Ознакомительная версия.
«Скорей бы обед», – нахмурилась она и покосилась на дверь в надежде, что появится Марселина и попросит спуститься в столовую. Но экономка пришла лишь тогда, когда страница дневника была заполнена, и в животе раздалось еще одно голодное бульканье.
– Мисс Пейдж, графиня ожидает вас, – раздался ровный голос Марселины.
Спускаясь по лестнице, Кэри оглядывалась по сторонам. Сейчас, когда волнение несколько улеглось, она могла более внимательно изучить роскошную обстановку поместья, но жужжащая мысль о Ребекке Ларсон то и дело отвлекала.
«Ребекка Ларсон... Интересно, мы подружимся?»
Кэри прислушалась к внутренним ощущениям и поджала губы.
«Нет! – кричала интуиция. – Даже не надейся!»
«Ну почему же? – возразила Кэри. – Вместе нам было бы гораздо веселее».
Но ответа не последовало. Коротко вздохнув, она пошла быстрее, но пришлось притормозить, потому что Марселина, шедшая впереди, никуда не торопилась.
«Ладно, – подумала Кэри. – Я само спокойствие, в конце концов, не так уж и трудно изображать чайную розу. – Она улыбнулась и тряхнула головой, прогоняя малоприятные мысли и дурные предчувствия. Но через пару шагов ее брови подскочили – М-м-м... Забыла!»
К обеду она не переоделась и спохватилась только сейчас, но бежать обратно и приводить себя в порядок не представлялось возможным, к тому же неизвестно, где пропадала Люси.
«Если от меня этого не потребовали, значит, сегодня и не обязательно, – утешая себя, подумала Кэри, но, перешагнув порог столовой, почувствовала укол досады в груди.
Графиня Бенфорд в бордовом платье, целиком вышитом блестящей ниткой, походила на женщину с картины очень талантливого и старательного художника, который к мелким деталям относится с таким же уважением, как и к крупным, и большего всего ценит точность. Тонкая ровная морщина на лбу Джульетты Дмитриевны не делала ее старше, не была слишком заметной и, тем не менее, дополняла образ, как и короткие морщинки в уголках ее глаз. Эти черточки появлялись лишь тогда, когда хозяйка улыбалась. А графиня улыбнулась, увидев Кэри. И все же в ее позе, движениях, взгляде присутствовала какая-то еле уловимая небрежность, будто происходящее вокруг, роскошь и великолепие не находили особого отклика в душе, существовали отдельно от этой женщины. И она совсем не была идеальной, что странно, завораживало еще больше. Пожалуй, и платье немного великовато, и волосы все в том же беспорядке, и тот самый перстень теперь не гармонирует с платьем...
Чуть поодаль от графини стояла высокая черноволосая девушка с прической греческой богини: волосы переплетались, спускались, завивались, демонстрировали с удовольствием свою бесспорную природную красоту.
– Кэролайн Пейдж. Ребекка Ларсон, – произнесла Джульетта Дмитриевна так, точно каждая должна была исхитриться, изловчиться и поймать свое имя в воздухе.
Если бы не черный цвет волос Ребекки, именно ее можно было бы назвать чайной розой. Пышное кремовое платье с вышивкой и кружевами делало ее похожей на нежный цветок, выросший в любви и заботе. Большие глаза, аккуратный носик, розовые губы, тонкие руки... Все в ней казалось восхитительным и невинным, но первое, о чем подумала Кэри: «Она не настоящая».
– Мне очень приятно познакомиться с вами, мисс Пейдж, – Ребекка вежливо улыбнулась и сделала маленький шажок вперед. – Как вы добрались?
– Спасибо, хорошо. Я тоже рада познакомиться с вами, мисс Ларсон, – автоматически ответила Кэри, проглатывая мысли о том, что почти всю дорогу от Бата до поместья она размышляла на тему: существуют вампиры или нет.
– Ты можешь не беспокоиться о Люсинде, – произнесла графиня, – Марселина хорошо ее устроила в одной из комнат, предназначенных для слуг. А теперь прошу к столу, и я очень надеюсь, что вы познакомитесь поближе и смените официальный тон на дружеский.
Джульетта Дмитриевна села со стороны окна, Ребекка последовала ее примеру. Кэри, наблюдая за графиней, подумала о том, что та, наверное, все время что-то напевает – исходила от нее энергия и... музыка.
– Спасибо за заботу о Люси.
Взгляд Кэри сначала остановился на массивном стуле, стоящем во главе стола, а затем на четвертом приборе.
– Чуть позже к нам присоединится мой старинный друг Уолтер Эттвуд, – разворачивая белоснежную салфетку, скрученную тонкой трубочкой, сказала Джульетта Дмитриевна. – И вы наконец сможете познакомиться с хозяином этого великолепного дома. А теперь, прошу вас, угощайтесь и не вздумайте стесняться. Начните с паштета – это нечто удивительное. Особенно если вы не забудете о кусочке хлеба, посыпанного травами и слегка пропитанного маслом. Говядину специально нарезали так тонко – она должна таять во рту. Нет, не должна, – Джульетта Дмитриевна засмеялась. – Обязана! Просто обязана! И не откладывайте чернослив в сторону – это ошибка.
Бросив на Кэри быстрый взгляд, Ребекка неторопливо, но с особым усердием положила на тарелку чернослив и говядину. Она также не пропустила хлеб и паштет. Трое слуг сделали большой круг, предлагая различные блюда, но графиня попросила их все поставить на стол и удалиться.
– Мы вполне можем справиться сами, – сказала она и подперла щеку кулаком.
«Дафна посчитала бы это невоспитанностью», – мысленно отметила Кэри и сосредоточилась на паштете. Мачеха одобряла лишь ровную спину и часто морщилась, когда рукав платья касался скатерти.
– Необыкновенно вкусно, – произнесла Ребекка Ларсон и отправила в рот еще один малюсенький кусочек говядины.
– Кэри, не медли, – поторопила Джульетта Дмитриевна. – Попробуй эти блюда, мне интересно твое мнение.
«О, с большим удовольствием!» – мысленно отозвалась Кэри и, идя на поводу голода, решительно протянула руку к серебряной лопаточке. Но рука замерла в воздухе, потому что только сейчас взгляд пробежался по столу в поиске: чего бы съесть в первую очередь?.. Удивление – вот что теперь было написано на лице Кэри. Она посмотрела на Ребекку, но та лишь насмешливо скривила губы, будто говорила: «А что тебя изумляет? Разве ты ранее не бывала в знатных домах?»
– Рулеты из печени с сыром, курица с грибами в пряном соусе, летний пудинг, блинчики с икрой и фасолью, овсяные лепешки с пряностями, – помогая выбрать, перечислила Джульетта Дмитриевна, не сводя глаз с Кэри. Так смотрят, когда хотят абсолютно точно уловить реакцию человека на что-либо.
Нет, такие кушанья не подавались в знатных домах, во всяком случае в тех, куда был открыт доступ Ребекке Ларсон. Каждый завиток масла, каждая веточка зелени, каждый грибочек, зернышко, стручок, лимонная долька – находились на своем месте и буквально манили! Белые и бледно-голубые тарелки как дар преподносили необычные в исполнении блюда, наполняющие воздух всевозможными ароматами, от которых аппетит издавал стоны нетерпеливого отчаяния. Прохладное равнодушие Ребекки могло объясниться лишь тем, что изумление она испытала вчера, когда приехала, а также тем, что она не считала нужным демонстрировать свои чувства.
Ознакомительная версия.
