Ознакомительная версия.
Крайняя необходимость возникла через полчаса, когда Инна стояла под душем.
Мама постучала в дверь ванной:
– Борис звонит. Просит тебя срочно прийти.
Инна выскочила как была: с мокрыми волосами, в халате на голое тело. У Ксюши приступ, обострение! Ах, растяпы! На даче Ванька рвал и ел ягоды с куста, а девочке запретили. Наверняка не послушалась и тайно смородины наелась. Красная смородина кислющая, у Ксюши выброс желудочного сока, возможно обострение язвы…
– Сильно болит? — влетела Инна в квартиру Бориса. — Звони Игнату, пусть приезжает.
Борис уступил Инне дорогу, она промчалась в спальню. Ксюша сладко спала, обнимая куклу, Шустрик в ногах пристроился. И ничуть не похоже, что Ксюша забылась после боли.
– Был приступ или не было? — тихо шагнула назад, прикрыла за собой дверь Инна.
– Не было.
– Тогда почему панику устроил?
– Только попросил тебя прийти.
– Зачем?
– Прошу! — махнул рукой в сторону дивана и кресел Борис.
На журнальном столике стояла бутылка шампанского и два хрустальных фужера.
– Что празднуешь?
– Присаживайся. Мы с тобой празднуем помолвку.
– Чью? — опустилась на диван Инна.
– Нашу.
– Да что ты говоришь? — рассмеялась Инна.
Только что ее бил страх из-за Ксюши, а теперь стало весело. Приятно и весело. Она испытывала удовольствие, ожидая предложение руки и сердца. Ответ будет единственно отрицательным, но отказать себе в кокетливом желании помучить Бориса она не могла.
– И давно мы с тобой решили обручиться? — продолжала улыбаться Инна.
– Тебе на раздумья пять минут, я скрутил с пробки шампанского проволоку.
– Шампанское — это аргумент. А как же твоя клятва — в ЗАГС под дулом пистолета? Да и у меня, как ты помнишь, карантин на всю оставшуюся жизнь.
– Клятвы отменяются. Хватит нам с тобой, как говорит твоя мама, валандаться, морочить голову и бояться неизвестно чего.
– Моя мама наверняка замучила тебя намеками, но это только цветочки. Весь двор с нетерпеньем ждет, когда из наших квартир зазвучит марш Мендельсона. Мы с тобой стали популярными фигурами у местных сплетников.
– На сплетников мне плевать, а для брачной ночи ЗАГС необязателен.
– Так вот что ты предлагаешь? — притворно разочаровалась Инна. — А я-то думала, отыскался благородный жених.
– Инна! Перестань дурачиться. Весело тебе? Нашла повод для юмора. — В отличие от Инны, Борису было не до шуток. — Я тебе предлагаю, — нервничая, он дергал себя за уши, чесал макушку, — взять меня в жены… Тьфу ты, в мужья… Нет, наоборот, я тебя беру в жены, а ты меня…
– Ну? Куда мне тебя девать? Может…
В этот момент выстрелила пробка шампанского. Напиток хлынул из горлышка. Борис вскочил, принялся разливать по фужерам. Перестарался, из Инниного фужера потекла пена. Инне сохранить бы насмешливую невозмутимость, но сработал инстинкт — чтоб добро не пропадало. Инна быстро отпила из фужера. Борис залпом опрокинул свой. Тут же, теперь аккуратно наливая по стеночкам, снова разлил шампанское.
– Если ты мне отказываешь, — сел Борис в кресло, — то хоть объясни почему. И давай без кривлянья. Повеселилась и хватит.
Инна вертела в руках фужер, рассматривала напиток на свет:
– Без веселья можно было бы и обидеться. Почему зовет замуж? Потому что нашел для своей дочери хорошую мачеху. Нет, с другой стороны, — противоречила себе Инна, — тебе и надо выбирать жену, которая о Ксюше будет истово заботиться. Борька, для меня Ксюша — это одно, а ты — совершенно другое. Будь у девочки иной отец, мое чувство к ней нисколько не поменялось бы. Что касается Вани, то он прекрасно вырастет без твоего участия. Это враки, что женщины не умеют воспитывать настоящих мужчин. В противном случае наша страна уже во многих поколениях имела бы вместо крепких мужиков инфантильных нытиков. Как мой бывший, — невольно добавила Инна.
– О воспитании мужчин поспорил бы с тобой, но не время. Предлагая тебе руку, сердце, прочие собственные органы и части тела в длительное пользование, а главное, свой незаурядный ум и прекрасный характер, я меньше всего думал о детях. Нет, думал, конечно, — Борис, как и Инна минуту назад, поймал себя на противоречии, — но при всей моей любви к дочери я не способен связать себя брачными узами с прекрасной гувернанткой, даже если она имеет среднее музыкальное образование и зачатки знаний по психологии. Еще возражения имеются?
– Угу. — Инна отпила шампанского. — Люди, вступающие в брак, должны любить друг друга. И у любящих не всегда складывается, а уж без чувства или когда оно кончается полный мрак.
– Ну?
– Загну! Борька, перестать терзать уши. Они у тебя уже красные.
– Инка, ты что, слепая, глухая и тупая? Мы давно любим друг друга. По-настоящему. Так редко кому везет. Как у…
– Только без сравнений с животными, — предостерегающе подняла руку Инна. — Скажи еще, мы с детства влюблены.
– Не надо ехидства. Светлое детство и бурную юность оставим без анализа. — Борис перестал нервничать, говорил свободно.
«А уши у него по-прежнему пунцовые, — отметила Инна, — и волосы на макушке дыбом. Неужели на ответственных заседаниях-совещаниях также терзает свою голову? Нехорошо, мое упущение. Надо с ним тренинг специальный провести».
– Ты совершенно права, — продолжал Борис, — брак удался, если супруги, когда страсти улеглись, обнаруживают, что стали большими друзьями, что живут интересами друг друга. Мы оба, на примерах своих браков, знаем, как тошно и противно существовать рядом с источником раздражения, как постылые жена или муж способны затоптать лучшее в твоей душе и выковырнуть со дна негаданную дрянь, спровоцировать на слова и поступки, которых от себя не ожидаешь.
– И я о том!
– Нет, ты о противоположном. Не перебивай, слушай умного человека. Я пытаюсь тебе втолковать, что у нас уникально, потому что в обратном порядке: сначала дружба, потом любовь.
– Да какая любовь?
– Нормальная, физиологическая. Инка, если скажешь, что тебе не приходила в голову мысль: потеряй меня и Ксюху — отчаяние задавит, я тебе не поверю. Задавит?
Инна отпила из фужера, скрывая смущение.
– Видишь ли, Борис, — заговорила она с академической сухостью, — когда двое взрослых людей проводят много времени вместе, когда они связаны заботами о беспомощных детях, невольно возникает привязанность, которую можно принять…
– Без психологии, пожалуйста! — Теперь Борис загораживающее поднял руку. — Я молчу об этологии, а ты не привлекаешь свою психологию. Какие чужие люди, вынужденные проводить время вместе? Мы с тобой знаем друг друга с пеленок, как облупленных. В этом и счастье, и уверенность в будущем. Чего ты скуксилась, когда радоваться надо? Что тебе не нравится?
Ознакомительная версия.
