хочу быть игрушкой в его руках.
Меня охватывает решимость. Я решаю больше никогда не поддаваться искушениям, не вести себя глупо и наивно. Я хочу стать сильной, независимой, и не позволю никому тянуть меня вниз.
Глава 4
Прошло несколько месяцев. Я полностью погрузилась в учебу. Моим главным приоритетом стала профессиональная карьера. Я уделяю все свое время учебе, стажировкам и саморазвитию. Я стараюсь забыть о прошлом, о случайном знакомстве с незнакомцем, о своей слабости.
Между тем, я присоединяюсь к благотворительной организации, которая помогает женщинам, пострадавшим от насилия. Я понимаю, что не могу помочь сама себе, но могу помочь другим. Это моя маленькая попытка сделать мир лучше, предотвратить то, что произошло со мной, с другими женщинами.
Я узнала, что быть сильной не означает не чувствовать слабость. Но это означает находить в себе силы подняться после падения, не позволить слабости определить мою жизнь.
Постепенно, я начинаю находить радость и смысл в других сферах жизни. Я нахожу удовлетворение в своих учебных достижениях, в работе с благотворительной организацией, в отношениях с друзьями и семьей.
Но главное, я понимаю, что я — не только слабая и неповоротливая девушка, которую легко соблазнить, но и сильный и целеустремленный человек, способный пережить любые испытания.
И так я иду вперед, раскрывая свой потенциал, строя свою жизнь, не поддаваясь искушениям и не давая прошлому омрачать будущее. Я смотрю вперед с уверенностью и надеждой, зная, что моя сила идет изнутри, и ничто не может ее ослабить.
Я — Злата, и я сильна.
Отлегло, я могу немного расслабиться. Но только на минуту.
— Головками вниз, — откликается акушерка. — Будем ждать, когда начнутся родовые схватки.
Теперь переживания сменяются беспокойством. Я еще не готова быть мамой. Я не знаю, как воспитывать детей. Меня мучает мысль о том, будут ли они счастливы со мной, несмотря на все мои недостатки и сложности в жизни.
Время тянется медленно, словно замедленная съемка застряла на этом моменте. Мое дыхание все чаще и неровнее, когда кажется, что схватка приближается.
И тут она приходит, неожиданная и невозможно сильная. Я лежу, сжимая постель и нежелающая отпускать руку акушерке.
— Все будет хорошо, — успокаивает меня она. — Ты справишься.
Но паника уже овладевает мной. Это больно и страшно. Я не хочу, чтобы мои рыжики рождались в таких условиях. И все же, мне приходится бороться. Бороться ради них.
И вот, спустя бесконечные часы, которые казались мгновением и вечностью одновременно, я слышу их плач. Первые крики моих малышей. Моего маленького рыжего счастья.
И в этот момент я понимаю, что все, что я пережила и преодолела, стояло того. Я вижу их лица, и в них я чувствую любовь, нежность и безграничное счастье. Они — мои дети, мои рыжики, и я буду делать все возможное, чтобы они были счастливы.
Я не оправдываю надежды и ожидания своих «покупателей». Я становлюсь мамой, и никакое обстоятельство не помешает мне быть для своих детей самым любящим и заботливым родителем.
Оборачиваюсь к Максиму, с трудом подавляя боль и панику.
— Такси, — прошептала я, хватаясь за его рукав.
— Что? — Максим смотрит на меня с недоумением.
— Так-си, — повторяю я, уже громче. — Позвони, пожалуйста, тебе же удобнее.
Мысленно себе клянусь, что после этого случая больше никогда не обращусь к Максиму за помощью. Но сейчас мне нужна медицинская помощь, и я готова смириться с его присутствием и оскорблениями.
Максим достает телефон и начинает звонить. Я вижу, как он морщится отблесками на экране, недовольно говорит что-то оператору. Я не могу разобрать его слова из-за гула в ушах. Внезапно мне становится тяжело стоять, и я ложусь на скамейку, прижимая руку к животу. Боль становится невыносимой, и мне кажется, что я умру здесь прямо на улице.
Максим подходит ко мне, прекращая разговор. Он смотрит на меня серьезным взглядом, и я вижу в его глазах беспокойство. Он опускается на колени рядом со мной и бережно берет мою руку.
— Что у тебя? — спрашивает он, забыв о своей привычной насмешке.
— Боль… Живот… — я еле слышу свой собственный шепот.
Максим смотрит на меня, волнение отражается на его лице. Я видела, как он меня задевал, как я была ему безразлична. Но сейчас он заботится. Проклятый парадокс.
— Давай я позвоню в скорую — предлагает он, поднимаясь с колен.
Я киваю, соглашаясь с его предложением. Мне уже не важно, кто мне поможет, лишь бы эта ноющая боль прекратилась. Максим набирает номер, описывает ситуацию диспетчеру. Я уже не слышу все, что он говорит, я сосредоточена только на своем животе и на том, чтобы мои дети были в безопасности.
Через несколько минут я вижу фонари мигающей машины скорой. Бригада медиков выходит из машины и направляется ко мне и Максиму. Они задают мне вопросы, осматривают меня, и я понимаю, что все будет хорошо. Врачи берут на себя заботу о моих малышах, они сделают все возможное, чтобы сохранить их жизни.
Максим стоит рядом, наблюдая за происходящим. Я вижу, как его глаза наполнены тревогой и волнением. Он забыл о своей высокомерности, о своих оскорблениях. Сейчас ему важны только мои дети и я.
— Будет все хорошо, — говорит он мне тихо, когда врачи готовы увезти меня в больницу.
Я улыбаюсь ему слабо, благодарная за его поддержку. Мы оба знаем, что наши отношения не просты, что у нас слишком много обид и разногласий. Но сейчас, в этот момент, мы единственным важным являемся для друг друга.
Но все обошлось, и я благодарю того самого незнакомца за помощь.
Войдя в квартиру, я оглядываюсь вокруг. Маленькое, уютное жилье, которое стало моим временным пристанищем. Впрочем, уже не таким временным, потому что мы здесь уже несколько месяцев.
Усаживаюсь за стол, достаю свой ноутбук и начинаю работать. Эскиз должен быть готов к утру, и я не хочу подкачать своего босса. Рисую, не замечая времени, пока не услышиваю плач Артема.
Бросив все, я бегу к нему. Он уже проснулся и плачет, вытягивая ручки ко мне. Беру его на руки, качаю, пытаюсь успокоить. Это моя роль — быть здесь, чтобы успокаивать, утешать, заботиться о своих детях.
Ночь проходит неспокойно. Артем просыпается несколько раз, и мне приходится вставать, успокаивать его. Но я не жалуюсь, не жалею о своем выборе. Я знала, что будет тяжело, когда приняла
