Цвет греха. Чёрный - Александра Салиева

Я зла, да!

В первую очередь на саму себя!

И почему я постоянно оказываюсь в подобных нелепых ситуациях?

Никакого душевного равновесия.

А оно окончательно пошатывается, едва на мою тираду парень шумно выдыхает, тоже сжимает кулаки, смотрит на меня не то с ответной яростью, не то с чувством вины, не то с сожалением, затем и вовсе…

— Я всё улажу, обещаю, Асия, — произносит Каан. — Ну что мне сделать, чтобы ты перестала на меня злиться? Ну хочешь, я на колени встану? — спрашивает и тут же исполняет, не дожидаясь моей реакции, пока мои глаза округляются в неприкрытом шоке. — Ты только скажи, Асия. Я сделаю, что захочешь, — замолкает, но ненадолго, глядя на меня снизу-вверх: — Я не собирался тебя обижать, Асия. Правда. Прошу прощения.

Вот теперь в карих глазах я вижу чистейшее раскаяние. Настолько глубокое, что способно задеть что-то внутри меня. Невозможно игнорировать. Самое худшее, часть меня вдруг отчаянно желает ему верить. И в том, что ему действительно жаль. И в том, что Каан всё уладит.

Он ведь может, правда же?

Ему по силам.

С другой стороны…

— Просто держись от меня подальше, этого достаточно, — заключаю уже вслух, отбирая свою ладонь.

Да, выбираю самый оптимальный вариант. Тот, что ближе всего к реальности.

Ухожу.

Спешу на урок.

На удивление, ребята до сих пор отжимаются.

Из последних сил.

— Ну что, пошло вам на пользу? — снисходительным тоном интересуется преподаватель аккурат в момент моего появления. — Готовы наконец сознаться, кто из вас первым начал драку?

Ловлю на себе ещё один злобный косой взгляд от парня, которого вчера встретила в столовой. В остальном же — без изменений. Все также молча отжимаются. Если и есть в чём признаваться, ни один из них сознаваться явно не собирается.

— Ниже, Аяз, ниже! — велит учитель, обратившись к тому же, о ком я недавно подумала.

Так и узнаю, как зовут плюнувшего мне в сок.

— Остальные чего встали? — разворачивается к девочкам господин Эрсой. — Ещё три круга, живо-живо! — командует.

Пока и мне не досталось, тоже спешу влиться в процесс. Оставшуюся часть учебного часа все старательно выполняют всё то, что говорит учитель. Каан тоже возвращается. В отличие от меня, у него освобождение. И это — единственное, что на сегодня я ещё усваиваю о нём. После того, как физкультура заканчивается, старшеклассники спешат в свои раздевалки, а я стараюсь быть в числе первых, ведь совершенно не хочется сталкиваться с его подружкой, которая не могла не заметить, что её возлюбленный ходил куда-то, пока меня также не было на уроке.

Хоть в чём-то мне сегодня везёт!

Ну а то, что перед следующей парой я с Дерьёй Шахин всё равно встречаюсь плечом к плечу…

Да, именно так.

Реально сталкиваемся.

Словно мало того, что она преграждает собой дорогу к моему месту в классе, из-за случившегося столкновения листы моего доклада разлетаются в разные стороны. Я ведь только-только собралась, наконец, скрепить их.

Вот же…

Дерьмо!

Надо перестать быть такой рассеянной.

И сделать это ещё вчера.

— Ох, я тебя не заметила, Асия, — заявляет Дерья с самым невозмутимым видом. — Надо быть осторожнее.

Смотрю на неё. И думаю о том, как было бы замечательно, если бы кто-нибудь заклеил ей рот, а ещё лучше связал и оставил в подвале какого-нибудь заброшенного дома. До конца учебного года. Разумеется, вслух ничего такого не выражаю. Просто наклоняюсь и подбираю свою потерю один лист за другим.

А ей и того недостаточно…

— Асия, мы с тобой разве в ссоре? — опускается на корточки рядом со мной девушка, заглядывает мне в лицо, после чего и вовсе подбирает несколько листов, подавая мне те. — Не разговариваешь со мной, — цокает языком в мнимом расстройстве.

Мой мозг откровенно не вывозит очередное завихрение её настроения, поэтому даже не берусь гадать, что именно она имеет ввиду.

Хотя это не сложно.

Она же ждёт, когда я принесу свои извинения.

И пусть ещё подождёт.

Я даже те листы бумаги, что в её руке, и те оставляю на последнее, все остальные собираю, храня молчание. Не напрасно оставляю на потом. Стоит за них ухватиться и потянуть на себя, могу поймать лишь возможность порвать их, но никак не вернуть. Дерья не отпускает.

— Мы с тобой не в ссоре, — вспоминаю о том, о чём она спрашивала. — А если у тебя с кем-то действительно не ладится, то я тут не причём, это только между вами, без меня, уж сделайте одолжение, — добавляю непорядок тише прежнего, тоже взглянув на неё.

И она, и я — мы обе знаем, какой истинный смысл кроется в моих словах. Судя по тому, в каком недовольстве скрипят её зубы, я очень даже права. Хотя надо отдать должное, Дерья Шахин превосходно владеет собой. Едва ли секунда проходит, а на её лице расцветает благодушная насмешка, словно я не задела её за живое минуту назад.

— Если думаешь, что я настолько наивна, то ты ошибаешься, Асия, — откровенно обещает она фальшиво доброжелательным тоном. — И ты за это поплатишься.

Звенит звонок. Входит учитель. У неё не остаётся никаких других вариантов, как отдать мне листы и сесть на своё место, позволив тем самым и мне расположиться, где я собиралась, до её вмешательства.

Но она не отдаёт.

Комкает.

Вышвыривает в мусорку.

Точный бросок с десяти шагов почти восхищает.

— Доброе утро, дети, — озвучивает между тем преподаватель, беря в руки мел. — Мы продолжаем тему прошлого урока. Насколько я помню, мы остановились на том, что некоторые из вас подготовят доклады, которые мы сегодня услышим. И так, кто первый? Асия?

Вот же…

Дважды дерьмо!

Хорошо, большую часть доклада я писала своими словами, восстановить в памяти свои вчерашние сочинительства не составляет особого труда. Ещё больше радует тот факт, что на этом Дерья успокаивается, больше не донимает меня своими