливой картинки, жестокая реальность словно удар плетью. Бьет наотмашь. Причиняет боль. Оставляет глубокие шрамы. Потому что свадьба у нас постановочная, а на сына Марату наплевать…
Я настолько поглощена своими горькими мыслями, что не сразу замечаю перемены в лице Скалаева. Еще секунду назад он смотрел на меня с интересом, я бы даже сказала с вожделением — видимо, тоже река памяти унесла его на долгие восемь лет назад, сейчас же его широкие плечи напряжены до предела, а костяшки пальцев, которыми он держит телефон побелели от того с какой силой он сжимает аппарат.
— Я тебя понял, — на его скулах подрагивают желваки и от того каким тоном он это произносит, я понимаю, что случилось что-то серьезное. Не дожидаясь окончания разговора, задергиваю штору и аккуратно снимаю с себя платье. Миссия выполнена. В следующий раз мы встретимся уже на церемонии. А пока я могу вернуться к своей прежней спокойной жизни, в то время как Марат будет решать свои проблемы. Все так, как и должно быть. Есть он и его жизнь. А есть я и моя. И ни в его, ни в моей жизни нет места друг для друга.
Я выхожу из примерочной более, чем уверенная, что Марат успел заплатить за платье и уехал по своим важным делам. Но он стоит на том же месте, что и минуту назад, с той лишь разницей, что у его уха больше нет телефона, но выражение лица все такое же напряженное и даже свирепое.
— Оплаты не надо, — девушка на кассе мягко отклоняет карту Марата. — Полина Леонидовна просила передать, что это подарок.
Я готовлюсь к тому, что Марат начнет возражать и снова позвонит Воронцовой, чтобы посетовать на ее расточительность и заявить, что он в состоянии оплатить платье, но вместо этого он скупо благодарит Ангелину и тянет меня в сторону выхода.
— Да что случилось-то? — как только мы оказываемся на улице я пытаюсь вырвать свое запястье из его захвата. — Куда ты меня тащишь? Езжай по своим делам, я сама доберусь домой.
Марат ничего не отвечает и я, наконец, рискую посмотреть в его глаза. В магазине я не решалась, потому что боялась, что увижу там отблески воспоминаний о прошлом. Но сейчас я понимаю, что Скалаев далек от ностальгии. Остекленевший взгляд вкупе с практически вибрирующим от напряжения телом свидетельствует о том, что Марат не только в шоке. Он в ужасе.
— Марат? — я больше не пытаюсь вырвать свою руку, за которую он держится будто утопающий за спасательный круг. — Что произошло?
Я знаю, что после смерти отца у него совсем не осталось родственников, но видя его выражение лица, просто не могу представить, что он способен так переживать из-за каких-то проблем с бизнесом. Нет, этот взгляд значит только одно — что-то случилось с близким ему человеком. Господи, пусть это будет не Арина. Перед глазами снова мелькает кукольное лицо девочки, ее улыбка и то как она поджимает пухлые губы, пытаясь сосредоточиться на своих действиях в прыжке. Пусть с ней все будет хорошо. Пожалуйста.
— Тебя пытались убить, — его голос звенит от напряжения. — Кто-то испортил тормоза в твоей машине. Это была не случайность.
— Что? — Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза от такой неудачной шутки. — Что за бред? Зачем кому-то меня убивать? Разве что одна из твоих любовниц постаралась… Так объясни им, что свадьба со мной лишь фарс.
— Тормоза отказали сразу после нашей встречи с Ковальским. Кто еще знал о том, что ты хочешь закрыть компанию? Кому ты успела рассказать, кроме совета директоров?
Я растерянно хлопаю ресницами, потому что до меня вдруг четко и резко доходит, что Марат не шутит. Мы всерьез сейчас стоим посреди одной из центральных улиц Москвы, в окружении дорогущих магазинов и спешащих по своим делам людям. И.Мы.Обсуждаем.Мое.Убийство.
Ладно, пока только попытку, но… Сердце, словно от укола адреналина заходится в панике и страхе. Меня пытались убить.
— Алиса, — уже мягче повторяет Марат и тянет к себе мою вторую руку. — Кто еще знал?
— Никто, — несколько раз моргаю в попытке придать четкость поплывшей перед глазами реальности. — Алена знала. А еще Артем. Артем Шестаков. Ты видел нас с ним на кухне, — начинаю тараторить, понимая, что времени краснеть и смущаться о том, что произошло после того разговора, сейчас нет. — Он узнал о том, что я договорилась о передаче сотрудников Красильникову. Я не знаю рассказал ли он об этом еще кому-то. Но тогда, получается, и сам Красильников тоже попадает в этот список. И… Марат? — поднимаю на него жалобный взгляд. — Зачем кому-то меня убивать.
— Для того, чтобы не дать тебе закрыть МиКрейт, принцесска, — хрипло произности он до боли сжимая мои запястья, будто до сих пор не может смириться с тем, что мог меня потерять. — Там, где крутятся огромные деньги, всегда высокие ставки.
— Настолько высокие, что перевешивают человеческую жизнь? — хмурюсь, не в силах поверить в реальность происходящего. И еще до того как Марат успевает что-то сказать, я понимаю, что и сама знаю ответ. Да. Когда дело касается огромных денег человеческая жизнь ничего не стоит. И так уж получилось, что в этот раз речь идет именно о моей.
