Бен? — Лютер все еще смотрел на меня с надеждой.
— Лютер? — Оливия вошла в гостиную. — Томпсоны скоро будут здесь. Ты подмел их комнату, как я просила?
— Ага, — отчитался Лютер. — Я сделал это, пока вы с Беном готовили ужин.
— Спасибо, — тепло сказала Оливия.
— Эй, мам, тебе не кажется, что Бен должен жить…
В это время открылась входная дверь, и Оливия показала Лютеру большим пальцем на выход.
— Пора идти, малыш.
Он ухмыльнулся и соскользнул со скамьи, следуя за Оливией в фойе. Я подождал несколько секунд, прежде чем встать и тоже направиться к двери.
— Приятно познакомиться с вами, мистер и миссис Томпсон, — почтительно сказал Лютер, прежде чем пожать руку коренастому седовласому мужчине, а затем и его жене.
— Ну какой же вежливый молодой человек, — умилилась миссис Томпсон. — Джерри, разве он не замечательный?
— Да, — подтвердил мистер Томпсон, ухмыльнувшись Лютеру. — Сколько тебе лет, сынок?
— Мне семь, — ответил Лютер.
Мистер Томпсон взглянул на меня и протянул руку.
— Джерри Томпсон, а это моя жена Вероника.
— Бен Моррис. — Я пожал им руки.
Дверь открылась, и в фойе вышел мужчина примерно моего возраста, с двумя дорожными сумками и большим чемоданом. Он был высоким и худощавым, со светлыми волосами, голубыми глазами, подведенными темной подводкой, и безмятежной энергией серфингиста. Только он поставил чемоданы на пол, как мистер Томпсон объявил:
— Это наш сын Дэвид. Он решил сопровождать нас в поездке. Я понимаю, что мы не предупредили, но не найдется ли у вас, так сказать, лишней комнаты в гостинице?
— Конечно, — сказала Оливия. — Добро пожаловать, Дэвид.
— Спасибо, — поблагодарил Дэвид.
Раскаленная докрасна ревность разлилась по моим жилам, когда Дэвид пожал руку Оливии, а его прикосновения и взгляд задержались на ней дольше, чем нужно. Я немедленно присоединился к ним. Поборов желание схватить Оливию за талию в откровенной попытке присвоить себе, я встал так близко к ней, что наши бедра соприкоснулись.
Я протянул ему ладонь, заставив Дэвида опустить руку Оливии и пожать мою.
— Я Бен.
— Приятно познакомиться. Вы муж Оливии? — Дэвид крепко пожал мне руку.
Прежде чем я смог поддаться своему необычайно сильному порыву выпалить «да», Оливия пояснила:
— Нет, Бен тоже гость.
— Моя мама не замужем. — Лютер присоединился к нам, и я заскрипел зубами, когда он уставился на Дэвида и выдал: — Ты очень красивый. Ты супермодель?
Джерри и Вероника рассмеялись, а Дэвид ухмыльнулся, прежде чем присесть на корточки перед Лютером.
— Привет, я Дэвид.
— Я Лютер. — Лютер пожал Дэвиду руку, прежде чем осмотреть ногти Дэвида, выкрашенные в ярко-красный цвет. — Мне нравится твой лак для ногтей. Ты модель?
— Нет, я художник, но спасибо за комплимент, — улыбнулся Дэвид.
Глаза Лютера расширились от восторга.
— Художник?
— Очень замечательный, — похвалилась Вероника. — Дэвид получал награды и участвовал во многих выставках в галереях.
— Ух ты, — восхитился Лютер. — Мама как-то водила меня в художественную галерею в Хейвенпорте. Это было круто.
— Это твои рисунки на тротуаре мелом? — спросил Дэвид.
— Да, — подтвердил Лютер. — Тебе понравилось?
— Они просто фантастические. Ты очень талантлив, — заявил он.
Лютер засиял.
— Ты просто супер.
Дэвид рассмеялся.
— Спасибо.
— Что ты рисуешь? — живо спросил Лютер. — Я рисую динозавров и других животных.
— В основном я пишу людей, — ответил Дэвид.
— Бабушка подарила мне на Рождество книгу о том, как рисовать людей, но у меня до сих пор плохо получается, — поделился с ним Лютер. — Лица получаются какими-то страшными.
— Знаешь, как только я устроюсь в своей комнате, захвачу свой этюдник и смогу поделиться с тобой несколькими полезными приёмами рисования человеческих лиц.
Глаза Лютера расширились до размеров маленьких лун.
— Правда?
— Абсолютно, — серьезно сказал Дэвид.
— Это было бы просто потрясающе. Обычно я рисую в столовой. Там очень хороший свет из всех окон. Как тебе? — спросил Лютер.
— Отлично, — ответил Дэвид и улыбнулся Оливии, его взгляд снова задержался на ее губах. — Может быть, твоя мама захочет присоединиться к нам. Она могла бы стать нашей моделью.
— Ты можешь, мам? Пожалуйста? — Лютер схватил ее за руку и умоляюще посмотрел.
Оливия пригладила его волосы.
— С удовольствием.
— Отлично! Я возьму свои художественные принадлежности из своей комнаты. — Лютер протиснулся мимо меня, словно я невидимка, и от ревности и здоровой порции обиды у меня разболелся живот.
Оливия смотрела на меня так, будто точно знала, насколько сильна моя детская ревность, и я нацепил на лицо улыбку.
— Приятно познакомиться со всеми вами.
Я развернулся и направился вверх по лестнице в свою комнату, испытывая искушение хлопнуть дверью, как угрюмый подросток. Я просидел за открытым ноутбуком около трех секунд, а затем прошествовал к кровати и рухнул на спину. Уставился в потолок, пока ревность настойчиво пела свою мерзкую песню в моих жилах.
Глава 16
Оливия
Я тихонько постучала в дверь Бена. Была почти полночь, но в щель под дверью пробивался свет. Бен открыл дверь и уставился на меня.
— Привет.
— Привет. — Стараясь не захлебнуться слюной при виде Бена, одетого лишь в шорты, я негромко выдохнула. — Можно войти?
Он пожал плечами и отвернулся.
— Если хочешь.
Я проскользнула в его комнату и закрыла за собой дверь. Бен отошел к окну, делая вид, что смотрит на улицу, а я разглядывала крупные мышцы его спины. Я практически кожей ощущала напряжение, исходящее от Бена, когда присоединилась к нему.
Мы простояли молча почти тридцать секунд, прежде чем он сказал:
— Ну что, вы с Лютером хорошо провели время с художником века?
Откровенная ревность Бена показалась мне не самой лучшей реакцией, но, если честно, впервые парень ревновал меня. Алан вообще не был склонен к ревности, и хотя
