Бл*дь, как по роже дали!.. Дернувшись в его сторону, торможу себя в последний момент. Убью, суку! В черепной коробке атомная война идет, в груди пожарище.
— Руслан… — тихий голос Маши.
Отодрав взгляд от Волкова, перевожу его на Машу.
Маша… Давлюсь эмоциями, когда ее серые глаза останавливаются на моем лице. Жадно впитывая ее образ, протягиваю руку, чтобы коснуться хотя бы волос, но она мягко уворачивается.
— Что ты хотел?
Что я хотел?.. А что я хотел?..
Проведя ладонью по щетине, вновь смотрю на стоящего у противоположной стены Волкова. Какого х*я он выперся?!
— Может, в другом месте поговорим?
— Нет. Руслан, я думала, у тебя что-то важное, но если нет, я пошла…
— Нет!
Пздц. Не ожидал от себя такой слабости, но я не откажусь от общения с ней даже под прицелом глаз этого у*бка.
— Как поживаешь, Маша?
— Отлично, — пожимает плечом.
— Прекрасно выглядишь.
— Спасибо.
Такая красивая, что дух захватывает. Красивая и холодная. Совсем чужая. На щеках румянец, в глазах вместо обиды нетерпение и досада.
Не могла забыть так быстро. Не могла… Не могла же?..
— Какого хрена, Маша?!.. — шиплю, максимально к ней склоняясь.
— Что?..
— Ты что творишь, девочка?!..
Чувствую, как ярость, приправленная ревностью, ищет выход. Пропитывая каждую клетку, начинает сочиться из пор. Кровь бьет в виски.
— Ты о чем?
— Почему ты… с ним?
— Какое тебе дело, с кем я? — взвивается моментально.
— Если ты мне так мстишь, то не надо, Маша… пожалуйста…
— Мщу? Тебе?.. — дернув головой, немного портит себе прическу. Выбившийся локон красиво очерчивает линию шеи, — мне что, по твоему, пять лет?..
— Не делай этого, Маша!.. Я умоляю тебя, не делай!..
— Не делать чего? Не спать с другими мужчинами?..
— Даже думать об этом не смей, — выдыхаю боль.
— Да пошел ты! Зачем я только вышла к тебе!..
Дернув плечом, когда я вновь пытаюсь коснуться ее, разворачивается и стремительно идет к Волкову. Я, вцепившись в него взглядом, посылаю немое предупреждение.
Только попробуй, бл*дь!.. Изничтожу, сука!
Принимает. Сощурив глаза, сцепляет челюсти и раздувает ноздри. Хорохорится и прерывает зрительный контакт, лишь, когда Маша к нему подходит.
Заставляю себя смотреть, как она что-то говорит ему и как он, резанув меня взглядом, кладет руку на ее талию и уводит обратно в зал.
Резко выдохнув, наклоняюсь, чтобы поднять с пола потерянную Машей шпильку. Зачем-то подношу ее к носу, а затем, спрятав находку в нагрудной карман пиджака, выхожу на улицу. Холодный, с изморосью, ветер, ударяет в лицо. Погода окончательно испортилась.
Втянув голову в плечи перебежками добираюсь до своей машины. Сажусь в салон и сразу вынимаю из бардачка пачку сигарет. Подкурив, приоткрываю окно.
Зря я сегодня без водителя. Хочется нажраться в хлам, до состояния невменяемости. Говорят, это помогает отключить все чувства. Я не знаю, никогда не пил с этой целью.
Ооо… бл*дь!..
Где, нахрен, моя выдержка? Что с моим контролем?! Я же был уверен, что с легкостью на время приглушу в себе все чувства. Закрою папку с проектом «Маша» и вернусь к ней, когда придет время.
Телефон в кармане брюк настойчиво вибрирует. Это уже третий пропущенный.
— Руслан, где тебя носит? — раздается в трубке приглушенный голос Амелии.
— Сейчас приду.
— Васильев готов к диалогу, если ты не придешь сейчас же…
— Сказал, иду!
Докуриваю и возвращаюсь. Шагаю по залу, машинально выискивая в толпе свою жену. Но ни ее, ни Волкова нигде нет.
Остановившись около Резниковых, здороваюсь с Глебом за руку и без предисловий спрашиваю у Светы:
— Где Маша с твоим братом? Уже уехали?..
— Эмм… я не знаю, они не прощались, — проговаривает Светланка, крутя головой по сторонам.
Я копирую ее действие. Их нигде не видно. Зато в поле зрения попадает Амелия, яростно машущая мне рукой.
Черт!
Решив, что я обязательно узнаю у жены Глеба все, что касается отношений Волкова и Маши, иду туда, где меня с нетерпением ждут.
Остаток вечера проходит в разговорах о работе. Васильев очень перспективный возможный компаньон, поэтому упустить возможность познакомиться с ним ближе действительно глупо.
Но мысли мои сейчас далеки от работы как никогда. Маши я так больше и не вижу. Они с Волковым как сквозь землю провалились. Видимо, все-таки уехали тогда, сразу после разговора.
Под кожу пробирается уже знакомый мороз. Разливается по всему телу, рождает в мышцах дрожь. Это страх.
Леденящий кровь страх потери. Сидит эта мысль гвоздем в сознании, а разум верить отказывается.
Результат вполне ожидаемый, но почему так быстро, Маша?..
Торчим на мероприятии, плавно перетекшем в вечеринку почти до полуночи. Возвращаемся вместе, потому что и приехали сюда тоже вместе.
Амелия, сидя рядом, молча смотрит в окно. Я, погруженный в свои мысли, не пытаюсь заговорить. Сворачиваю во двор ее дома и останавливаюсь у подъезда.
— Поднимешься?
— Нет.
Хмыкнув, она открывает свою сумочку, кладет в нее телефон. Потом, опустив козырек, смотрится в зеркало.
— Я не понимаю, в чем дело, Руслан. Что изменилось между нами? — интересуется деланно безразличным тоном.
— Ты собралась выяснять отношения?
— Нет! — улыбается грустно, — просто честно скажи, что случилось, и я отстану.
— Ничего не случилось, просто я больше не хочу смешивать работу и секс.
— Почему? — голос ее спокоен, но в глазах разгорается пламя.
Я уже заметил, что пить Амелии нельзя. Едва она пригубляет спиртное, как превращается в самую обычную бабу. Истеричную, ревнивую и… якобы влюбленную.
— Нам же было хорошо! Что тебя останавливает?
Не говорить же ей, что испытываю к ней брезгливое отвращение? Оно не взялось из ниоткуда. Оно было с самого начала. Каждый раз, трахая ее, я добровольно погружался в дерьмо.
Да, заводило поначалу. Всемогущим себя чувствовал, всесильным, выше предрассудков и морали. Кидали людей на бабки, подводили под банкротство чужой бизнес, потом грязно трахались.
Однако опьянение успехом быстро прошло, кайф сменился разочарованием и брезгливостью. И Маша тут ни при чем, как ни странно, хотя и стала самым страшным осложнением после «болезни».
— Просто не хочу больше.
— Твоя жена уже с другим, Руслан. Она у тебя большая молодец! Не стала вариться в обиде, а просто взяла и начала отношения с другим мужчиной. Что тебе мешает сделать то же самое?
Каждое ее слово протыкает насквозь, потому что она говорит правду. Мне снова холодно.
— Я запретил тебе говорить о ней, — проговариваю безжизненным голосом.
— Прости… — порывисто отвернувшись, она тихо всхлипывает.
Я, стискивая руками руль, смотрю на непогоду за окном. Уровень ее лицемерия зашкаливает, и мне до зуда на коже не терпится увидеть ее реакцию, когда она поймет, что давно на крючке.
Через минуту Амелия берет себя в руки.
— Ты ответил согласием на приглашение Васильева. Ты, правда, поедешь?
— В Дубаи? Почему нет?
— Отлично, — вдруг улыбается она, — я тогда завтра свяжусь с его помощником и подтвержу наши приглашения.
Глава 31
Не зная, куда деть свои руки, бесцельно ощупываю ими свою, лежащую на коленях, сумочку. Внутри все стонет и плачет и болит. В горле уже с час сидит здоровенный булыжник с острыми краями. Щеки печет от стыда.
— Все-таки, надо было мне такси вызвать, ты даже с сестрой не попрощался.
Прочистив горло, Сергей отвечает не сразу. Бросив на меня быстрый взгляд, сосредоточенно смотрит на сцепленные в замок руки.
— Его корежит от ревности, Мэри, — проговаривает он тихо.
— Мне плевать!
Вру. Мне не плевать. Мне чертовски больно, потому что, знать, что он спит с какой-то абстрактной девицей, это одно, а видеть их вместе своими глазами — это совершенно другое. Изощренный способ издевательства над собой.
